Идея перевода продукции оборонно-промышленного комплекса (ОПК) на «мирные рельсы» не нова. Впервые о ней заговорили еще в 1950-х годах. Тогда этот процесс назывался несколько иначе — конверсией. Это полная или частичная переориентация высвобождаемых производственных мощностей. Советский Союз закончил Великую отечественную войну с промышленностью, практически полностью мобилизованной для нужд обороны. Военная мощь в таком объеме была уже не столь необходима, гораздо важнее было удовлетворить спрос населения на потребительские товары. В 1960-х доля гражданской продукции в производстве оборонных заводов составляла около 40%, причем это были товары самой широкой номенклатуры. Однако выправить производственный дисбаланс и полностью удовлетворить спрос населения не удавалось.
В первой половине 1970-х происходит резкое увеличение доли гражданской продукции в выпуске ОПК — производственных и потребительских товаров длительного пользования. В 1991 году доля «гражданки» в ОПК составляла 57%, а несколькими годами позже эта цифра достигла отметки в 80%. Но такие цифры были достигнуты большой ценой — произошло падение в ОПК. Поэтому от конверсии решено было отказаться, а на ее место спустя годы пришло другое решение — диверсификация оборонной промышленности. Она предполагает расширение ассортимента выпускаемой продукции и переориентацию рынков сбыта. В нынешних реалиях этот тренд имеет ключевое значение для ОПК и всей промышленности в целом.
Какие есть примеры успешной диверсификации
О трансфере технологий из военной сферы в гражданскую в части диверсификации заговорили в 2016 году. Президент России Владимир Путин поставил задачу довести к 2025 году долю гражданской продукции не менее чем до 30% от общего объема производства российского ОПК, а к 2030 году — до 50%. И примеров успешного трансфера уже много, рассказал РБК Трендам генеральный директор Объединенной приборостроительной корпорации (управляющей организации холдинга «Росэлектроника») Сергей Сахненко:
«Из последних технологий, которые мы в «Росэлектронике» вывели на рынок, — тропосферная связь. Технология 50-х годов прошлого века, активно используемая в «оборонке», получила новую жизнь на гражданском рынке. Созданные на нашем красноярском предприятии станции тропосферной связи «Гроза» позволяют организовать мобильную связь и доступ в Интернет со скоростью до 25 Мбит/с на расстоянии до 210 км. Причем даже в труднодоступных или северных регионах. Там покрытие спутниковой связи значительно меньше, размещение радиорелейной связи или оптического волокна достаточно затруднительно и дорого. Поэтому применение тропосферной связи становится единственной возможностью.
Кроме того, тропосферная связь имеет высокую экономическую эффективность по сравнению со спутниковой связью за счет отсутствия расходов на абонентскую плату за аренду спутникового ресурса. Станция тропосферной связи будет стоить дороже, чем терминал спутниковой связи, однако за 1–2 года эксплуатации инвестиции в приобретение аппаратуры окупятся, поскольку пользователь не платит за аренду спутникового канала и не несет никаких других дополнительных расходов.
На сегодняшний день нашими специалистами были развернуты пилотные зоны, а также успешно проведены испытания в Красноярском крае, в Республике Алтай, с АО «Ямалтелеком» в Ямало-Ненецком автономном округе, а также в Республике Бурятия», — пояснил спикер.
Также Сахненко привел еще один пример — цифровые гражданские DMR-радиостанции. Их разработали специалисты воронежского Концерна «Созвездие». Оборудование уже прошло функциональное тестирование, апробацию и опытно-промышленные испытания. Концерн поставляет DMR-радиостанции МЧС России в рамках заключенного контракта. Устройства полностью совместимы с используемым в ведомстве радиооборудованием.
Не отстает от процесса и судостроительная сфера.
«Есть крупное судостроительное предприятие, которое было диверсифицировано практически на 100% и в настоящее время успешно производит гражданскую продукцию. Это нижегородский завод «Красное Сормово», который под руководством Героя труда Российской Федерации директора Николая Жаркова смог перейти от выпуска военной продукции (подводных лодок) к выпуску серийной гражданской продукции (сухогрузы и танкеры), а также освоил выпуск более полувека не выпускавшихся в России пассажирских круизных судов и современных краболовов», — объяснил президент Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) Алексей Рахманов.
