Некоторые страны тестируют цифровые валюты, другие вводят крипту как способ платежа — финансы стремительно перемещаются в «цифру», и вместе с этим новые вопросы появляются у регуляторов и инвесторов. На некоторые из них рамках спецпроекта «СКОЛКОВО. На связи» ответили эксперты.
Виктор Достов, председатель Ассоциации участников рынка электронных денег и денежных переводов:
Финансовая криптосистема на самом деле очень похожа на классическую. Есть классические активы — это деньги, наличный и безналичный кэш. Есть акции, из них можно делать разные структурные ноты, к ним цеплять деривативы, есть облигации и так далее. На самом деле почти все, что происходит в криптомире, имеет очень понятный аналог.
Другое дело, что эти истории абсолютно мгновенные. Условно говоря, если вы хотите в какой-нибудь классической системе под залог акций получить деньги, купить другие акции, поучаствовать в аукционе РЕПО, то нужно проделать много бумажной работы или иметь брокера, который проделает всю работу за вас. Чтобы разместиться на публичном рынке, нужен условно говоря год.
С криптоактивами все происходит быстро, если вы достаточно хорошо продумали схему, умеете писать смарт-контракты, выпускаете токен ERC-20 или какой-нибудь другой. Поэтому этот рынок, на мой взгляд, по идеологии абсолютно классический с некими оговорками, но по скоростям и по регулированию, по ряду других параметров, конечно, принципиально иной.
Цифровые валюты центральных банков с экономической точки зрения не очень отличаются от безналичных валют. С точки зрения нас, обывателей, скорее всего, использование цифрового рубля и онлайн-банка — это примерно одно и то же.
Но есть фундаментальное различие. Все безналичные деньги, которыми мы пользуемся, по сути дела, эмитированы коммерческими банками и учитываются ими. А в случае с цифровыми валютами центральных банков первичным прямым эмитентом денег и также финальным становится центральный банк.
Почему блокчейн
Александр Филатов, сооснователь и генеральный директор EverX (ранее TON Labs):
На мой взгляд, были две основные предпосылки к тому, чтобы система блокчейна, криптовалют, которые мы сегодня обсуждаем, появилась и ускорилась. Первая — частичный подрыв доверия к централизованным формам эмиссии. Яркие примеры — это эмиссия американских гособлигаций, знаменитый слоган «Мы напечатаем, сколько захотим, и весь мир будет покупать». Текущая история с заморозкой активов и санкциями показывает, что, когда есть какой-то центральный орган эмиссии и контроля, то могут быть проблемы. Части этих проблем не существует, когда нет органа, который принимает решения.
И вторая предпосылка — это автоматизация и большая эффективность цифровых валют и активов. Существует пять функций денег: мера стоимости, средство обращения, средство платежа, средство накопления и мировые деньги. Если проанализировать все пять, то станет понятно, что цифровые валюты и активы гораздо более эффективны по этим пяти функциям денег. Также они позволяют реализовать прослеживаемость, автоматизацию — например, если мы говорим про транзакционный сбор налогов.
Я верю в то, что в мире в ближайшие 5–10 лет практически все центральные банки выпустят свои цифровые валюты, либо свободно конвертируемые, либо так называемые стейблкоины, то есть с фиксацией, с привязкой к чему-то, например, к доллару, как у некоторых фиатных валют. И все эти валюты будут между собой взаимодействовать.
Мы только в самом начале этого пути. Есть неоднозначный опыт Сальвадора, который сделал биткоин средством платежа. Из плюсов можно отметить огромный пиар-эффект и приток инвестиций в страну. Потому что это стало очень просто сделать, просто купив недвижимость за биткоины. Это расширение возможностей для населения, прежде всего, в области трансграничных платежей.
Но есть, безусловно, и проблемы. Это высокая волатильность криптовалюты, в частности, биткоина, которая может серьезно повлиять на людей, купивших валюту в неправильной точке. Это необходимость инфраструктуры — кошельков, банкоматов, организации приема биткоинов и так далее.
Есть другой радикальный пример — Китай. Он в своем стиле строит мегадисциплинированную и прозрачную историю. Китай уже около года тестирует цифровой юань, эксперимент сейчас в активной фазе: вовлечение крупных корпораций, автоматизация выплаты налогов потранзакционно, автоматизация всех смарт-контрактов.
