Об эксперте: Артем Герасименко — урбанист, основатель Центра «Здоровые города», автор одноименного телегам-канала. В 2018—2019 годах возглавлял образовательную программу «Архитекторы.рф» Института «Стрелка». В 2016—2018 годах занимался разработкой реформ в Центре стратегических разработок (ЦСР). В 2014—2016 годах занимал должность руководителя проектов в Департаменте транспорта Москвы, где принимал участие в подготовке стратегии развития пешеходной и велотранспортной инфраструктуры города, разработке нормативных документов и государственных услуг.
Эпидемия коронавируса, продолжающая набирать силу по всему миру, окажет громадное влияние на многие стороны привычной жизни. Главный инструментарий борьбы с распространением вируса — резкое снижение плотности спонтанных контактов, основного признака городской жизни. Каким образом все происходящее отразится на управлении городами?
В истории городов и в истории инфекционных болезней много пересечений
Город как явление существует более 6 тыс. лет. Основные его свойства: одновременное присутствие многих очень разных людей на одной территории, наличие инфраструктуры для их жизни и перемещений, обмен товарами, услугами, знаниями и навыками. Столько же лет и эпидемиям, быстро распространяющимся среди находящихся рядом людей. Эпидемии приводили к драматическим изменениям городской среды, но также подарили миру места для отдыха, просторные улицы и водопровод.
Эпидемия чумы в 430 году до нашей эры в городе-государстве Афины унесла жизни почти 100 тыс. человек, четверти населения. История гласит, что болезнь в город принесли бежавшие от бушующих вокруг войн беженцы — город был переполнен, о санитарии не было и речи. Спарта, которая планировала захват Афин, из-за эпидемии поменяла планы. Городские власти на фоне паники и беззакония были вынуждены резко ужесточить наказания для нарушителей порядка и приезжих.
В начале XIX века началась перестройка Парижа, результатами которой мы можем любоваться и сегодня. Первые шаги модернизации разросшегося средневекового города предпринимал еще Наполеон Бонапарт, но изменения шли медленно — были расширены всего несколько улиц в самом центре и началось строительство канала для поступления в город свежей воды. Настоящий скачок произошел, когда по поручению Наполеона III город стали перестраивать по плану Префекта департамента Сена Жоржа Эжена Османа.
Помимо давно назревших причин — концентрации в центре средневекового еще города трущоб, впечатляющей даже для сегодняшних городов плотности населения в 5,5 тыс. человек на квадратный километр (для сравнения, это плотность нынешнего Минска или Москвы, а плотность Манхэттена — 25 тысяч человек на квадратный километр) и беспорядочного движения, заметную роль сыграли вспышки холеры в 1832 и 1848 годах — тогда в некоторых районах погибло до 5% жителей.
Почти в одно время с Парижем менялся и нынешний центр Лондона — способствовала этому также вспышка холеры. Стимулом реконструкции стало успешное расследование доктора Джона Сноу, обезвредившего смертоносную водокачку в Сохо — отметив на карте все случаи заражений и смертей, он выяснил точное место и причину возникновения болезни. Для модернизации канализации и недопущения попадания сточных вод в городскую систему водоснабжения были переобустроены берега Темзы, в частности идущая от Вестминстера к Лондонскому Сити набережная Виктории. До реконструкции на берегу вплотную к реке стояли частные дома, а сейчас здесь расположены сады, парадные государственные здания, а сама набережная стала важнейшей транспортной артерией города.
Испанский грипп в начале 20 века стал мощным импульсом для развития жилищного строительства — были разработаны и внедрены новые стандарты, они предусматривали солнечный свет, пространство и воздух в каждой квартире. Архитекторы и планировщики отреагировали проработкой схем естественных вентиляции и освещения районов и дворов, расширением улиц и созданием скверов и парков в шаговой доступности. Огромные государственные средства вкладывались в поддержку нового строительства — так появилось массовое арендное жилье, которое можно было не покупать, а арендовать у владельцев.
В начале 21 века в повестке современных мегаполисов фигурировали вопросы здравоохранения и проблем со здоровьем, вызванных малой подвижностью, несбалансированным питанием и экологической обстановкой. Активно догоняла их и проблема здоровья ментального. По расчетам ВОЗ, на депрессивные и тревожные расстройства приходится 14% глобального бремени болезней, они влияют на работоспособность людей не намного меньше физических недугов и ежегодно создают потери для мировой экономики в размере $1 трлн. Для решения этой проблемы архитекторы и проектировщики в первую очередь работали с внешним обликом зданий и городской средой.
