Зеленые, социальные, ответственные: ESG в Центральной Азии. Обзор №2

Дирекция по ESG Сбера подготовила исследования о текущем статусе ESG-повестки в 12 странах, наиболее привлекательных для отечественных экспортно-ориентированных компаний сегодня. Обзорный материал, основанный на аналитике Сбера, можно найти здесь. А первый региональный выпуск, посвященный развитию ESG в странах Ближнего Востока, Северной Африки и Турции (MENAT) — здесь.

Сегодня представляем материал еще по одной группе стран — Центральной Азии.

Центральноазиатский регион характеризуют довольно тесные торговые отношения с Россией. Россия для Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана — один из ключевых рынков сбыта продукции, поставщик ряда стратегически значимых товаров и традиционно ключевой партнер по показателям двустороннего товарооборота.

По данным на 2021 год, обращение продукции между нашей страной и Узбекистаном составило более $7 млрд. Государство экспортирует в Россию хлопок, текстильную продукцию, фрукты, овощи и пластмассы. Основные товары импорта — черные и цветные металлы, дерево и продукты деревообработки, машины и оборудование. Торговый оборот между Россией и Казахстаном в 2021 году составил $25,1 млрд. Страна поставляет нам руду, сталь, медь и химические вещества. Импортирует Казахстан оборудование, транспортные средства, продукцию металлургической отрасли и химической промышленности, продовольственные товары, минеральное сырье. А товарооборот между Россией и Кыргызстаном составил $2,3 млрд. Основные экспортные категории Кыргызстана — золото, руды и концентраты драгоценных металлов, овощи и бобовые, нефть и нефтепродукты, стекло. Главные статьи импорта — нефть и нефтепродукты, газ, продовольственные товары, продукция химической промышленности, черные металлы и изделия из них.

Центральную Азию часто представляют как рынок далекий от ESG-повестки, сфокусированный на традиционной энергетике и углеродоемких отраслях. Однако регион уже «включился» в повестку устойчивого развития, а потому в ближайшем будущем можно ожидать развитие сотрудничества и совместных проектов между Россией и Центральной Азией еще и в сфере ESG. Рассмотрим, как устойчивая повестка развивается в регионе сегодня.

Декарбонизация

Среди рассматриваемых стран по количеству выбросов диоксида углерода лидирует Казахстан. В 2021 году страна произвела 211,2 Мт СО_². При этом объем выбросов диоксида углерода на душу населения в Казахстане довольно высок — 11,2 т СО_². В Узбекистане и Кыргызстане, по сравнению с другими странами, общие объемы эмиссий диоксида углерода относительно невелики — 125,6 Мт и 10,8 Мт СО_² соответственно. Выбросы СО_² на душу населения тоже сравнительно малы — в Кыргызстане 1,7 т, а в Узбекистане 3,7 т СО_².

В динамике выбросов с 1990 по 2021 годы наблюдается тренд на снижение выбросов: эмиссия диоксида углерода за 30 лет значительно снизилась в разных секторах экономики. Общее количество выбросов сократилось на 52% — в Кыргызстане, на 27% — в Узбекистане. В Казахстане наблюдается небольшой прирост — на 6%. Самое значительное сокращение выбросов отмечено в энергетическом и транспортном секторе.

В первую очередь снижение эмиссий СО_² в странах региона обусловлено разрушением старой экономической системы, присущей СССР, и проведением структурных изменений при переходе к новой экономике. Однако были и другие причины.

В Казахстане изменения показателя в определенной мере связаны с масштабной газификацией страны, в Узбекистане сокращение выбросов СО_² произошло в том числе за счет модернизации нефтегазовой отрасли и повышения энергоэффективности ТЭЦ. В Кыргызстане сокращение выбросов парниковых газов связано с ростом доли гидроэлектростанций в выработке.

Все страны региона подписали и ратифицировали Парижское соглашение, а также утвердили разнообразные документы, направленные на развитие устойчивой повестки на национальном уровне. В Узбекистане для борьбы с климатическими изменениями разработаны «Стратегия перехода к зеленой экономике» и «Концепция обеспечения надежного энергоснабжения Узбекистана до 2030 года». Кыргызстан в прошлом году одобрил «Определяемый на национальном уровне вклад» (ОНУВ) в Парижское соглашение, обозначив направления для низкоуглеродной трансформации страны до 2030 года с учетом национальных приоритетов и ЦУР. В Казахстане еще в 2013-м приняли «Концепцию по переходу к зеленой экономике», согласно которой к середине века выработка электроэнергии от источников, альтернативных углю и нефти, должна увеличиться до 50%.

