Математические модели справляются с задачей лишь отчасти и выдают краткосрочные и довольно изменчивые прогнозы. Опираться на опыт других стран полезно, но, опять же, не слишком надежно: оказалось, и менталитет, и дисциплинированность граждан разных стран значительно влияют на течение и распространение коронавирусной инфекции. Чтобы строить хоть сколько-нибудь состоятельные версии о будущем, многие ученые ищут надежные методы в прошлом. Один из таких давно существует в медицине — экспертная оценка сразу нескольких опытных специалистов. РБК Тренды организовали свой мини-консилиум — и вот какие прогнозы мы получили.
Эксперты:
Анатолий Альтштейн — доктор медицинских наук, вирусолог, профессор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи Минздрава России.
Сергей Нетесов — доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, заведующий Лабораторией биотехнологии и вирусологии Факультета естественных наук Новосибирского государственного университета.
Михаил Щелканов — доктор биологических наук, профессор, заведующий Лабораторией вирусологии Федерального научного центра биоразнообразия наземной биоты Восточной Азии ДВО РАН.
Как будет развиваться эпидемия COVID-19?
Сергей Нетесов:
Когда количество заболевших будет стабильно уменьшаться, тогда можно будет говорить что в эпидемии наметился пик. И когда ежедневный прирост количества заболевших будет стабильно падать, тогда мы сможем говорить, что эпидемия COVID-19 начала затухать. Но вот это затухание — оно будет идти по другим законам, чем первоначальная фаза. Затухание будет гораздо более плавным. Это мы сейчас видим в Китае, Корее, Италии, Словении и многих других европейских странах. И затянуться это может на месяцы. Так что у нас впереди долгий, тяжелый путь борьбы с этой эпидемией.
Я думаю, что нам не удастся ее подавить на 100%. И это сейчас видно по Китаю — там начинается вторая волна, потому что коронавирусную инфекцию заносят из других стран. С другой стороны, мы видим, что некоторые меры (обязательное ношение масок, отмена массовых мероприятий, социальное дистанцирование) дают хороший эффект. Вирус не так быстро распространяется и вызывает не такие пиковые нагрузки на здравоохранение.
Посмотрите, как медленно снижаются кривые в Испании и в Италии, и как чуть быстрее в Германии? В Германии порядок и дисциплинированность граждан определяют очень многое. И если все люди поголовно ходят в масках — количество заболевших снижается намного сильнее. Нам надо делать так же.
Анатолий Альтштейн:
Когда эпидемия вызвана очень заразными возбудителями, как в случае с SARS-Cov-2, все может длиться очень и очень долго. И все же я отношусь к категории вирусологов-оптимистов, которые полагают, что все-таки мы имеем дело с респираторным заболеванием. Конечно, оно необычное и гораздо более тяжелое, чем те, с которыми мы имели дело последние годы. Тем не менее, распространение респираторных заболеваний связано с временем года. И я не исключаю, что лето может принести серьезный спад этой эпидемии — при условии, что мы будем соблюдать противоэпидемические мероприятия. Конечно, и летом останется какое-то количество случаев заражения и даже смертей, но их будет не так много. Вероятно, некоторое время мы сможем жить более или менее спокойно. Но затем будет следующая волна заболеваемости. Потому что пока мы не начнем прививать людей, или пока не переболеет значительный процент людей (или бессимптомными, или симптоматическими формами) — эпидемию будет трудно остановить.
Я не исключаю, что следующая волна может быть большой по заболеваемости, но уже гораздо более легкой по статистике смертности.
Михаил Щелканов:
Давайте обратимся к опыту других пандемий — скажем, того же свиного гриппа в 2009—10 годах. Его наверняка многие помнят. Эпидемический процесс начал «тлеть» весной 2009, к лету того же года он «разгорелся», а осенью 2009 года включился в сезонный подъем заболеваемости ОРВИ. Пандемия продолжалась всю зиму-весну 2009—10 годов и только к лету 2010 года стала снижать свои обороты. Вот и худший сценарий для нового коронавируса примерно тот же самый.