Швейцария выбрала путь осознанного активного регулирования: разделила все активы на четыре класса, по каждому появилось свое регулирование. Они выдают банковские лицензии, в стране есть криптобиржи. Каждая страна выбрала свой путь. Я думаю, будет появляться опыт, который можно будет использовать странам, которые пойдут вторым и третьим эшелоном.
Цифровые финансы для бизнеса
Сергей Рябов, директор по развитию бизнеса компании «Системы распределенного реестра»:
В начале 2021 года вступил в силу закон о цифровых финансовых активах. С точки зрения всего нашего законодательства это имущественное право, поэтому сразу отсекается возможность использования цифрового финансового актива как средства платежа. И это по-своему интересно, потому что у цифрового финансового актива возникают другие свойства, он становится более инвестиционным инструментом. С его помощью можно покупать, продавать, делать какие-то инвестиции.
Но есть определенные нюансы, связанные с налогами, которые сейчас решаются. Так как это имущественное право, при купле-продаже возникает НДС. 15 апреля в Думу внесли на рассмотрение законопроект об изменении налогового режима для цифровых финансовых активов, который предусматривает отмену НДС как по операциям самих операторов обмена, так и по операциям с цифровыми финансовыми активами.
Стоит только надеяться, что они будут приняты в весеннюю сессию, и мы рассчитываем, что после этого законодательство России станет максимально зрелым, чтобы применять цифровые финансовые активы в качестве средства инвестиций.
Цифровой финансовый актив сейчас — это, во-первых, инструмент работы с ликвидностью, инструмент привлечения ликвидности и инструмент размещения временно свободной ликвидности. Фактически всему рынку будет интересен новый цифровой инструмент. Для корпораций это привлечение долгового финансирования или организация совместных предприятий через ЦФА на долю в непубличном акционерном обществе, для малого и среднего бизнеса это просто новый рынок, голубой океан денег, для розничных инвесторов это новый инструмент, в который они смогут инвестировать. Они получат доступ не только к голубым фишкам, не только к консервативным компаниям, а к каким-то стартапам. А институциональные инвесторы смогут поучаствовать в покупке ЦФА, например, корпораций, для своих целей — например, для выдачи кредитов в такой форме. Рынок конкурентный, это показывает, что им интересуются не только банки и IT-компании.
Исходя из текущей ситуации, спрос на цифровые финансы повысился. Я вижу объем обращений по развитию именно рынка ЦФА. Ищут новые способы работать на рынке, новые способы привлекать и размещать ликвидность, работать с деньгами и не только с деньгами — это и способы взаимодействия между компаниями.
Как меняются запросы участников рынка
Руслан Юсуфов, управляющий партнер Mindsmith:
Мне кажется, что блокчейн — это что-то про сильно завтрашнее, про 5–10 лет. А сегодняшние задачи очень тактические. У кого-то горизонт планирования сжался до недели. Но при этом происходит очень много инноваций, не только финансовых, происходит смена социально-экономических форматов и парадигм. Люди по-другому начали общаться и работать. Есть программисты, которые организуют DAO, выпускают токены этого DAO, и у них, кажется, все получается. Бизнесмены смотрят на многообразие этих историй и думают: «Может, нам тоже так можно?». Внезапно оказывается, что в экосистеме DeFi сегодня заблокировано (передано в управление для создания финансовых продуктов) сервисов на больше чем $220 млрд. И над этой большой кубышкой работает большое количество смарт-контрактов, которые принимают деньги на депозиты, выдают кредиты, флэш-кредиты, позволяют что-то страховать. В общем, все форматы финансовых взаимоотношений работают без банка, у которого обычно есть офис, 500 операционистов ставят синие печати, перекладывают виртуальную или настоящую бумажку из лотка в лоток, и это все работает быстрее. И за этим стоит DAO.
Больше года мы назад сделали исследование того, как крупнейшие финансовые институты из списка Fortune используют блокчейн, и там практически нет тех, кто не занимается этим. Кто-то патентует изобретения пачками, кто-то делает M&A, покупает десятки стартапов, кто-то обращается к вендорам и занимается интеграциями просто потому, что они понимают, что их время выходит, им нужно себя переизобрести. Любой игрок рынка, который сегодня выполняет посредническую функцию, понимает, что нужно застолбить место в мире Web 3. Это понимают и финансовые структуры, и IT игроки.
