Алексей Вашкевич — РБК: «Умные покупатели становятся умными заказчиками»

Алексей Вашкевич
Алексей Вашкевич (Фото: пресс-служба)
Почему нефтяные корпорации переходят к модели «открытых инноваций» и как стартапам избежать «долины смерти», в интервью РБК Трендам рассказал директор по технологическому развитию «Газпром нефти» Алексей Вашкевич

Будущее нефтегазовой отрасли — за новыми материалами и бизнес-моделями

— Какой будет нефтегазовая отрасль в будущем? Какие направления будут развиваться?

— Все заложенные сегодня тренды найдут свое развитие и через 20, и через 30 лет. Сохранится тенденция на автоматизацию процессов, использование искусственного интеллекта и машинного обучения на всех этапах — от проектирования и строительства до эксплуатации.

Уверен, что одним из ключевых объектов экспериментального изучения станет материаловедение. Будут разработаны новые способы производства и, скорее всего, созданы какие-то совершенно новые материалы.

Тренд на снижение углеродного следа и внедрение «зеленых» технологий также продолжится и может привести к изменениям бизнес-моделей нефтяных компаний. В то же время, потребление энергии будет расти, и поэтому компания начнут тестировать новые направления.

— Какие направления сегодня особенно актуальны для самой «Газпром нефти»? На какие вызовы стоит ориентироваться партнерам?

— Добыча нефти всегда сопряжена с различными технологическими вызовами. Во-первых, это качество ресурсной базы. Мы естественным образом идем от более простых к более сложным запасам. Под этим подразумеваются и удаленные месторождения, и те категории углеводородов, для извлечения которых пока не существует эффективных технологий.

Во-вторых, это глобальный тренд на повышение эффективности с точки зрения надежности оборудования, применения новых материалов, роста автоматизации. И, конечно, внимание к вопросам экологии и тема энергоперехода также влияют на всю отрасль.

Сегодня «Газпром нефть» определила для себя 4 стратегических направления технологического развития. Один из них — методы повышения нефтедобычи на выработанных месторождениях. Мы знаем, что использование специальных составов для вытеснения нефти из пласта позволяет получить дополнительный прирост добычи на 17–18%. Все наши полевые промышленные эксперименты это подтверждают. По сути, это дает вторую жизнь выработанным активам в регионах с развитой инфраструктурой. И для регионов это, разумеется, тоже значительный стимул для развития — это стабильность и рабочие места.

— Какие еще направления входят в вашу стратегию технологического развития?

— Во-первых, это работа с трудноизвлекаемыми запасами, где часто нет готовых решений для их разведки или добычи. К примеру, запасы палеозоя очень велики, и это нефть хорошего качества. Но все месторождения палеозоя обнаружены случайным образом. Поэтому наша цель — создать технологию эффективного поиска таких запасов. Если в среднем в отрасли успешность геологоразведки порядка 70%, то с палеозоем коэффициент меньше 20% (то есть из 5 пробуренных скважин в лучшем случае одна попадет в продуктивный пласт). При этом бурение поисковых скважин в местах распространения палеозоя — то есть в отдаленных районах Западной Сибири без инфраструктуры — очень затратная задача. Сейчас «Газпром нефть» разрабатывает новую технологию поиска этих запасов. Мы используем беспилотники, спутниковые снимки, а также проводим глубокие исследования — создаем математические алгоритмы, которые нужны для комплексирования геофизических методов. Мы уже выходим на этап эксперимента, когда на новом лицензионном участке будем с нуля проводить такую работу, бурить первые скважины и подтверждать, что мы можем существенно повысить шанс успеха. Это еще один наш вызов.

Фото:Pexels
Индустрия 4.0 Как цифровые двойники помогают добывать нефть и газ

Продвинутый искусственный интеллект, машинное обучение и роботизация — еще одно направление. Эти технологии используются для целого спектра работ: от оптимизации трудозатрат до минимизации человеческого присутствия на промышленных объектах. Один из таких проектов — симулятор «КиберГРП», который моделирует процессы гидроразрыва пласта и определяет оптимальные методы для проведения подземных операций.

Также для нас важны направления, связанные с энергопереходом и декарбонизацией. Для нас очень важно развивать технологии, которые помогают нам минимизировать воздействие на окружающую среду и повышать безопасность работы на наших объектах. Помимо этого, мы внедряем решения, которые связаны с возможностью сокращения углеродного следа, в том числе — технологии по улавливанию и закачке СО2 в геологические пласты.