Зимой 2019—20 годов вирус появился в китайской провинции Хубэй, вызвал эпидемию и множество завозных случаев по всему миру. Одним странам, например, России, долгое время удавалось оперативно выявлять и локализовать эти завозные случаи, не допуская их перерастания в полноценную эпидемию. Другим странам это удавалось хуже. Что касается текущей ситуации, то режим самоизоляции не может продолжаться вечно — к лету социальная жизнь общества начнет адаптироваться к пандемии.
Но придерживаться идеальной траектории здесь будет довольно трудно. Летом пандемия хоть и немного «затухнет», но не закончится. К осени, когда в северном полушарии начнется обычный подъем сезонной заболеваемости острыми респираторными заболеваниями, мы получим тот самый «второй пик коронавирусной инфекции». Это нормально и вполне ожидаемо. SARS-CoV-2 просто естественным образом присоединится к прочим сезонным заболеваниям.
Скорее всего, мы с этим вирусом будем жить еще довольно долго — по крайней мере, до лета 2021 года. И, разумеется, никто не отменял тезиса, что лучшим средством борьбы с вирусной инфекцией является эффективная вакцина — ее появление серьезно изменит развитие эпидемического процесса.
Иммунитет + вакцина = надежная защита от SARS-Cov-2?
Анатолий Альтштейн:
Я думаю, что иммунитет у переболевших будет достаточный для защиты от следующего заражения (в большинстве случаев). Но мы имеем дело с ситуацией, где ничего нельзя утверждать на 100%. Вообще иммунитет к SARS-Cov-2 вырабатывается достаточно быстро. Если вы болеете, то где-то через неделю уже появляются антитела. Первые антитела — это так называемые иммуноглобулины А (IgА) и иммуноглобулины М (IgM). А спустя еще две-три-четыре недели появятся иммуноглобулины G (IgG). Это и есть главные антитела, которые защищают человека. Развивается и клеточный иммунитет: поэтому люди, перенесшие COVID-19, уже будут в какой-то мере защищены. Но насколько этот иммунитет будет крепким, сейчас неизвестно.
Михаил Щелканов:
Многие считают, что если они переболели, то могут исповедовать любой стиль поведения, сколь угодно рискованный. Следует помнить, что и вакцина, и наличие антител в результате ранее перенесенного заболевания, не защищают от заражения — это не скафандр. Защищают они только от тяжелых форм заболевания или смертельно-опасных осложнений. В случае острых респираторных заболеваний это в первую очередь пневмония. Вот об этом надо говорить.
Даже единожды переболев COVID-19, вы можете инфицироваться повторно и, оставаясь даже бессимптомным носителем, будете этот вирус распространять. Такое вполне возможно.
Сергей Нетесов:
Если мыслить стратегически, то в будущем нам нужно делать комплексную вакцину от всех коронавирусов. По моему мнению, ее давно пора было разработать. Судите сами: грипп, вакцина от которого у нас есть, обычно вызывает всего-то 7—9% респираторных инфекций. А коронавирусы в разных странах вызывают до 20% респираторных инфекций. То есть больше, чем в два раза. Это семейство вирусов очень неприятное для человека.
Надо всерьез заняться разработкой комплексной вакцины, чтобы защищаться от всех человеческих коронавирусов и меньше болеть инфекционными болезнями, которые они вызывают.
Что будет с SARS-Cov-2: исчезнет, останется, мутирует?
Анатолий Альтштейн:
Исчезнет ли он? Ну, допустить это, конечно, можно. Мы помним историю с птичьим гриппом: тогда вирус H5N1 вызывал заболевания у людей, передавался от человека к человеку, а затем исчез. Но почему он исчез? Потому что для передачи была нужна довольно большая доза вируса. В случае с H5N1 он размножался не так активно и хорошо — поэтому вирус перестал охватывать новых и новых людей и в итоге исчез.
Что касается SARS-Cov-2, не думаю, что он от нас уйдет: он очень хорошо приспособился к людям, хорошо размножается в человеческих в клетках, легко нас заражает. Зачем ему куда-то уходить? По моему прогнозу, через год-два он присоединится к когорте довольно многочисленных вирусов, которые вызывают у нас респираторные заболевания.
