Об эксперте: Евгений Черешнев, вице-президент по стратегии и инновациям МТС, CEO центра инноваций Future Crew (конвейер инноваций внутри экосистемы, фокусируется на создании перспективных разработок для дальнейшей коммерциализации).
Новая роскошь и старые «пищевые цепочки»
— Сейчас R&D-направление развивают во многих отраслях — от финтеха до добычи полезных ископаемых. В чем специфика R&D в телеком-индустрии?
— В телеком-индустрии, причем как глобальной, так и российской, R&D — это уже необходимость. Чтобы строить устойчивый бизнес, ты должен выращивать внутри себя новые решения или скупать перспективные проекты на открытом рынке. МТС следует этой логике не как оператор связи, а как цифровая экосистема. То есть компания ищет новые решения, технологии, которые дополнят и усилят уже имеющийся арсенал онлайн и офлайн-сервисов. Так, например, действует тот же MTS StartUp Hub со своим венчурным фондом. Если ограничиться телеком-индустрией, то можно выделить два основных направления.
Первое — все, что связано с приватностью. Приватность — это новая роскошь для частных лиц и элемент критической инфраструктуры кибербезопасности для бизнесов и государств.
Второе — пересмотр всего, что связано с применением ИИ. Например, для оптимизации трафика. Около 60–80% трафика можно предсказать: люди смотрят примерно одно и то же, ходят на одни и те же сайты, следуют прогнозируемым трендам. И ты можешь снижать нагрузки на сеть, если предсказываешь, что вот это надо заранее закешировать, пока это дешевле.
— Все это сильно отличается от привычных для телекома сегментов работы. Как новые направления совмещаются с традиционным бизнесом операторов?
— Стать лидером рынка можно, исключительно разрушая и переизобретая складывавшиеся десятилетиями стабильные «пищевые цепочки». Компании, которые к этому готовы, формируют отдельные инновационные стримы и R&D-структуры, по такому пути пошли и в МТС.
В 2022 году внутри МТС появилась команда Future Crew, которая в 2023 году стала центром прорывных разработок группы экосистемы, а летом 2024-го выделилась в новую группу юридических лиц. В Future Crew мы занимаемся созданием принципиально новых продуктов, а не доработкой или копированием существующих решений. То есть целенаправленно создаем то, чего еще нет. Есть целый ряд инновационных продуктов, которые уже сейчас разрабатываются под нужды основного бизнеса. Это синергия: телеком — это отлаженная машина продаж и поддержки клиентов, а R&D-центр — это де-факто поставщик новых уникальных продуктов.
До 35% прибыли и путь Amazon
— Такие инновации — очень дорогая история. Бизнес готов к расходам на направления, развитие которых сложно прогнозировать?
— Ни одна компания не может пассивно наблюдать за какими-то трендами, а потом взять и внезапно начать создавать инновации. Это то же самое, что следить за развитием современной медицины, потом дождаться, пока кто-то научится проводить сложные операции на мозге, а на следующий день собрать свою команду и гордо объявить: «Поздравляю, операции на мозге — новый тренд, теперь мы тоже это будем делать». Так не работает.
Поэтому все компании, вышедшие на горизонт планирования хотя бы в 15–20 лет, отказываются от идеи копировать чужие решения. И начинают системно инвестировать в R&D от 11 до 35% своей чистой прибыли, рассчитывая стать трендсеттерами.
— На рынке много таких компаний?
— Под эту формулу сегодня подходят все технологические лидеры — Apple, Google, Microsoft, Huawei, Xiaomi, IBM, OpenAI. Крутой пример — Amazon: в 1990-х компания начинала как книжный онлайн-магазин. Но у них было прорывное мышление и системный подход к R&D. В результате сегодня Amazon торгует всем, что только можно представить, и стоит $2 трлн. Потому что львиную долю ее технологий, особенно ноу-хау в области логистики и больших данных в ретейле, попросту невозможно скопировать.
Мы тоже пошли по пути системных инвестиций в инновации. Нам удалось убедить топ-менеджмент МТС, что создать центр прорывного R&D внутри МТС — это не столько хорошая идея, сколько вопрос выживания и конкурентоспособности бизнеса при игре вдолгую.
— То есть вы не испытываете трудностей с финансированием?
— В рамках стратегии на 2024–2030 годы в МТС принято решение инвестировать существенные средства в инновационный R&D, речь идет о десятках миллиардов рублей. Поэтому мы не испытываем нехватку средств.