Акселерационная программа: от 550 заявок к 13 финалистам

— Как работает акселерационная программа «Газпром нефти»?

— Это наша первая акселерационная программа для проектов в области разведки и добычи нефти: проект нацелен на поиск передовых решений для наших задач. Программу ее в прошлом году. Нашим партнером стал Фонд «Сколково». Конечно, мы и раньше работали вместе, но теперь поменяли модель взаимодействия.

В прошлом мы, как заказчик, ставили какую-то задачу, а решить её вызывался тот или иной исполнитель из научного сообщества. Крупные нефтегазовые компании находились в роли так называемого «умного покупателя», то есть приобретали оборудование или решения, которые наиболее соответствовали актуальным для них вызовам. Постепенно мы приходим к тому, что «умные покупатели» становятся «умными заказчиками», то есть они начинают активно взаимодействовать с научно-исследовательским окружением, вкладываться в разработку и переходить к модели «открытых инноваций».

В целом, нефтегазовая отрасль последние 50 лет много инвестирует в разработку новых технологий. Но сейчас происходят фундаментальные изменения в распределении ролей. На своем опыте мы поняли, что более эффективно работать в партнерской модели. В этом случае все стороны максимально заинтересованы как в создании успешного решения, так и в его дальнейшем развитии на протяжении всего жизненного цикла. Партнер полностью погружен в наши процессы и проблематику, замотивирован создать как можно более востребованный рынком продукт, ведь от этого зависит и его доход.

Результаты акселератора превзошли все наши ожидания — на участие в программе претендовали более 550 стартапов. Из этих заявок отобрали 13 команд-финалистов.

Фото:из личного архива
Экономика инноваций Александр Кирик — РБК: «Мы переходим к модели открытых инноваций»

— По каким критериям отбирали стартапы?

— Мы четко сформулировали направления для совместной работы: поиск и добыча углеводородов, Индустрия 4.0, новые материалы в капитальном строительстве и альтернативная энергетика. Внутри каждого направления проработали интересующие нас специализации, значительно сузив воронку заявок. Всё-таки наша цель — создавать технологии, которые помогают решать конкретные задачи на наших месторождениях. Проекты оценивали по нескольким характеристикам.

Первое — технологическая зрелость. Одно из важных требований — уже проведенные тестирования в лабораторных условиях. Готовый образец важен, но для технологии это лишь начало развития, необходимо понимать, как он поведет себя в эксплуатации.

Затем — незаменимость. Многие считают, что создали что-то уникальное, потому что именно такого продукта раньше не было. Но мы оцениваем его через призму результата, а не через призму процесса. Если есть другие способы получения аналогичного эффекта, то ценность идеи уменьшается. Ведь перед нами не стоит задача создать еще одно решение для получения того же результата, даже если мы придет к нему иным путем, чем раньше. В первую очередь нам нужны технологии, которые не имеют аналогов и на сегодня являются уникальным способом достижения цели.

Еще один важный аспект — возможность коммерциализации и тиражирования решения. Мы строим партнерские отношения со стартапами, поэтому одной хорошей идеи недостаточно. Если стартап не видит и не понимает, как в дальнейшем он будет вместе с нами коммерциализировать идею, мы не сможем двигаться дальше. Для нас важно наладить сотрудничество именно с будущими партнерами, а не просто с ребятами, у которых есть хорошая задумка, но как воплотить ее на практике, а затем сопровождать жизненный цикл продукта — они не задумывались.

И, наконец, оценка самой команды. Мы инвестируем не только в технологии, но и в людей. Поэтому выбирали целеустремленных и мотивированных, тех, кому можно довериться как партнеру на самом раннем этапе. Такой комплекс критериев позволяет избежать «долины смерти стартапов» — когда хорошие идеи, несмотря на перспективность и даже востребованность у компании-заказчика, просто не доходят до реализации.

Фото:Pexels
Экономика инноваций Чек-лист для стартапера: как сохранить бизнес в новой экономике

— Стартапы — это небольшие мобильные команды, нефтяная компания — куда более масштабная структура с регламентированными процессами. Это не вызывает сложностей во взаимодействии?

— Мы провели полную диагностику и донастройку наших внутренних процессов: адаптировали внутреннюю систему технологического менеджмента под работу со стартапами, встроили коммерциализацию в процесс разработки, сформировали новые роли. Например, у нас появилась роль внутреннего трекера. Такие сотрудники проходят специальную подготовку и являются своего рода навигаторами для сопровождения стартапов внутри организации. Они обеспечивают проекты дополнительной экспертизой и помогают на раннем этапе определить потенциального заказчика технологии из числа подразделений компании. Сами стартапы отмечают, что наша акселерационная программа стала для них наиболее коротким треком интеграции с крупным бизнесом.