Станет ли он еще более патогенным для нас? Как правило, вирусы не «заинтересованы» убивать людей — это если грубо выражаться. Обычно их эволюция не направляется в сторону усиления патогенности — наоборот. Это создает вирусу больше возможностей для того, чтобы оставаться в популяции. Это ему «выгодно», если хотите. Поэтому эволюционно отбираются такие варианты вирусов, которые должны хорошо заражать людей, очень эффективно заражать, но не убивать при этом. Это хорошо известная вообще закономерность для многих инфекционных заболеваний. Она была описана еще в 1930-х годах ХХ века французским исследователем Шарлем Николем. В конце концов, тот же испанский грипп 1918 года, который унес жизни миллионов людей, в дальнейшем предстал перед нами совсем в другом виде. Этот вирус существует до сих пор, но он уже не так страшен.
Конечно, сказать точно, что с SARS-Cov-2 будет то же самое — сложно. В случае с этим вирусом я бы вообще ничего не исключал. Но все-таки надеюсь, что он не будет таким уж страшно-изменчивым по своим антигенным свойствам. Я думаю, он должен ослабить свой нрав. Совсем уж таким мирным SARS-Cov-2 вряд ли станет, но настолько смертельным уже не должен быть.
Сергей Нетесов:
SARS-Cov-2 меняется, как все РНК-вирусы, но меняется существенно медленнее, чем вирусы гриппа, гепатита С или ВИЧ. Более того — есть примеры и среди известных нам коронавирусов. Первые человеческие коронавирусы были открыты еще в 1960-х годах — и они очень мало изменились генетически с тех времен. А они ведь не в холодильнике лежат: они тоже передаются от человека к человеку, и за счет этого продолжают эволюционировать. Но скорость этой эволюции намного меньше, чем у многих других вирусов.
Я думаю, можно надеяться, что и скорость эволюции SARS-Cov-2 не будет определять методы и средства борьбы с ним и никак не повлияет на создание вакцины.
Я склонен думать, что этот вирус со временем все-таки эволюционирует в сторону меньшей патогенности, сохранит свою распространяемость и присоединится к тем коронавирусам, которые уже нам известны, и которые уже поражают человечество достаточно давно.
Михаил Щелканов:
Мне кажется, SARS-CoV-2 уже вряд ли покинет человеческую популяцию. Опять-таки проводя аналогию с гриппозными пандемиями: так было и после пандемии «испанки» 1918—19 годов, и после пандемии «гонконгского гриппа» 1968—69 годов, и после пандемии «свиного гриппа» 2009—10 годов. С другой стороны, пандемические штаммы «азиатского гриппа» 1957—58 годов достаточно быстро покинули человеческую популяцию. Так что история вирусологии знает и неплохие примеры.
Но я думаю, что новый коронавирус продолжит адаптироваться к человеческому организму. И, возможно, лет через 30—40 этот вирус уже не будет столь патогенным для человека, как сейчас. Я серьезно опасаюсь другого: реализовав свой пандемический потенциал, этот вирус уже получил всесветное распространение. А дальше возможно что?
Благодаря человеку он начнет проникать в дикие экосистемы на тех территориях, куда он естественным путем проникнуть бы не смог. И я боюсь, что, например, этот вирус проникнет в популяции летучих мышей Северной Евразии. Пусть эти популяции не такие плотные и многочисленные, как в срединных или южных провинциях Китая, но эту рабочую гипотезу надо все равно отрабатывать. Следует проанализировать возможность заражения и других млекопитающих. Например, на Дальнем Востоке у нас есть краснокнижные амурские тигры, которые, как мы уже знаем на примере тех же нью-йоркских зоопарков, тоже болеют в результате инфицирования коронавирусной инфекцией. Проникнув в новые для себя экосистемы, SARS-CoV-2 начнет неизбежно распространяться в дикой природе, эволюционировать и возвращаться в человеческую популяцию…снова и снова. Вот это надо уже сейчас принимать во внимание.
Поэтому так важно задуматься о возрождении системы эколого-вирусологического мониторинга природных очагов на территории нашей страны, которая успешно функционировала в бывшем СССР. Возрождать, разумеется, с учетом современных молекулярно-генетических технологий.
Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.