Об эксперте: Владислав Алпатов, доцент Института иностранных языков Московского городского педагогического университета.
Наверное, неудивительно, что работа представляет собой производное от слова раб. Если совсем точно, общеславянское слово *orbota образовано от общеславянского *orbъ, а от них, соответственно, работа и раб (по словарю Н.М. Шанского), то есть первоначально это «то, что делает раб», «подневольный труд, неволя». На разных этапах своей истории производные слова от *orbota в разных славянских языках имели значения «дело», «служба», «обязанности», «барщина», «поденщина», «женский труд», «трудовая повинность», «изделие», «продукция», «мед, воск, перга» (продукция пчел). Прямое соответствие этому же слову в немецком языке — известное многим Arbeit (арбайт) «работа». Однако с самим рабом в первоначальном значении не все так просто.
Дело в том, что славяне не знали античного рабства, и славянский *orbъ означал не раба в классическом понимании (когда на ум приходят цепи и Спартак), а зависимого члена семьи, несвободного и неполноправного работника. Больше того, *orbъ в свою очередь восходит к общеиндоевропейскому *orbho-, производные которого включают также древнеиндийское árbha- «маленький, мальчик», армянские orb «сирота» и arbaneak «слуга», латинское orbus «лишенный, осиротевший», греческое ὀρφανός (орфанос) «осиротевший» и далее английское orphan (орфан) «сирота», древнеирландское orbe, древнеанглийское ierfa, немецкое Erbe «наследник».
А теперь самое интересное: среди производных славянского *orbъ — не только раб, но и реб-енок (в диалектах роб-енок, роб-я). Получается, одно и то же слово связывало смыслы «слуга» и «ребенок», особенно «сирота», то есть «обездоленный, лишенный родителей, а потому и имущества». Причем более ранние значения, вероятно — именно «ребенок» и «сирота», а не «слуга». Почему так?
Возможно, от «сироты» к «слуге» значение развилось благодаря «бесправному положению детей-сирот, которые выполняли самую тяжелую работу» или «использованию в качестве слуг в основном детей и женщин из числа военнопленных (при истреблении мужчин)» (Этимологический словарь славянских языков). Есть версия, что *orbъ — это ребенок до 16 лет, стандартная возрастная категория у многих народов, после которой шли, соответственно, юноша, зрелый мужчина и старец. В качестве параллели ярко смотрится слово отрок, которое в древнерусском языке означало «слугу, работника», а в старославянском — «ребенка, дитя». Как говорится в шутливой пословице, «детский труд — он самый дешевый!»
А если серьезно, во многих традиционных обществах подростки действительно активно помогали и помогают родителям по хозяйству или в ремесле, являясь самыми близкими домашними или подсобными работниками, одновременно перенимая секреты мастерства. В этом контексте можно вспомнить о категории подмастерья — обычно молодой ученик выполняет как раз самую черновую, скучную или тяжелую работу, но при этом нарабатывает навыки, с перспективой самому стать мастером. Вот такая философия «работы».
Но здесь, получается, речь больше идет про не очень приятный аспект работы, про то, о чем сказано Адаму в книге Бытия: «в поте лица твоего съешь хлеб твой». А вот позитивный ее аспект сейчас выражается, скорее, словом труд: «целесообразная деятельность человека, требующая умственного и физического напряжения, направленная на создание с помощью орудий производства материальных и духовных ценностей» (словари Д.Н. Ушакова и С.И. Ожегова) То, что мы понимаем под трудом и работой сейчас, обозначалось в древнерусском языке словом дело, а работать было — делать. В книге Притчей о хорошей жене говорится: «И вкуси, яко добро есть делати, и не угасает светильник ея всю нощь», то есть «познала она, что хорошо работать», иными словами, что труд по своей природе — хорошая вещь (вспомним о всем известной облагораживающей роли труда!). И как раз слово дело имеет позитивный оттенок.
Это открывает нам новый взгляд на этимологию слов неделя и понедельник. Изначально неделя — это не все семь дней, а только воскресенье, день отдыха в христианской культуре. Такое значение сохраняется, например, в украинском слове недiля, «воскресенье» и в других славянских языках, и объясняется просто: день не-делания, то есть нерабочий день. Теперь понятно, почему по-недельник — потому что это «день по неделе», то есть «день после воскресенья», и — снова на работу, «делати» (а что делать? — кто будет деньги за-рабатывать?!).
Если же закапываться глубже, то можно посмотреть, какие слова используются в других языках для обозначения дела, работы. Это и греческое ἔργον (эргон), от которого происходят слова эн-ергия, эн-ергичный, эрг-ономичный, син-ергия, алл-ергия, хир-ург, металл-ург, лит-ургия, Ге-оргий, орг-анизм, модное орг-аник и многие другие (а родственно ему еще и английское work «работа»). Это и латинские opera, opus, от которых операция, опера, оперативник, ко-операция, опус, а также связанные с ними оф-ис, оф-ициальный и даже оп-тимизм. Все это, конечно, уже совсем другая история, не менее интересная и захватывающая, но требующая отдельного разговора, поэтому закончим на этой оп-тимистичной ноте.