— Какие стартапы прошли в финал акселератора?

— Мы отобрали 13 проектов, которые в наибольшей степени соотносились с вызовами, которые мы обозначили на старте. Это всё российские компании. При этом многие из них с интересной историей. Есть команда ребят-выпускников МФТИ, которые долгое время работали в аэрокосмической отрасли, есть стартап — семейный бизнес, одна команда ранее занималась образовательными проектами, а теперь разрабатывает «софт» для нефтяников.

— Какие идеи вам предлагают для внедрения?

Один из стартапов проводит обработку данных сейсморазведки по собственной технологии с гарантированным повышением детализации в 2–2,5 раза, что недостижимо для других альтернативных методов. В том числе можно обработать старые данные сейсмики и улучшать ее точность и разрешение, а значит — совершенствовать геологические модели и с большей точностью определять количество запасов углеводородов.

Другая компания разработала математический аппарат, который на основе датчиков с высокой точностью может определить даже самый минимальный потенциальный дефект в трубопроводе — вплоть до 2 мм. Сегодня нет ни одного программного продукта, который мог бы отслеживать такие небольшие величины и точно определять их местонахождение. Еще один предприниматель создает продукт, который воспроизводит жизненный цикл проектируемого объекта и оборудования. Это похоже на цифровой двойник, который описывает, когда оборудование должно обслуживаться, как оно влияет на другие системы, как меняет технологические режимы и в целом учитывает взаимодействие интегрировано.

Один из резидентов «Сколково» разработал технологию воспроизводства физического объекта из цифрового образа. В своей работе мы проводим исследование на образцах породы — керне, который извлекается из пласта. Чтобы изучать различные параметры залежи, такого керна требуется довольно много. Однако в процессе экспериментов он разрушается, а извлекать его — затратная операция. У нас уже был цифровой двойник, чтобы моделировать с его помощью различные процессы в пласте. Но компьютерное моделирование не всегда подходит — некоторые вещи необходимо испытывать «вживую». Один из стартапов создал технологию, благодаря которой из цифрового керна можно обратно создать физический объект на базе кремниевых чипов. Этот образец достаточно дешевый, имеет все характеристики реального объекта, и при испытаниях он не разрушается. Технология не имеет аналогов в России и находится на раннем этапе развития в мире.

Есть еще одно интересное решение — турбоэлектрогенераторы для автономного электроснабжения. За счет перепада давления на скважинах технология генерирует мощности, достаточные для жизнеобеспечения объекта. Эти новые виды энергообеспечения являются полностью чистыми с точки зрения углеродного следа и достаточно дешевыми с точки зрения генерации.

— Что ждет финалистов акселератора?

— Теперь эти проекты входят в систему технологического менеджмента «Газпром нефти». Стартапы начали активное взаимодействие с заказчиками и промышленными партнерами, а самое главное — приступили к опытно-промышленным испытаниям на наших объектах и месторождениях. Мы получаем от них обратную связь. Для большинства наш акселератор стал самым коротким путем между идеей и тестированием образцов в реальных условиях. С каждым проектом мы проводим серию консультаций для построения эффективной бизнес-модели вывода продукта на внешний рынок.

В конечном итоге мы либо признаем проект успешным и начнем тиражировать, либо откажемся от идеи. В среднем, акселератор показывает конверсию в 40–45% — то есть 4–5 проектов из 10 подтвердят свою эффективность. С точки зрения статистики реализации стартапов это очень высокий показатель. Именно поэтому мы проводим такую тщательную оценку как самих проектов, так и их соотнесения с нашими задачами.

— Считаете ли вы эксперимент с акселератором удачным, и готовы ли его продолжить в этом году?

— Уже сейчас мы планируем повторить такую программу с акцентом на импортозамещение. Часть отобранных нами стартапов предлагают решения, которые могут тиражироваться в смежных индустриях, и наши кросс-отраслевые партнеры, среди которых Фонд содействия инновациям, ТМК, НЛМК, подтвердили заинтересованность в ряде проектов. Более того, партнерская экосистема продолжает расширяться. Буквально недавно мы подписали соглашение о сотрудничестве с акселератором «Росатома», что позволит нам собрать хорошие проекты, и впоследствии дать стартапам мощный плацдарм для экспериментов.

Обновлено 13.07.2022
Главная Лента Подписаться Поделиться
Закрыть