Чем оказался страшен карантин? Отсутствием самопрезентации. Лучшие вещи все еще висят в шкафу, лишенные возможности представить нас в публичных местах, а мы оказались картиной без багета, почти свернуты в рулон и убраны в тубус. Все, что мы приобретаем, так или иначе является нашим продолжением и декларированной идентичностью. Думаете, у Лакана случайно в гостиной висел Курбе и его «Происхождение мира»? Дело в том, что желание обладать, знакомое всем нам по приступам неистового шопоголизма, касается и нетленного, то есть — предметов искусства. Но вот незадача: мало того, что демонстрация своей коллекции — дело крайне затруднительное, особенно в условиях пандемии, да к тому же — чем дороже экспонаты, тем сложнее их хранение.
Где на самом деле хранится искусство
В живописной женевской промзоне, где находится крупный железнодорожный узел приема и отгрузки контейнеров со всех концов Европы, а заодно и евротрасса 95, высится серое здание из бетона и стекла. Это Женева Фрипорт, где на 3,5 тыс. кв.м. хранятся разнообразные предметы искусства, общая стоимость которых составляет порядка 100 млрд. долларов. Удобство этой локации объясняется близостью ярмарки Art Basel, а также особыми взаимоотношениями, сложившимися между держателями активов и швейцарскими властями. Таких специализированных складов для предметов искусств в мире несколько, они есть в Сингапуре, Люксембурге, Монако, штате Делавэр в США, словом — там, где действует особая система налоговых льгот.
«Если это названо искусством, значит оно — на моем складе», — говорит основатель и руководитель проекта Делавэр Фрипорт Фриц Дитль. Его клиентуру составляют коллекционеры произведений искусства, инвесторы, галереи, художники и музеи, которые платит за безопасное, выгодное и незаметное хранение ценностей, чья стоимость измеряется эстетическими категориями. Фриц обещает всем высокую степень физической и кибер безопасности, а также обеспечивает тщательно контролируемый микроклимат фрипорта — это около 21 градуса по Цельсию при относительной влажности 50%, идеальные условия для сохранения произведения искусства. Даже погрузочные платформы здесь специальным образом нагреваются и охлаждаются.
Делавэр — крупнейший фрипорт для хранения предметов искусства в мире. Когда клиенты хотят посмотреть на свои работы, их приглашают в холл «для свиданий» с климат-контролем. Их искусство, которое отслеживается в цифровом виде с помощью штрих-кодов и защищенной базы данных, извлекается и выставляется для их просмотра. К тому же хранилище находится в специальной федеральной зоне внешней торговли, где нет налога с продаж, — здесь очень удобно торговать искусством, а чтобы и в дальнейшем избежать таксы, тут же оставлять приобретение на хранение.
Как предметы искусства стали частью финансовых махинаций
Выходит, большая часть предметов мирового искусства вовсе не выставлена на обозрение в музеях и на стенах особняков богатых коллекционеров. Вместо этого предметы существуют в полумраке фрипортов, вне поля зрения в невзрачных хранилищах, расположенных в специальных торговых зонах, где владельцы могут избежать уплаты налогов, а заодно защитить себя от нежелательного внимания. «Фрипорты сегодня эквивалентны счетам в швейцарском банке для владельцев предметов роскоши», — констатирует куратор и профессор университета Сан-Франциско Джон Заробелл, чье исследование, посвященное экономическому феномену фрипортов, вышло в феврале 2020.Товары, хранящиеся в фрипортах, считаются офшорными, официально не «проживающими» ни в одной стране. Таким образом, налоги на импорт, экспорт и имущество к ним не применяются. Элиты изо всех сил пытаются защитить свои ликвидные активы от налоговых органов, таких как предметы искусства. По мнению Заробелла этот феномен отражает более глубокие проблемы глобальной экономики, в частности налоговое давление со стороны регуляторов и секуляризация и отделение арт-рынка от непосредственно мира эстетических переживаний человека. Ну и, конечно, искусство странным образом становится частью офшорных игрищ с отмыванием незаконных денег.
Как и все налоговые убежища, фрипорты стали «засекреченными юрисдикциями», которым посвящены значительные разделы в «Панамских документах», а деятели мира искусств благодаря журналистам Джейку Бернстайну и братьям Бастиану и Фредерику Обермайерам стали настоящими серыми кардиналами глобальной экономики. Дело в том, что рынок искусства не являлся частью финансовой отрасли. У произведений искусства нет фиксированной стоимости, как у валюты, стоимость может быть сильно завышена законным путем — например, через аукционный торг.
