От музеев до клиник: что сдерживает развитие технологий в бизнесе

В результате цифровой трансформации изменились привычные форматы взаимодействия. С одной стороны, такая коммуникация — удобный и комфортный способ, так как не требует личного присутствия человека. Но с другой стороны, приходится привыкать и приспосабливаться к новым инструментам. Насколько быстро перестраивается жизнь общества, есть ли конечная цель у цифровой трансформации и почему энергии на всех не хватит — эти и другие вопросы обсудили участники сессии «Время изменений: цифровая трансформация как единственно верный путь развития» в рамках ежегодного форума РБК Tech 2024.

Цифровые технологии сейчас — суть бизнеса

Цифровая трансформация — это то, на чем строится современный бизнес, считает управляющий директор департамента развития корпоративного бизнеса «Сбера» Дмитрий Трофимов. Вклад технологичных компаний в мировой ВВП постоянно растет. Динамику изменений можно отследить по последним трем технологическим циклам.

«Сначала была эра digital first, когда появились компьютеры и интернет. Потом настала mobile first эра — время смартфонов. С появлением мобильных устройств вся торговля ушла на маркетплейсы и платформы. Сейчас у нас наступает эра al-first. Сегодня в искусственный интеллект инвестируют те, кто зарабатывает на растущей частотности мира, когда становится кратно больше операций, коммуникаций, контента и транзакций. Такие компании верят, что искусственный интеллект — будущее ядро интерфейса взаимодействия человека и машины. Поэтому сумма созданного валового продукта в мире от технологий постоянно растет. Плюс ко всему темпы роста тоже увеличиваются. То есть вклад технологий и вклад технологических компаний в отдачу бизнеса с каждым годом все выше и выше. Технологии сейчас — сама суть любого бизнеса», — объяснил Дмитрий Трофимов.

Управляющий партнер АФК «Система» и председатель совета директоров Sitronics Group Николай Пожидаев рассказал, что за последние годы произошел сдвиг в сторону не только технологического развития, но и понимания применения технологий со стороны компаний. «Современные скорости реально требуют постоянного понимания, насколько цель соответствует моменту. И возможно, эту цель нужно менять не раз в пять лет, а раз в два года», — объяснил спикер.

Экономика инноваций Что такое цифровая трансформация?

Плохих отраслей для цифровой трансформации не бывает

Сейчас практически не осталось отраслей, которых бы не затронула цифровая трансформация. По словам Дмитрия Трофимова, есть сферы, которые активно внедряют инновации в свою работу. Среди них торговля, агропромышленный комплекс (АПК) и строительство. «Плохих отраслей в плане цифровизации и цифровой трансформации не бывает. Если мы возьмем топ компаний любой отрасли, то увидим, что они следят за технологиями и вписывают их в свои стратегии. Поэтому я бы не выделял отдельные отрасли. Вот эти 10% компаний в 20+ отраслях находятся в технологическом авангарде», — отметил эксперт.

К примеру, медицина — одна из самых консервативных отраслей. Поэтому здравоохранение с точки зрения технологий и инноваций, в отличие от e-commerce, строительства и АПК, всегда находилось где-то в сторонке, объяснил директор по цифровой трансформации группы компаний «Европейский медицинский центр» Егор Сафрыгин. По его словам, медицина стала меняться благодаря клиентам разных поколений. «Медицина вынуждена подстраиваться под то, что приходят зумеры и миллениалы. Они хотят уже все свайпать и кликать, им неудобно разговаривать по телефону. Поэтому наш запрос на цифровую трансформацию был связан с тем, что мы не хотим больше быть отстающими, а хотим догнать банки, маркетплейсы и стать такими же комфортными и удобными, но при этом оказывая важную социальную миссию», — добавил Егор Сафрыгин.

Экономика образования Теория поколений: как она работает и работает ли вообще

В Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина уверены, что никакие мультимедийные выставки не заменят возможность посмотреть на оригинал произведения искусства. «Вы можете есть вкусно и питательно, а можете питаться только фастфудом. И там и там вы себя насыщаете, но при этом если едите хорошо и разнообразно, то получаете большее удовольствие. А фастфуд — просто удовлетворение биологической потребности. То же самое и здесь. Можно ходить в музеи, концертные залы и театры, а можно смотреть какой-нибудь сериал бесконечный. И это тоже будет удовлетворять потребность в искусстве», — рассказала директор музея Елизавета Лихачева.

По словам Лихачевой, цифровизация помогает учреждениям культуры решать важные задачи. Во-первых, улучшает клиентские сервисы: продажа билетов онлайн и информирование посетителей о предстоящих событиях. Во-вторых, технологии облегчают доступ к информации о коллекции. Например, сейчас в музее совершенствуют качество сканирования предметов. Это позволяет экспертам работать с ними, не взаимодействуя с самим предметом. Особенно это актуально для археологии. «Еще 50 лет назад для исследования бронзового топора необходимо было высверлить в нем отверстие. То есть сверло должно было зайти минимум на половину массы изделия для того, чтобы получить точность сплава. Сейчас этого делать не нужно», — объяснила директор музея.

