Участие женщин в миграционных процессах
Интенсификация миграционных потоков — один из мегатрендов современного этапа развития человечества, однако сегодня миграция не только количественно, но и содержательно отличается от перемещений людей в прошлом. Например, в наши дни расцветают отдельные виды миграции — миграция для лечения, учебная миграция, «маятниковая» миграция между пригородом и городом. Особый интерес у исследователей вызывает нехарактерный для прошедших столетий процесс феминизации миграции.
При этом специалисты обращают внимание на то, что феминизация миграции — это не всегда про увеличение доли женщин в миграционных потоках. С 1960 по 2015 год количество женщин в миграционных потоках увеличилось вдвое — цифры внушительные, но одновременно увеличилось в целом число людей, участвующих в перемещениях. По словам аналитиков, доля же женской миграции с тех времен подросла незначительно: с 46,6% в 1960-м до 48% в 2015 году. В ООН в последние десятилетия и вовсе видят обратный тренд: в 2000 году доля женщин в миграционных потоках достигала 49,3%, а в 2019-м упала до 47,9%. В 2013 году число женщин-трудовых мигранток колебалось на уровне 44,3% от общего числа, тогда как в 2016 году снизилось до 41,6%.
Поэтому корректнее говорить об увеличении количества женщин в миграционных потоках в отдельных регионах или, шире, о трансформации роли женщин в обществе и, как следствие, в экономике.
Евгения Сигарева, к.э.н., ведущий научный сотрудник Института демографических исследований ФНИСЦ РАН:
«Условно можно определить две модели участия женщин в миграционных процессах. Первая — это модель «самостоятельного» участия женского населения в передвижениях, когда женщина в своем свободном выборе определяет географию своего проживания, работы, создания семьи и так далее. Вторая — это модель «семейного» типа, когда женщина перемещается «за мужем-мигрантом» или вместе с ним. И сейчас первая модель миграционного поведения женщин имеет тенденцию к развитию».
Драйверы «женской» миграции
Феномен феминизации миграции может объясняться совокупностью факторов — как объективных, так и субъективных. Постараемся перечислить лишь некоторые из них.
Если говорить про общие для всех стран тренды, то женская миграция изменилась и количественно, и качественно благодаря эмансипации. Сегодня во многих уголках мира женщины обладают невиданной ранее свободой: свободой на передвижение, на выстраивание личной жизни, на образование и на работу. Как следствие, наблюдается рост экономической активности женщин.
Евгения Сигарева:
«К факторам, влияющим на передвижение женщин, можно отнести и тотальное снижение рождаемости. Оно обусловлено развитием женского образования, и в совокупности с процессом глобализации формирует активное миграционное поведение женщин, которые ориентированы на поиск страны с более благоприятными условиями для воспитания детей и их образовательного потенциала. Известен закон миграции: миграция родителей подчинена интересам детей. Глобальный «кризис семьи», также формирующий потенциал развития феминизации миграции, можно представить в виде формулы: свободна от семейных обязательств — более свободна в территориальном передвижении».
Кроме того, изменился и облик экономики: если индустриальная экономика прошлого столетия была ориентирована, скорее, на производство, то сегодня постиндустриальная экономика — это экономика сервисов и услуг, которая растет такими быстрыми темпами, что ей все больше и больше требуется рабочая сила. В силу ряда факторов, начиная со сложившегося в обществах, особенно консервативных, представления об условно «женских» профессиях, заканчивая особенностями национального трудового законодательства (например, запрет для женщин работать на некоторых производствах), женщины не могут найти работу в своих странах, обычно развивающихся, и переезжают в более развитые, где широко представлен сектор услуг и сервисов.
Запрос экономики на «женские» руки, как отмечает Евгения Сигарева, обусловлен и глобальным увеличением средней продолжительности жизни, и, следовательно, ростом числа пожилых людей. За ними требуется специальный уход, предоставление паллиативной помощи, а в этой отрасли гораздо больше представлены женщины.
«Старение населения в развитых странах, например, усиливает спрос и на младший медперсонал, и на домашних работников (уход за пожилыми, больными людьми), а это преимущественно женские рабочие места, на которые неохотно устраиваются местные работницы», — подтверждает сложившуюся ситуацию на рынке труда Дмитрий Полетаев, ведущий научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук (ИНП РАН), директор Центра миграционных исследований (ЦМИ).
Стоит помнить, если говорить о факторах, специфичных для отдельных регионов, что женщины особо подвержены непропорциональным и болезненным последствиям вооруженных конфликтов — они часто становятся жертвами сексуального насилия, атак и нападок со стороны террористических группировок, пропагандирующих женоненавистническую идеологию. При этом они совершенно не представлены в мирных переговорах — их голос просто заглушается, поэтому, чтобы спасти свою жизнь и жизнь близких, они предпочитают покинуть опасный регион.