Еще один способ отмыть деньги — это «подарить» ценное произведение искусства и предложить получателю уже потом выставить его на торги, за которые охотно берутся аукционные дома, поскольку здесь нет четких правительственных регуляторов. Фрипорты сейчас создают свою собственную растущую экономику, где владельцы отрываются от своих активов во избежание одних налогов, чтобы получить от продажи тех же активов другие налоги в свою пользу, что неизменно влияет на рынок. Такие компании как Maecenas или Malevich продают варианты долевого владения произведениями искусства на хранении или предлагают покупку, которая избавляет владельца от хранения, уплаты налога, оценки и даже ухода за предметом, подтверждая только факт обладания. Это сродни владению далекой планетой, которая существует только на приобретенном сертификате. На самом деле обладать предметами искусство сложно, и модель фрипортов позволяет владельцам использовать стоимость своих активов, не глядя на эти картины.
Об этичности такой модели, о том, где там место авторству и непосредственно прекрасному, можно спорить.
Но все ли коллекционеры плохие? Многие из обладателей картин и скульптур, хранящихся в фрипорте, действительно не представляют ценности своих приобретений — в стенах склада никто с восторгом не воскликнет: «О, да это же Пикассо! Вы должно быть сказочно богаты и обладаете великолепным вкусом, чтобы потратить 50 млн долларов на него!». А ведь именно этого ждет любой страстный коллекционер — чтобы его оценили через его приобретения. В конце концов вторыми по славе после Пикассо становятся самые богатые обладатели его картин, и какому коллекционеру не хотелось бы продлить славу нетленного предмета с помощью своей фамилии?
Что делать, чтобы спасти искусство
В течение последних лет супруги Эврим и Джессика Оралкан, живущие в Нью-Йорке, работали над цифровой платформой, которая могла бы дать возможность коллекционерам делиться произведениями искусства с миром и получать эстетический фидбек от собственной репрезентации. Джессика — выпускница Лондонской школы экономики, и ее как коллекционера и специалиста по предпринимательству давно волновал вопрос применения шеринг-экономики в искусстве. Сейчас лишь малая часть произведенного, покупаемого и продаваемого искусства доступна широкой публике.Вместо этого миллионы шедевров спрятаны в частных резиденциях и фрипортах. Чета Оралканов считает, что покупка произведений искусства должна быть больше, чем просто инвестициями. «Когда художник создает работу, идея состоит в том, чтобы ее увидели. Если речь о современном искусстве, то в произведении обязательно заложена концепция, своего рода послание, и весь смысл в том, чтобы его увидело как можно больше людей», — объясняет Джессика. Печальная реальность арт-рынка состоит в том, что произведение прямо из мастерской художника доставляется в одно из хранилищ-фрипортов. Предмет искусства зачастую ни разу не вступает в контакт с аудиторией, для которой был создан.
Для большинства коллекционеров пространство почти всегда является проблемой: «У нас только около 40 работ висит на стенах дома, остальное, к сожалению, в хранилищах, как и у многих других, и это вовсе не доставляет нам удовольствия от обладания. Наш проект Collecteurs — это единственный способ увидеть то, что у нас есть, иначе об этом очень легко забыть», — рассказывает Джессика.
Сергей Гущин, галерист, основатель галереи Fragment:
Коллекция — это набор произведений искусства, объединенных какой-либо темой и идеей. А коллекционер — это такой целеустремленный человек, который ищет лучшие работы для этой коллекции и неустанно пополняет ее. Просто собирателя чего придется или человека, который купил несколько работ, чтобы украсить квартиру, в арт-мире нельзя считать коллекционером. Коллекционер — это особый образ жизни и мыслей, особая концепция.
Платформ для таких коллекционеров немного. Один из самых известных проектов — Collecteurs. Можно загрузить фото и информацию об имеющихся работах, распределять их по разделам, смотреть, что есть у других, ставить лайки.
Есть также проект онлайн-аукциона, который работает только по приглашению, как закрытый клуб. Совсем недавно Лоик Гузер, бывший глава департамента послевоенного и современного искусства дома Christie’s (именно на его счету продажа «Спасителя мира» Леонардо да Винчи за $450 млн), запустил онлайн-аукцион. Гузер к тому же еще и экоактивист и создатель приложения Fair Warning для коллекционеров, которые устали от аукционов.
За несколько недель работы проект ставит рекорд за рекордом: недавно работу Баскии продали за 10,8 млн — абсолютный рекорд для любой картины, проданной когда-либо через приложении или интернет.
Что касается технологии AR, то еще летом 2019-го Apple объединилась с нью-йоркским Новым музеем и художниками: Карстеном Хеллером, Джоном Джорно, Пипилотти Рист, Ником Кейвом, Цао Фэй и Натали Юрберг с Хансом Бергом. Каждый создал дополненную реальность для проекта [AR]T Walk — это бесплатные арт-прогулки длиной в полтора-два часа. Планировалось, что маршруты будут доступны не только в Нью-Йорке, но и в Париже, Лондоне, Сан-Франциско, Гонконге и Токио.
В апреле 2020 к гонке за виртуальные галерейные технологии присоединились даже ветераны арт-бизнеса — галерея Lisson. Вместе с компанией Augment она запустила приложение, которое позволяет делать трехмерную копию любого выставочного пространства и легко наполнять его, а также дает возможность провести «примерку» картин, скульптур и прочих арт-объектов без физического перемещения их в дома коллекционеров, благодаря функционалу дополненной реальности. Интересно, что с 2018 года существует и российское приложение для AR-примерки работ художников — Vivart, правда не очень доработанное. В его создание вложились Мариана Губер-Гогова (Artwin), основатель MWP Tech Василий Мазанюк и сооснователь MWP Tech Петр Продовиков.