Но несмотря на то что Future Crew может двигаться абсолютно автономно, мы приняли решение открыться внешним инвестициям, в том числе партнерским. С помощью таких партнерств мы хотим решить три системные проблемы российского рынка.
Колонки-клоны и перламутровые пуговицы
— О каких системных проблемах идет речь?
— Первая — компании понимают, что им не выжить без инноваций, но создавать их умеют единицы. Попытки вывести на рынок что-то новое почти всегда выливаются в банальное копирование. В России уже есть 15 аналогов зарубежных офисных пакетов, десятки похожих друг на друга операционных систем на базе Linux, практически одинаковые «умные» колонки и еще десятки продуктов, которые проще всего описываются как «клон X». Мы, как Future Crew, хотим выступить драйвером объединения компаний. Предоставить акционерам каждой из них доступ к нашим технологиям, продуктам и, что важнее, — процессам создания нового.
Вторая — склонность российского бизнеса «городить свой огород». Многие компании понимают, что какой-то продукт, разработанный конкурентом, прекрасен. Но не хотят его внедрять, так как боятся попасть в зависимость. Поэтому им проще потратить значительные ресурсы, чтобы создать «такое же, но свое и с перламутровыми пуговицами». Мы видим эти проблемы в нефтянке, финтехе, инновационной энергетике, ИИ — почти везде. Как страна, мы сжигаем сотни миллиардов рублей в год на эту тупиковую псевдоконкуренцию, и с этим пора завязывать. С этой точки зрения Future Crew может стать безопасной технологической гаванью, в которой все игроки рынка могут свободно обмениваться проблемами и получать решения, не боясь зависимости от конкурентов.
И наконец, у подавляющего большинства российских бизнесов нет никакой экспертизы работы за рубежом. Между тем наш внутренний рынок сбыта мал: нас всего 148 млн человек. Большие амбициозные направления, такие как разработка проприетарного компьютерного оборудования, процессоров и т.д. требует выхода на международный масштаб. Как минимум БРИКС. При этом у нас есть богатый некопируемый международный опыт, которым мы также готовы делиться.
— Какие инвестиции предполагает такое сотрудничество и что еще оно может дать?
— Минимальный размер инвестиций — от ₽1 млрд. Максимальный, который мы готовы использовать целевым образом на данном этапе развития, — ₽15 млрд.
Но мы ищем не столько инвесторов, сколько стратегических партнеров для входа в капитал, учреждения совместных предприятий под конкретные узкие задачи, создания консорциума по интеллектуальной собственности. И, что немаловажно, партнеров, способных масштабировать решения на своих рынках и в своих индустриях. Все это поможет быстро выйти на масштаб, который никому не потянуть в одиночку.
Неизбежная консолидация и перспективные рынки
— А среди российских компаний есть готовность работать по партнерской модели и создавать инновационные консорциумы? Особенно учитывая привычку «городить свой огород».
— У нас идут переговоры с крупными компаниями, и они идут тяжело не потому, что у компаний нет денег или желания. У них просто процессов под это нет.
Но деваться-то некуда. Какая-то консолидация в сфере R&D точно будет, потому что ресурсов на всех не хватит, в первую очередь человеческих. У нас нет 30 Стивов Джобсов на всю страну, поэтому придется кооперироваться.
— Сколько может занять выстраивание модели инновационных партнерств в России?
— Думаю, что первый кейс можно делать от полугода до года. Наш целевой сценарий — запустить не менее двух-трех новых продуктов до конца 2025-го.
— Какие, например, продукты можно разрабатывать в составе такого консорциума?
— Сейчас команда из 67 человек разрабатывает крайне капиталоемкий hardware+software проект. В целом инвестиции в него мы оцениваем на уровне ₽5–7 млрд. Я не могу раскрывать все подробности проекта, но скажу, что его запуск поможет нам кардинально изменить подход компаний к киберзащите своей инфраструктуры и безопасности рабочих мест. Сейчас мы ведем переговоры с рядом партнеров, у которых есть большая экспертиза в области «железа».
— Какие вообще рынки вы считаете самыми перспективными?
— Сейчас мы сфокусированы на таких направлениях, как информационная безопасность с активным применением ИИ, распределенные вычисления, приватные и защищенные операционные системы, сервисы на основе генеративного ИИ, XR/VR, приватная связь, новые материалы, инновационная энергетика, нейроинтерфейсы.