Другим примером предприятия ОСК, прошедшего диверсификацию, является Балтийский завод. В настоящее время он выпускает исключительно гражданскую продукцию: атомные и дизельные ледоколы.
Какие драйверы нужны трансферу технологий
У любого процесса есть обратная сторона, которая влияет на скорость переориентации рынков сбыта. Поэтому необходимо решить ряд задач, стоящих перед отраслью в процессах диверсификации.
Квази-венчурное финансирование
Чтобы совершить промышленный рывок и стимулировать инвестиции в проекты ипортозамещения, нужны механизмы квази-венчурного финансирования.
Председатель ПСБ Петр Фрадков: «В условиях беспрецедентного санкционного давления импортозамещение становится тем глобальным проектом, на который необходимы большие инвестиции. Есть предприятия, которые требуют поддержки, но находятся в меньшем фокусе внимания общественности, власти, банков в отличие от системообразующих или градо- и республикообразующих компаний. И таких предприятий - сотни. У них большой потенциал для развития проектов импортозамещения, но для инвестиций в такие проекты очевидно нужны механизмы квази-венчурного финансирования».
Расходы на НИОКР и заказчики
Несмотря на государственную поддержку, финансирование проектов на ранней стадии осложняется имеющимися регуляторными барьерами, невозможностью спрогнозировать конкурентоспособность, а также во многих случаях отсутствием заказчика разрабатываемых продуктов и реальной возможности заключения долгосрочных контрактов. Нужно стимулировать инвестиции в создание новой конкурентоспособной продукции и нужны заказчики.
По словам первого заместителя генерального директора компании «Иннопрактика» Натальи Поповой, в России соотношение государственного и частного финансирования в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) составляет 70% к 30%.
Наталья Попова: «При этом во всех инновационно-развитых юрисдикциях соответствующая пропорция полностью противоположна. Дело в том, что бизнесу в «разговоре» с наукой крайне важно посмотреть на опытный образец и понять, как он работает. Для покрытия своих издержек ему нужно как можно скорее понять перспективы такого образца, а затем уже внедрить в промышленное производство и вывести на рынок. Ожидать «доращивания» существующей технологии означает упустить рынок в условиях конкуренции с зарубежными аналогами. Особенно это проблематично для сегмента малого и среднего предпринимательства. Именно поэтому многие перспективные разработки так и остаются на полке».
Отдельные предприятия столкнулись с неготовностью заказчиков работать с отечественными проектами и оборудованием.
Алексей Рахманов: «Основные трудности с выпуском гражданской продукции на предприятиях Объединенной судостроительной корпорации связаны с тем, что заказчики при формировании заказов до самого последнего времени зачастую ориентировались на зарубежные проекты и, соответственно, на мейкерс-листы, в которых преобладали зарубежные компании. Неготовность заказчиков работать с отечественными проектами и отечественным оборудованием приводила к тому, что российские машиностроительные предприятия, способные производить аналогичное оборудование (в том числе предприятия ВПК), не имели заказов на их серийное производство, что неблагоприятно сказывалось на цене отдельного изделия и ослабляло их конкурентные позиции. В условиях санкций и недоступности импортного оборудования ситуация должна измениться, особенно это касается государственных заказчиков».
Мейкерс-лист — перечень изготовителей основного оборудования и материалов, примененного проектантом при разработке конструкторской документации.
Как наладить партнерство
У компаний частного технологического сектора и предприятий ОПК есть своя специфика. Например, частный технологический бизнес более гибок в части адаптации к изменениям. Такие предприятия не только имеют большую «толерантность» к рискам в бизнесе, сфере исследований и разработок, но и успешно работают с кадрами и собирают высококвалифицированных специалистов. В то же время, у предприятий ОПК зачастую имеется развитая производственная инфраструктура, опыт исследований и разработок в определенных научно-технологических нишах, гарантированный спрос и доступ к определенным рынкам сбыта, в том числе в рамках крупных холдинговых структур, участниками которых они являются. В текущих условиях за ними закрепляются стратегически важные задачи для развития целых отраслей и направлений. Это значит, что частные технологические компании и предприятия ОПК – взаимодополняющие друг друга сегменты бизнеса. И для развития кооперации очень важно равноправное партнерство.