А неделю назад арт-ярмарка Untitled при поддержке Artland запустила первое мероприятие в 3D. О результатах пока говорить рано, но со всеми цифровыми ярмарками/ viewing rooms всегда работает одно правило. Известные и востребованные художники, особенно в больших галереях, продаются достаточно хорошо. Молодые и неизвестные художники, даже те, на которых коллекционеры обратили бы внимание на реальной ярмарке, в онлайне не продаются вообще. Люди приходят за тем, что хорошо знают и давно хотят. Это касается живописи, скульптуры, фотографии. Понятно, что видео и цифровое искусство живет по другим законам, оно как раз выиграло от всеобщего увлечения технологиями и локдауна.
Платформа Collecteurs была разработана супругами в первую очередь для себя, чтобы сделать собственную коллекцию доступной людям. Кроме того, Джессика и Эврим — типичные предприниматели XXI века, которые руководствуются не только прибылью, но и этическим императивом. В основу проекта Collecteurs легло убеждение, что коллекционеры должны нести моральное обязательство по отношению как к художникам, так и к обществу, сделав свои коллекции доступными для публики. Так была разработана платформа, которую теперь называют «музеем, созданным социально сознательными коллекционерами» (socially conscious collectors). По сути это соцсеть для коллекционеров, собрания которых отображены в профилях и ими же управляемы. Кроме того, Collecteurs — это также пространство репрезентации и цифровое сообщество единомышленников, профессионалов в области коллекционирования, которые продвигают прогрессивную повестку дня. Безыдейные капиталистические модели в своем чистом виде сейчас крайне не модны, считают супруги.
Как работает платформа Collecteurs
За экономическую основу Оралканы взяли модель общественно-полезной корпорации (PBC). Идеологически их продукт просто не мог быть зависим от профита акционирования, и нужно было соблюсти баланс прибыли и цели. Зачастую модель РВС используют госкорпорации или другие организации, целью которых является выстраивание социального сервиса. Самые известные РВС-проекты — это бренд Patagonia и платформа Kickstarter. Основатели Collecteurs чувствовали своим долгом вписать проект в модель, которая не будет корпоративной — и на это ушло несколько лет. В трендах современного осознанного предпринимательства цели у фаундеров и менеджмента начинают расходиться с целями акционеров. Фактически у акционеров только одна цель — профит и рост, но у основателей проекта на первом плане социальная миссия, и в принятии решения в модели PBC всегда перевесят общественные интересы. При этом компания может и должна зарабатывать деньги — если представить визуализацию профита таких компаний в условном рейтинге «социально осознанного Forbes», то там цифры капитала будут скорее заменены инфографикой кармы. Потому что фаундеры уже заработали свои деньги и хотят просто «строить будущее».
В списке принципов проекта Collecteurs числятся такие: уменьшить углеродный след за счет прекращения перевозки предметов искусства между выставками, недопустимость рекламы и создание независимой арт-журналистики нового качества, поскольку Collecteurs — это еще и онлайн-журнал, где коллекционеры могут выступать авторами материалов. Поистине амбициозный проект. На сайте можно найти разделы мнений, подкастов, интервью и путеводителей по арт-достопримечательностям различных городов. В результате у проекта нет инвесторов и нет рекламы. Доход приносит продажа некоторых экспонатов и трехуровневая подписка, через которую пользователь имеет доступ к специальному софту, возможностям делиться предметами из чужих коллекций, получает VIP-пригласительные на выставки и в мастерские художников.
В числе социальных миссий проекта — продвижение художников и коллекционеров, которые через искусство несут глобальные изменения. В апреле 2020 Сollecteurs объявили свою топ-100 имен, меняющих мир — став рупором инновационной модели на арт-рынке, проект уже может себе позволить делать промоушн и рассказывать об интересных, уникальных, известных и не слишком идейно заряженных проектах. Например, амбассадором Сollecteurs является мятежный художник из Анголы Настио Москито, который еще в 2012 году представил свой рэп-перформанс в Москве в музее «Гараж».
«Когда акционеры перестают быть приоритетом, тогда и происходит волшебство», — уверен Эврим Оралкан. Уже более двух лет офис Collecteurs находится в NEW INC, престижном инкубаторе стартапов, который двигает проекты на стыке искусства и технологий. NEW INC является частью Нового музея современного искусства Нью-Йорка. Во многом именно с помощью авторитетов музея осуществилась формулировка и доставка идейного месседжа двух арт-новаторов. Уж очень их жест напоминает художественный. В среде кураторов не случайно промелькнуло мнение — может, проект Collecteurs — это просто хэппенинг на тему трендов, в которые поверили все, и даже арт-дилеры?