Драйвером перемещения становится и неблагополучная социально-экономическая ситуация в стране исхода, то есть когда женщине трудно или невозможно развивать карьеру, получать образование или доступ к качественной системе медицинской помощи. Классическим примером женской трудовой миграции, подпитываемой именно таким мотивом, является поток гражданок стран Центральной Азии в Россию.
Опасности для мигранток
В целом все мигранты представляют собой уязвимую категорию граждан: они чаще подвержены рискам плохих условий труда, необоснованных преследований со стороны полиции, агрессии местных жителей. У людей с миграционным опытом меньше возможностей получить доступ к качественным медицинским и образовательным услугам. Мигрантки же находятся в еще более сложном положении.
Часто женщины вынуждены покинуть их родную страну из-за насилия на гендерной почве, существующего как в семьях, так и в обществе в целом. Однако если женщина выбирает нелегальный или полулегальный путь перемещения, то ее шансы стать жертвой сексуального насилия или торговцев людьми сильно возрастают.
Кроме того, добравшись до принимающей страны, мигрантки массово сталкиваются с нарушением их прав. Им зачастую предлагают менее выгодные условия труда, нежели мужчинам, работодатель может забрать их паспорт, чтобы держать в заложниках, они могут подвергаться избиениям, домогательствам.
Гендерное неравенство приводит к тому, что мигрантки более подвержены ЗППП, что создает угрозу и для их здоровья, и для здоровья общества двух стран — в том случае, если мигрантка продолжает сохранять взаимодействие с оставшимися родственниками в стране исхода. Ситуация усугубляется тем, что доступ мигранток к системе здравоохранения может быть осложнен. С одной стороны, это может происходить из-за особенностей их правового статуса: например, женщина с миграционным опытом не сделала медицинскую страховку, потому что она недоступна ей финансово. С другой, — из-за дискриминационного отношения со стороны персонала системы здравоохранения.
Наконец, несмотря на идущую быстрыми темпами, по историческим меркам, женскую эмансипацию, во многих странах женщина, принявшая решении об эмиграции, становится изгоем даже для родственников. В этой связи для многих мигранток переезд означает полный разрыв со своей семьей.
Феминизация миграции в российских реалиях
Несмотря на продолжающуюся не первый год стагнацию отечественной экономики, Россия остается страной-аттрактором миграционных потоков, преимущественно из стран постсоветского пространства. Согласно информационному бюллетеню Росстата «Численность и миграция населения Российской Федерации» за 2021 год, из государств СНГ в Россию прибыли порядка 606 тыс. человек, в том числе из Таджикистана 126 840 человек, из Украины — 122 669, из Казахстана — 72 668. Всего же на территории России в 2021-м, согласно данным МВД, находились около 7 млн иностранцев. Большая часть из этих людей выбрали нашу страну для работы — приблизительно 3,35 млн человек на май 2022 года. Выделить точную долю женщин в этой статистике не представляется возможным: как пишут исследователи, сведения о женщинах в составе трудовых мигрантов ограничены, кроме того, многие находятся в России на нелегальных основаниях.
Однако, несмотря на нехватку данных, можно обрисовать некоторые тенденции:
- Количество женщин в международных миграционных потоках в Россию зависит от страны исхода. Так, доля женщин традиционно мала в потоках из Узбекистана, Таджикистана, Армении и Азербайджана, что во многом объясняется консервативным восприятием роли и места женщины в этих обществах. А вот процент женщин, прибывающих в Россию из Кыргызстана — наиболее демократически развитой страны Центральной Азии, достигает порядка 40%. Последние находятся в более выгодном положении на рынке труда, как и выходцы из Украины, поскольку и киргизки, и украинки хорошо владеют русским языком, что позволяет им претендовать на более высокооплачиваемые места работы.
- Количественное преобладание мужчин в миграционных потоках из стран Центральной Азии и Закавказья обусловлено не только патриархальным взглядом на свободу женщин в этих странах, но и структурой российской экономики. Отечественный рынок труда предлагает много вакансий «тяжелого» труда: строительство, перевозки, курьерская доставка. В то же время экономика сервисов и услуг представлена меньше, преимущественно в больших городах, где люди могут позволить себе нанимать нянь, домработниц, где широко представлены заведения общественного питания, то есть те профессии, в которые обычно вовлечены женщины.
- Встречаются и половые диспропорции в обратную сторону. Например, среди выходцев с Филиппин и Таиланда преобладают женщины — 65% и 76% соответственно. Такой расклад может объясняться особенностью занятости мигранток в России: гражданки Филиппин устраиваются нянями, в то время как женщины из Таиланда — массажистками в спа-салонах.
Трудности для мигранток в России
Для многих иностранных гражданок переезд и работа в России означают возможность хорошо зарабатывать, попробовать независимые модели поведения, недоступные в родной стране, однако в равной степени это и дополнительные риски.