В-третьих, технологии оптимизируют бизнес-процессы внутри учреждения. Однако музеям сейчас не хватает отказоустойчивой системы, где можно хранить большие объемы данных. «Мало какая организация может себе позволить полноценное защищенное хранилище информации. Когда речь идет о нескольких миллионах предметов с хайрезами (изображениями в высоком разрешении), полным описанием, статьями, то возникает вопрос о создании некого единого научного ресурса», — подытожила Елизавета Лихачева.

Индустрия 4.0 Дипфейки и «умные» датчики: технологии будущего в музейном пространстве

Создание «умной» среды для роботов неизбежно

Ключевая проблема на пути цифровой трансформации — отсутствие стратегий у компаний, уверен Дмитрий Трофимов. Невозможно изменить ключевые процессы и бизнес-модель, если на предприятии не определено, что будет через три-пять лет. Ведь технологии могут помочь компаниям преодолеть определенные ограничения, в том числе и кадровые.

Технологии оптимизируют финансовую модель компании. Николай Пожидаев на примерах объяснил, как это происходит. Спутниковые данные в виде снимков поверхности организации получают уже много лет. Но раньше создавались научные группы из сотни людей, которые вручную привязывали спутниковые данные к конкретным координатным отметкам. Сегодня этим занимается искусственный интеллект. На данный момент стоимость обработанных снимков из космоса в разрешении 0,5 м составляет не более 1 тыс. руб. за кв. км. Если делать эту съемку традиционным способом, с пилотируемой авиацией и обработкой вручную, то заплатить придется сотни тысяч рублей за кв. км. То же самое происходит в e-commerce. Сервисные роботы, которые занимаются сортировкой, окупаются за четыре-пять месяцев.

«Проектов с такой окупаемостью в традиционных направлениях не найдешь. Роботизация — исключение человеческого фактора из процессов. Все это кардинально меняет не только финансовую модель, но и процесс производства, привычки и уклад. Один раз попробовав, ты уже не вернешься обратно», — добавил Пожидаев.

При этом создание «умной» среды для роботов — тоже неизбежный процесс. «То, что сейчас происходит на рынке труда, — невероятный стимул для этого. Среда для «умных» роботов-доставщиков будет развиваться, и все быстрее и быстрее», — подчеркнула Елизавета Лихачева. Согласился с этим выводом и Дмитрий Трофимов. По прогнозу эксперта, это произойдет в течение двух-трех лет. Внедрение технологий может сдерживать только два ограничения: инфраструктура и регулирование.

Однако роботизация точно не решит кадровый дефицит в медицинской сфере. Как отметил Егор Сафрыгин, любые роботические технологии в здравоохранении контролируются высококвалифицированными профессионалами. К 2030 году глобальная система здравоохранения должна выпустить 3 млн врачей. Но ни одна система образования мира за шесть лет не может обучить такое количество специалистов.

Индустрия 4.0 Что ждет системы здравоохранения в будущем

«Сейчас в среднем в день публикуется порядка 2 тыс. научных статей по различным нозологиям и специализациям. Ни один врач не сможет изучить все наработки, которые сделаны в Сингапуре, Малайзии, Штатах, Европе и России. Если раньше врач мог спокойно потратить несколько часов в день или в неделю, чтобы изучить, что нового появилось, сейчас у него этой возможности нет. Технологии, ассистирующие врачам, супервостребованы и нужны. Где-то это робот, а где-то искусственный интеллект, который помогает врачу за маленький промежуток времени все-таки опросить пациента и помочь ему решить его проблему», — пояснил Сафрыгин.

Энергии на всех не хватит

Выживаемость в текущей среде — квалифицированные кадры и дешевая энергия. Такую позицию озвучил заместитель министра энергетики России Евгений Грабчак. Цифровизация заменит простые рабочие задачи роботами, искусственным интеллектом и т.д. А немногочисленные трудовые ресурсы будут направлены на интеллектуальную деятельность, создание новых технологий и технологического прорыва, пояснил Евгений Грабчак.

При этом вопрос дешевой энергии сейчас особенно актуален. Топливная энергетика для процесса цифровизации выступает в двух ролях. Первая — потребитель цифровизации. Топливно-энергетический комплекс использует все доступные инновации для того, чтобы минимизировать себестоимость и увеличить ценность продукта. Вторая роль — инфраструктура для цифровизации. Дешевая энергия и будет двигать диджитализацию вперед. Но эра дешевой энергии закончилась.

«Последний конкурс на строительство новых генерирующих мощностей прошел в Сибири. Энергодефицит в регионе возник в том числе и из-за работы майнеров (производителей криптовалюты. — «РБК Тренды»). В итоге социальные объекты и население не могут подключиться к сетям, потому что нет свободных мощностей. А инвестиционный цикл строительства — даже самой простейшей технологии выработки энергии — составляет примерно пять лет», — рассказал Грабчак. Николай Пожидаев отдельно выделил перспективу развития водородной энергетики. Он пояснил, что цикл строительства такого энергообъекта короче.

Грабчак, в свою очередь, добавил, что майнинг в некоторых регионах России будет запрещен в ближайшем будущем. Сейчас в стране есть несколько дефицитных зон: Дальний Восток, юго-восток Сибири и южная часть. Увеличить выработку электроэнергии для нужд цифровой экономики можно с помощью строительства новых объектов. Но на это уйдет время. Например, минимальный инвестиционный цикл строительства атомной станции — десять лет, а гидроэлектростанции — 12–13 лет.