Также во всех трех странах определены сроки достижения углеродной нейтральности. Власти Казахстана в прошлом году представили проект стратегии по достижению углеродной нейтральности к 2060 году — для его реализации понадобится $666,5 млрд. Большая часть средств будет направлена на проекты по электро- и теплоэнергии и трансформацию транспортного сектора. Кыргызстан намерен стать углеродно-нейтральным к 2050 году — для этого понадобится порядка $10 млрд. К 2025-му страна постарается сократить выбросы парниковых газов на 16,6%, а в случае международной поддержки — на 36,6%. Ожидается, что фундаментом безуглеродной политики станут возобновляемые источники энергии (ВИЭ), в частности — гидроэнергетика. Узбекистан тоже планирует приблизиться к net-zero, правда пока заявил лишь про создание углеродно-нейтрального энергосектора к 2050 году — на это понадобится финансирование в размере $94 млрд. Также на прошлогоднем саммите СОР 26 в Глазго Узбекистан объявил о цели снизить выбросы парниковых газов на единицу ВВП на 35% к 2030 году (относительно базового 2010 года) — первоначальная цель подразумевала снижение только на 10%.

Углеродное регулирование в Узбекистане и Кыргызстане отсутствует. Казахстан же начал проводить политику по линии ESG и устойчивого развития еще с начала 2010-х годов и обладает одним из самых развитых ESG-законодательств в СНГ. Например, углеродная биржа (ETS-KZ) действует уже с 2013 года. Правда биржа охватывает лишь 46% национальных выбросов, а стоимость квот на выбросы составляет около $1 за тонну — это примерно в 70 раз меньше, чем в Евросоюзе, и в 3,6 раза меньше, чем в Сингапуре. Важное значение имеет экологический кодекс Казахстана, который определяет структуру единой государственной системы мониторинга окружающей среды и природных ресурсов, описывает систему торговли и использования углеродных квот, принципы углеродного бюджета, а также формулирует особые экологические требования к некоторым видам деятельности (в том числе «потолки» по эмиссиям парниковых газов и энергоемкости).

На ВИЭ центральноазиатский регион возлагает большие надежды. В этом году Кыргызстан приступил к строительству первой солнечной электростанции и ветрового парка, а также порядка 30 малых ГЭС — сейчас в стране используется лишь 11% гидроэнергетического потенциала. Также в июле Кыргызстан начал строить крупную Камбар-Атинскую ГЭС-1. Станция станет частью каскада, способного решить проблему дефицита электроэнергии, и будет вырабатывать свыше 5 млрд кВт·ч электроэнергии в год.

В Казахстане, по данным на 2021 год, действует 134 объекта ВИЭ суммарной мощностью 2,01 ГВт — это около 4% выработки электроэнергии в стране (без учета больших ГЭС). Причем производители ВИЭ получают ряд льгот — гарантированный выкуп энергии, освобождение от НДС, земельного, имущественного и корпоративного подоходного налога, таможенных пошлин, приоритет на пользование сетями и освобождение от оплаты услуг энергопередающих организаций. Также они могут рассчитывать на льготное финансирование и субсидии. В 2018 году в городе Ерейментау была запущена ветровая электростанция мощностью 45 МВт, в 2019-м заработала солнечная электростанция в Кенгире, мощностью 10 МВт. В этом году Polymetal начал строить две солнечные электростанции мощностью 80 МВт. Также Казахстан анонсировал планы по реализации 180 ВИЭ-проектов, общая мощность которых к 2030 году составит 9 ГВт — это почти половина от текущей располагаемой мощности всей энергосистемы Казахстана.

Чтобы достичь углеродной нейтральности энергосектора к 2050 году, Узбекистан должен получать около 30% электричества из ВИЭ уже к 2030-му. К этому времени должны быть введены в эксплуатацию ветряные электростанции общей мощностью не менее 5 ГВт и солнечные фотоэлектрические станции мощностью 7 ГВт. Параллельно с этим планируется провести масштабную программу по модернизации действующих энергетических мощностей ТЭС и замене их на современные газотурбинные установки комбинированного цикла. Это позволит не только повысить эффективность и надежность энергосистемы Узбекистана, но и будет способствовать сокращению углеродного следа Узбекистана.