2020 год принес новый вызов — важные факты низкого ментального здоровья, такие как малая подвижность, ограниченность общения, ощущение упущенных жизненных возможностей разом обрушились на миллионы людей.
Перед каждым городом встала задача в короткий срок развернуть новые системы обеспечения оздоровления горожан, продемонстрировав, могут ли они переосмыслить существующие подходы.
Современные города на самом деле не очень-то готовы к эпидемиям
Последние несколько лет Москва дополняет идеологию городского развития, переключившись с «комфортного города» на «здоровый город». Авторы доклада, представленного на Московском урбанистическом форуме в июле 2019 года, отмечают высокий потенциал Москвы для подобного перехода.
Но быстро адаптироваться к условиям пандемии Москве, как и другим мегаполисам, оказалось сложно. Эта ситуация вскрыла важные системные проблемы — отсутствие регламентов действий в подобных ситуациях, а также низкий уровень доверия между людьми и властью, в том числе медработников как ее представителей. По данным опроса ФОМ в 2019 году, только 57% россиян доверяют врачам в больницах и поликлиниках.
Менее года назад в рамках Московского урбанистического форума состоялась экспертная дискуссия «Остались ли эпидемии в повестке городов?». Российские и зарубежные эксперты отвечали на вопрос утвердительно, соглашаясь друг с другом. Более того, стало понятно, что города не очень-то к ним готовы. Заместитель руководителя Роспотребнадзора Вячеслав Смоленский прямо заявил о том, что в условиях интенсивного пассажирского трафика современных городов инфекции и вирусы способны распространяться молниеносно, а базовая городская потребность на случай эпидемий — это стройная система обнаружения и реагирования на угрозы.
В свою очередь, президент «Врачи без границ. Нидерланды» Марит ван Лент подчеркивала важность предварительной проработки сценариев на случай эпидемии и информирования горожан. По ее мнению, главное в критической ситуации в городе — сохранить доверие между борцами с эпидемией и возможными жертвами. На сценах и в залах форума присутствовали сотни профильных чиновников, заявления спикеров широко транслировались. Спустя полгода пандемия накрыла и Москву, и весь мир, а отсутствие упомянутых сценариев и дефицит доверия стали основными причинами неготовности к ней.
Модели для разбора: как с катаклизмами борются мировые столицы?
Нынешний кризис — возможность понять, что отлаженность системы здравоохранения в ежедневном формате совершенно не гарантирует ее эффективность в случае чрезвычайной ситуации. Быстро нарастающий объем обращений, дефицит средств защиты и неточное соблюдение инструкций ломают любые выстроенные для обычной жизни процессы за несколько недель.
В мирное время больницы проектируются таким образом, чтобы создать максимально комфортный для пациента опыт, при этом сохранив рациональность бюджета и управления. Любая строящаяся больница в идеале должна обеспечивать самоокупаемость и в перспективе — возврат инвестиций. Однако закладывать готовность медицинского комплекса к пандемии уже на старте при том же бюджете проекта — значит, снизить качество повседневного опыта пациентов и врачей, что сложно назвать популярным решением при отсутствии явной угрозы. Гораздо уместнее говорить о готовых сценариях для переоборудования пространств.
Так происходило недавно в США после урагана Катрина, так происходит сейчас — в Великобритании к поступлению заболевших готовят национальную арену регби Уэльса, в Бергамо оборудуют павильоны Всемирной выставки EXPO, в Роттердаме модифицируют здание концертного здания, где должно было пройти отмененное Евровидение-2020. Удивительным образом, именно спортивная и развлекательная инфраструктура может стать прибежищем для разворачиваемых госпиталей.
При этом в Москве об этой практике будто не слышали — в эти сложные недели пустуют Велотрек в Крылатском, беговой манеж Текстильщиках, крытые теннисные корты в Лужниках. Более того — даже переоборудованная в 2015 году в склад инфекционная больница в Печатниках могла бы принимать пациентов в случае ЧС, но не принимает. При неочевидности выбора решение о строительстве инфекционной больницы в Новой Москве выглядит как спонтанное, принятое по мотивам китайского проекта в Ухани и работающее только при конкретной управленческой модели и бюджете.