К примеру, в портфеле компании есть сервис централизованного управления уязвимостями внешнего периметра CICADA8. В нем мы реализовали возможность непрерывного комплексного контроля защищенности благодаря ИИ. Уже активно экспериментируем с автопатчингом. То есть учим машину не просто обнаруживать угрозы, но и устранять их без участия человека 24/7.
У нас также разработана целая группа продуктов для приватной связи Membrana. Они позволяют скрывать, шифровать и даже симулировать данные, когда надо что-то показать трекерам, которые невозможно игнорировать.
Еще порядка десяти продуктов находятся в стадии разработки или подготовки к запуску.
ИИ-мониторинг и легальный VPN
— Использовать ИИ для защиты от киберугроз тоже пытаются многие. На рынке еще есть место для таких продуктов, как CICADA8, учитывая высокий уровень конкуренции?
— По нашей оценке, это одна из самых современных платформ превентивной кибербезопасности. Сервисы непрерывного сканирования внешнего периметра и мониторинга утечек дают информацию об уязвимостях в реальном времени. Так как платформа сама идентифицирует угрозы и сокращает время на их устранение, это позволяет разгрузить специалистов по ИБ.
Мы учитываем, что крупнейшие атаки были реализованы через подрядчиков компаний-жертв. Поэтому готовим к запуску функцию оценки кибербезопасности контрагентов более чем по 100 критериям.
Все это делает решение конкурентным даже на очень насыщенном рынке. За первый год после запуска мы получили около ₽200 млн в подписанных контрактах, по итогам 2024 года планируем кратно увеличить выручку.
— Вы упоминали приватную связь как одно из главных R&D-направлений для телекома. Что она собой представляет и почему становится востребованной?
— Все больше людей понимают реальную ценность своих персональных данных, телеметрии со смартфонов, информации о покупках и т.д. Этот тренд формирует спрос на приватную связь — набор решений, который позволит ничего никому не объяснять о себе в Сети, не передавать никакие данные каким-либо компаниям и не продираться через информационный мусор при серфинге интернета.
Мы увидели этот тренд еще в 2022 году и разработали продукт Membrana. Это сервис приватной связи, в который встроен VPN, сервис генерации одноразовых почтовых ящиков, мониторинг утечек персональных данных. Всего — больше десяти решений, которые позволяют пользователю оставаться защищенным в Сети.
— А создание приватной связи вообще возможно в условиях российского регулирования?
— Юридически все можно реализовать. И здесь наша задача в том, чтобы, с одной стороны, вывести на рынок прорывное решение, а с другой — гармонизировать его с российским законодательством в области связи, которое очень комплексно защищает тайну связи и интересы пользователей. Сложно ли это сделать? Безусловно. Но мы с регулятором уже понимаем друг друга и двигаемся в правильном направлении.
Новый интернет-поиск и кастомизация для всех
— Как будет развиваться R&D в телекоме и смежных направлениях в ближайшее время? Ожидаются какие-нибудь прорывы?
— Очень многие технологии имеют большой потенциал, это тема для целого отдельного разговора. Но возьмем, например, генеративный ИИ. Он может полностью изменить интерфейс взаимодействия между человеком и Сетью.
Мы привыкли искать все в поисковиках, а потом долго тыкать по ссылкам из поисковой выдачи. Но скоро у тебя просто будет кнопка — в приложении МТС, «Яндекса» или где-то еще. Достаточно сказать: «Я еду в отпуск через месяц, нас четверо, ребенку столько-то лет, у нас такие-то предпочтения». И вместо набора ссылок для тебя будет сгенерирован сайт со всей нужной информацией.
— А за рамками интернет-поисковиков?
— Этот тренд касается многих отраслей. Вот, допустим, в финтехе можно будет сказать приложению с ИИ: «Хочу, чтобы весь остаток на счету ты вкладывал в голубые фишки». Или: «Приклейся к лучшему трейдеру на площадке и делай как он». А в кибербезопасности появился крайне высокий спрос на технологии борьбы с дипфейками. Без создания «хорошего» ИИ, который будет бороться с «плохим» ИИ, проблему не победить.
Все бизнесы будут бить в автоматизацию, но с разной степенью успешности. Чтобы все это работало, помимо экспертизы и вычислительных мощностей нужно исходить из реальной боли пользователей. Те компании, у которых это получится, сделают прорывы. В основном они будут связаны с кастомизацией и персонализацией пользовательского пути.