ESG-финансирование, инвестиции, регулирование

Устойчивое финансирование

Летом 2022 года президент Казахстана заявил, что за 2021 год объем рынка устойчивого финансирования вырос в 500 раз, достигнув $250 млн. В 2020–2021 годах было выдано три крупных «зеленых» кредита на общую сумму в $62 млн. Первые ESG-облигации появились в Казахстане в 2020 году. Эмитентом стал государственный фонд развития предпринимательства «Даму» — бумаги были выпущены в рамках соглашения с Программой развития ООН по снижению рисков инвестирования в ВИЭ. Сумма составила $420 тыс. Всего было размещено восемь выпусков «зеленых» и социальных облигаций на $170 млн. Основные эмитенты — Азиатский и Евразийский банки развития. Кроме того, с 2011 года Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) инвестировал $63,12 млн в семь казахстанских устойчивых проектов.

В Узбекистане тоже отмечается постепенный рост интереса к «зеленому» финансированию. Поначалу этот сегмент был представлен лишь грантами международных финансовых институтов, однако теперь в стране появились «зеленые» кредиты и облигации.

Зеленая экономика Идем на Восток: ESG в регионе MENAT. Обзор №1

Информации об общем объеме ESG-кредитования нет, но известно о нескольких «зеленых» кредитах, предоставленных узбекским банкам. Например, в конце прошлого года ЕБРР выделил $10 млн «Хамкорбанку» — это должно помочь национальным малым и средним предприятиям (МСП), на чью долю приходится более 50% ВВП Узбекистана, увеличить инвестиции в зеленые технологии. Средства предоставлены в рамках Механизма финансирования «зеленой» экономики (Green Economy Financing Facility, GEFF) ЕБРР, запущенного в Узбекистане в 2019 году. В 2021 году к финансовой программе ЕБРР также присоединился «Узпромстройбанк». В июле прошлого года ЕБРР предоставил «Узпромстрою» кредит в размере $50 млн — часть этих средств используется для кредитования МСП и поддержки «зеленых» инвестиций. В общей сложности за 2021 год ЕБРР инвестировал $690 млн в 22 проекта в Узбекистане. Финансовая поддержка способствовала развитию возобновляемой энергетики, «зеленого» кредитования, модернизации ключевых объектов инфраструктуры и малого бизнеса.

Также в июне Межотраслевой фонд энергосбережения при Министерстве энергетики Узбекистана и «Ипотека Банк» подписали генеральное соглашение, по которому планируется предоставить около $5 млн «зеленых» потребительских кредитов на приобретение энергосберегающих технологий и оборудования ими домохозяйств.

В прошлом году Узбекистан первым в СНГ и одним из первых в мире разместил государственные облигации, направленные на финансирование целей устойчивого развития. Объем выпуска составил $635 млн (первый транш) и $235 млн (второй транш). Программа выпуска ЦУР-облигаций Узбекистана реализована при поддержке ПРООН и разработана в соответствии со стандартами ICMA.

Объем рынка ESG-финансирования в Кыргызстане составляет $257 млн, объем выпуска ESG облигаций в 2021 году — $188 млн. В стране работают над созданием зеленой финансовой корпорации, которая позволит привлекать климатическое финансирование в банковский сектор.

ESG в банковской сфере

В каждой из рассматриваемых стран банки пока не сильно вовлечены в ESG-повестку. Однако положительный тренд уже заметен — устойчивые практики становятся все более актуальными для финансовых организаций.

Так, два из пяти крупнейших банка Казахстана — Halyk Bank и «Отбасы банк» — уже не один год выпускают отчеты об устойчивом развитии. Особенно выделяется Halyk — банк активно развивает социальную инфраструктуру в Алматы. Организация построила в городе «зеленую» зону, профинансировала покупку 200 рейсовых автобусов экологического стандарта EURO-5, а еще выдает горожанам беспроцентные кредиты на газификацию и компенсирует расходы на проведение голубого топлива в дома социально-незащищенных граждан. В качестве других инициатив банковского сектора Казахстана можно выделить совместный проект Евразийского банка, Mastercard и Eurasian Environmental Fund по выпуску эко-карт: 0,5% от безналичных транзакций, проведенных по такой карте, перечисляются на посадку деревьев и переработку отходов.

Зеленая экономика Устойчивый туризм: каким образом ESG меняет индустрию путешествий

Национальный банк Кыргызстана планирует создать в своей структуре подразделение, ответственное за устойчивое и инновационное финансирование — оно должно стать одним из шагов на пути к разработке таксономии «зеленого» финансирования. Некоторые банки Кыргызстана начинают предлагать устойчивые финансовые инструменты. Например, в 2021 году «Дос-Кредобанк» запустил специальную программу DCB Green, направленную на внедрение и запуск экологичных технологий через «зеленые» кредитные продукты. На первом этапе выбран сегмент финансирования электромобилей. Однако, у банков страны еще нет опыта включения ESG-критериев в процесс принятия решений.