К таким рискам стоит отнести тот факт, что иногда трудовые мигрантки сталкиваются с невыплатой заработной платы. Хотя, как рассказывает социолог Анна Рочева, сами иностранки обращают внимание, что «выбить» им честно заработанные деньги проще, чем мужчинам. Возможно, причина этого кроется в особенности занятости: мигрантки чаще встречаются с работодателем, видят его каждый день, в отличие от мужчин, занятых, например, на стройке, и не коммуницирующих с тем, кто их нанял. В длинной цепочке бригадиров, начальников участка, подрядчиков, застройщика найти того, кто присвоил обещанные деньги, сложно.
Остаются высокими риски вовлечения женщин в трудовую эксплуатацию и торговлю людьми. В Отчете о торговле людьми, ежегодно выпускаемом Госдепартаментом США, Россия находится в списке стран, которые «не полностью соответствует минимальным стандартам по искоренению практики торговли людьми, а власти не прилагают значительных усилий для изменения ситуации».
Невозможно обойти стороной и проблему доступа к медицинской помощи. В частности, директор центра миграционных исследований, ведущий научный сотрудник ИНП РАН Дмитрий Полетаев в своем исследовании отмечает, что беременность и роды у значительной части трудовых мигранток проходят в рисковых жизненных условиях — сложившаяся система охраны женского здоровья и материнства для них в России нуждается в модернизации.
Возможные негативные последствия для женщин, покинувших родные страны Центральной Азии для переезда в Россию, — это столкновение с проблемами реадаптации и реинтеграции при возвращении в страну происхождения, утратой связей в обществе, недоразумениями с повзрослевшими без них детьми, разводами в семьях. У мигранток наблюдаются депрессии, нервные срывы, а оставленные ими семьи сталкиваются с высоким уровнем стигматизации. В странах исхода отмечается формирование подозрительности и даже недоброжелательности общества по отношению к женщинам-мигранткам, по мнению Галины Осадчей, доктора социологических наук, профессора, руководителя отдела исследования социально-демографических процессов в ЕАЭС Института демографических исследований ФНИСЦ РАН.
Отмечается и негативное влияние женской миграции на ситуацию в социальной сфере в странах Средней Азии. Это связано с отсутствием возможности у женщин ухаживать за престарелыми родителями создает ситуацию давления на социальные системы стран.
Если говорить об исходящих миграционных потоках, то и здесь наблюдается феминизация миграции. Например, в 1990-е и 2000-е годы была распространена брачная эмиграция девушек из России, которые покидали страну ради поиска партнера за границей. Масштабы переезда были так высоки, что даже появился феномен «русской жены», правда, под него попадали и женщины из Беларуси и Украины. Как отмечают исследователи, даже в случае неудачного брака или разлада в отношениях с партнером уже уехавшие женщины в Россию по большей части не возвращались.
Но не только миграция из России с целью выстраивания личной жизни имеет «женское» лицо — некоторые туристические направления в другие страны пользуются особым спросом у женщин. Для иллюстрации: порядка 60% туристов из России на Гоа — женщины. Почему возник такой дисбаланс? Как сообщают туроператоры, этот индийский штат привлекает любителей аюрведы и йоги со всего мира — русскоязычный сегмент интернета полон предложений комплексных туров, семинаров и ретритов по йоге и другим традиционным индийским духовным практикам. Поскольку приверженность этим духовным практикам выше у женщин, то и получается, что их доля превалирует в туристических потоках.
«Женское» лицо миграции становится все более отчетливым и во внутрироссийских передвижениях. Как отмечает Евгения Сигарева, согласно статистике за 2021 год, наблюдается не только преобладание женщин-мигранток во внутрироссийской миграции над мужчинами на 20% (как в числе прибывших, так и выбывших), но и превалирование женщин-одиночек, то есть тех, кто никогда не состоял в браке, вдов и разведенных на 15-20% соответственно.
Как Россия будет отвечать на этот тренд?
Сегодня очевидно, что феминизация миграции будет иметь далекоидущие последствия. Уже сейчас мы видим изменения транспортной инфраструктуры, которая адаптируется к большему участию женщин в перемещениях: появляются комнаты матери и ребенка и отдельные женские купе в поездах.
Поскольку переезд в Россию означает большие риски для внешних мигранток, то и здесь могут быть приняты определенные меры, чтобы их пребывание в стране было безопасным и комфортным.
Например, все чаще обращается внимание на важность модернизации отечественной системы здравоохранения, потому что исследования свидетельствуют о том, что все больше иностранок строят свою семью и растят детей в России. Чем больше детей мигрантов будут оставаться в России, тем острее становится вопрос об их доступе к системе образования, о чем уже активно говорят в крупных городах страны.
Дмитрий Полетаев:
«Необходим контроль за работодателями, стремящимися к недокументированному найму женщин и нетерпимость к таким нарушениям найма. Также надо организовать информационные кампании для трудящихся мигранток и поддерживать российские неправительственные организации, ориентированные на помощь женщинам-мигранткам, в том числе кризисные центры и убежища для пострадавших от торговли людьми».