Такое решение не только создает реальную инфраструктуру для ответа эпидемии, но и раскручивает информационный нарратив борьбы с вирусом. Тиражирование этого опыта выглядит трудным, но к началу апреля уже 16 регионов заявили о строительстве подобных центров. По причине дефицита техники или людей строительством занимается Министерство обороны, все работы предварительно оцениваются в 88 млрд руб. Об «архитектурных излишествах» речь не идет, а в градостроительстве все ограничивается соблюдением санитарных норм — проекты больниц модульные, типовые, срок их службы оценивается в 20 лет. Как они будут вписаны в городскую или региональную систему здравоохранения — не ясно, видимо, пока никому. Пока больницы строятся, к врачам обращаются тысячи пациентов с подозрением на заражение коронавирусом, у сотен из них диагноз подтверждается. О намерениях преобразовать во временный госпиталь какой-то из стадионов или концертных залов речь пока не идет.
При этом градостроительные решения не требуются, когда есть заранее проработанный план действий, эффективное управление и возможность жесткого контроля со стороны государства. Пример быстрого и эффективного реагирования показала Южная Корея. После обнаружения первого заболевшего на территории страны в январе была запущена заранее разработанная система быстрого и массового тестирования. Чтобы избежать новых заражений, тест можно было бесплатно сдать, не выходя из автомобиля, на открытом воздухе. Таким образом, даже в очередях риск передачи инфекции был полностью исключен.
Уже в середине марта в Южной Корее тестировали 12 тыс. человек в день. Для сравнения — в США, стране с самой мощной экономикой, тестирование проходило в 15 раз медленней.
В Южной Корее защитные маски всегда были популярной профилактической мерой и не исчезали из продажи — но после начала эпидемии их стали продавать по две штуки в неделю одному человеку, по строгой системе учета. Важным инструментом стала и система видеонаблюдения — информация о перемещениях потенциально зараженных граждан и их контактах собиралась в едином центре, затем происходила принудительная изоляция.
А вот в США масштаб мер в области городской инфраструктуры оказался огромен: это и строительство медицинских пунктов для тестирования и лечения, и приобретение государством отелей и гостиниц для расширения лечебных мощностей и размещения выздоравливающих больных, замена систем кондиционирования, вентиляции и отопления во временно пустующих коммерческих зданиях и школах для переоборудования их в лечебные центры. Сюда же можно отнести строительство общежитий для пациентов, проходящих лечение, создание чрезвычайных приютов со всем необходимым для жизни. Параллельно, каждый город получил право оперативно выделять средства на помощь в выплате арендной платы и оплате коммунальных услуг, а также на предоставление временного жилья для всех категорий граждан. Упущенное время пытаются компенсировать огромными вливаниями в инструменты поддержания жизни в изоляции и остановившейся экономики.
Сегодня — это завтра. Городов нового типа ждать не стоит, а вот более пристального отношения к соблюдению норм гигиены — да
Как и в Афинах до начала нашей эры, так и сейчас, по всему миру эпидемия трансформирует привычное, стирает границы допустимого, параллельно запуская масштабные стройки и наладку городской инфраструктуры. В нынешней ситуации, когда все меры направлены на снижение числа человеческих контактов, стала вновь популярна идея резкого снижения плотности, переезда жителей мегаполисов в индивидуальные дома вне города. Однако, как заметил знаменитый ученый-социолог, почетный профессор нескольких университетов Ричард Сеннет, эта ситуация создает парадокс:
«Мы снижаем плотность населения во имя спасения, но в именно высокая плотность может помочь нам избежать изменения климата за счет высокой эффективности систем и связей. Уже в ближайшем будущем неминуем новый конфликт между интересами здравоохранения и глобальной экологии».
Можно с высокой степенью уверенности утверждать, что курс на снижение появления неинфекционных и психических заболеваний в городах сохранится, при этом отношение к риску возникновения очередной пандемии совершенно точно станет более серьезным. Каким образом это отразится на политиках развития и управления городами?
Есть три основных вектора:
- перестройка системы здравоохранения
- создание сценариев адаптации существующей инфраструктуры
- разработка механизмов компенсации резко разорванных связей.
Признак города после пандемии — повсеместное появление санитайзеров, тамбуров дезинфекции и постов скриннинга. Могут также измениться нормы обработки и уборки общественных пространств и зданий.
Социальная среда тоже изменится. В системе ценностей городской жизни на передовые позиции выйдет возможность не подвергать здоровье разрушающим стрессам в виде загрязнениям воздуха, шума и социального неравенства.
Городские власти примутся за разработку сценариев быстрого реагирования и трансформации инфраструктуры под ситуативные нужды. Глобальные города эпохи пост-пандемии будут конкурировать за людей, презентуя свои планы и стратегии для ситуаций будущих катаклизмов, которые нас неминуемо ждут.
При этом в любые времена важнейшим элементом системной борьбы с пандемией все равно окажется доверие людей к власти, выстраивание которого, в отличие от инфекционного корпуса больницы, занимает гораздо больше месяца.
Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.