Банки Узбекистана тоже стараются не отставать. Несмотря на то, что приоритетом правительства сегодня считаются не ESG-практики, а национальная трансформация банковского сектора, крупные банки все равно заинтересованы в реализации устойчивых проектов.

Так, в 2022 году эксперты международного финансового издания Asiamoney признали «Узпромстройбанк» победителем в номинациях «Лучший банк Узбекистана» и «Лучший ESG-банк в Узбекистане». Особенно отмечена работа банка совместно с Международной финансовой корпорацией (МФК) и ЕБРР по трансформации, развитию зеленого банкинга и внедрению ESG-принципов. Помимо этого, в 2020 году Sanoat qurilish bank (SQB) в сотрудничестве с ЕБРР, МФК и другими ведущими институтами развития запустил платформу по «зеленому» финансированию и создал необходимую внутреннюю ESG-экосистему, включая маркетинг, брендинг, разработку новых «зеленых» продуктов, развитие каналов продаж и обучение персонала. SQB — крупнейший узбекский кредитор ключевых промышленных секторов, нефтяной, газовой, химической и других энергетических отраслей.

Биржевой ESG

Кыргызская фондовая биржа в прошлом году присоединилась к инициативе ООН «Биржи за устойчивое развитие» (Sustainable Stock Exchanges — SSE), объединяющей биржи всего мира в стремлении достичь ЦУР. Также биржа участвует в создании необходимой нормативной базы для развития сегмента «зеленых» облигаций. В апреле 2022 года в Узбекистане по президентскому указу началась реформа рынков капитала. Страна стала активным участником международных долговых рынков — правительство и государственные банки выпустили обычные еврооблигации в долларах США и еврооблигации в узбекских сумах.

Казахстанская биржа (KASE) активно продвигает ESG-повестку. Так, KASE еще в 2015 году присоединилась к SSE, а в 2016-м выпустила руководство по ESG-отчетности для компаний, основанное на методологии SSE. Основная площадка торговли ресурсами в Казахстане — товарная биржа «Каспий» (CCX). На ней также производится торговля квотами на выбросы парниковых газов. C 2018 по 2020 год в стране было совершено 52 транзакции и реализованы квоты на 5,6 млн т CO_² на $5,6 млн — то есть в среднем биржа ежегодно продает квоты в объеме 1,9 млн т СО_² на $1,9 млн.

Зеленая экономика ESG-принципы: что это такое и зачем компаниям их соблюдать

«Зеленая» таксономия

Сегодня в Кыргызстане и Узбекистане национальные таксономии «зеленых» проектов отсутствуют, однако обсуждается возможность их создания.

В Казахстане, напротив, уже действует собственная таксономия — ее утвердили в 2021 году. Согласно документу, к «зеленым» проектам относятся:

• производство возобновляемой энергии и создание для нее устойчивых цепочек поставок;
• мероприятия по энергоэффективности;
• «зеленые» здания и инфраструктура;
• предотвращение и контроль загрязнения воздуха и почвы;
• устойчивое использование воды и отходов;
• чистый транспорт;
• устойчивое сельское хозяйство, землепользование, лесное хозяйство, сохранение биоразнообразия и экологический туризм.

Также Казахстан планирует разработку таксономии социальных проектов, которая уточнит проекты, подлежащие финансированию через социальные облигации.

Раскрытие информации

Ни в одной из рассматриваемых стран ESG-отчетность пока не считается обязательной. В Казахстане раскрытие информации об устойчивом развитии добровольно, однако рассматриваются планы сделать эту практику обязательной. Сейчас добровольные отчеты готовят около 57% компаний, зарегистрированных на Казахстанской бирже.

В Кыргызстане не распространена практика даже добровольной ESG-отчетности. Однако Союз банков Кыргызстана разрабатывает рамочный документ по устойчивому финансированию и определению приоритетов для финансового сектора.

В Узбекистане законодательство о нефинансовой отчетности тоже пока недостаточно развито. При этом многие национальные компании придерживаются принципов корпоративной социальной ответственности — либо по собственной инициативе, либо под давлением инвесторов, либо по предписанию местных органов власти. Обязательным считается выполнение трудового и экологического законодательства, в том числе Трудового кодекса, Закона о защите прав потребителей и Закона об охране природы.

Реклама, ПАО Сбербанк