Отдельная тема — это давление сверху от регулятора. 90% центральных банков сегодня занимаются своими проектами цифровых валют центральных банков. Кто-то это уже внедрил, кто-то проводит пилот в активной фазе. Китай пять лет разрабатывал эту систему, у них больше 50 патентных заявок. В прошлом году больше $10 млрд прошло через цифровой юань. У них больше 1,3 млрд сценариев: оплата услуг ЖКХ — один сценарий, оплата трамвая — второй, оплата воды — третий. И 1,3 млрд сценариев они уже апробировали на миллиарде с лишним людей.
Поэтому в какой-то момент государство становится конкурентом для традиционных платежных систем частных игроков, которых оно может отодвинуть и предложить что-то более интересное альтернативное.
Если мы начинаем рассматривать цифровой юань как часть глобальной цифровой экосистемы, оказывается, что это многослойный пирожок, только одна часть которого цифровая. А еще есть инфраструктурная часть — например, Китай прокладывает кабель в Африку. И очень быстро может оказаться, что есть две параллельные реальности. В одной реальности — фиатный доллар, а в другой — цифровой юань, и за тем, и за другим стоят центральные банки.
Здесь возникает большой вопрос или даже десятки вопросов. Какую роль будет играть цифровой рубль с учетом текущей ситуации, когда есть существенные беспрецедентные ограничения трансграничных переводов? Какую роль он будет играть при взаимодействии с юанем? Может быть, цифровой рубль будет стейблкоином в мире криптовалют?
И как только возникает слово «цифровое», у нас появляется весь набор киберрисков. Количество кибератак на Россию сейчас выросло в десятки раз, поэтому актуален вопрос того, как обеспечивать кибербезопасность.
Виктор Достов:
Я хотел бы заступиться за традиционные банки. Во-первых, я не согласен, что крипта — это все новое, а традиционные банки — это «синие печати». Дело в том, что на самом деле банки сейчас сильно цифровизируются — и понятно, что надо докрутить еще немножко закон о цифровой подписи. Но технологическая скорость банков, я думаю, потенциально не ниже, чем у блокчейна. Может быть, даже выше в силу неких технологических особенностей.
Во-вторых, я хотел бы напомнить теорему об ущербе. Она гласит, что ущерб невозможно уменьшить, его возможно только видоизменить. И на самом деле скорость — это хорошо, но в случае быстрого ICO около 90% заканчиваются откровенной потерей денег. А в традиционном IPO, то статистика совсем другая. Поэтому мы, конечно, можем повышать скорость, но она не связана с технологическими вещами. Когда происходит первичное размещение акций, идет долгий и тяжелый дью-дилидженс, который отнимает много денег, нервов и времени, но зато предоставляет инвесторам большое количество фактов из жизни компании.
Куда смотреть инвесторам
Олег Шибанов, Академический директор Центра исследования финансовых технологий и цифровой экономики СКОЛКОВО-РЭШ:
Институциональный частный инвестор уже рассматривает криптовалюты как нормальный специфический альтернативный актив, точно так же, как они рассматривают хедж-фонды или Private Equity и Venture Capital фонды. Это другой тип активов, конечно же, но много где уже хватает разумного регулирования налогообложения инвестиций в эти типы активов. Поэтому это направление будет развиваться в стандартном ключе.
Что касается цифровых валют центральных банков и крипты и конкуренции центральных банков с коммерческими, здесь тоже часть истории в том, что цифровые валюты скорее всего не будут платить проценты. Почему коммерческий банк будет иметь преимущество в работе со своими клиентами? Собственно, потому, что коммерческий банк сможет заплатить на депозит какую-то ставку, этим привлечь деньги клиентов, дальше пытаться выдавать кредиты и делать свой обычный бизнес. В этом плане цифровые валюты могут стать серьезным конкурентом наличным или счетам до востребования. Но им трудно будет конкурировать с депозитами и другими видами финансовых активов.
Есть крупные кошельки в том же биткоине, которые концентрируют большое количество value из-за того, что когда-то входили по очень низким ценам, а теперь счастливы и миллиардеры. Конечно, средний инвестор испытывает эту широкую волатильность рынка, и несмотря на то, что криптоактивы становятся стандартными и могут быть включены в инвестиционные портфели инвесторов, они все равно остаются чуть более рискованными. Поэтому, если мы их рассматриваем, мы думаем про них чуть больше в терминах драгоценных металлов, а не в терминах акций, например. Потому что акции менее волатильны, чем большинство криптоактивов. Я вижу в этом и плюсы, и минусы именно с точки зрения того, как дальше будет развиваться рынок. Мне довольно кажется, что регуляторы будут достаточно жесткими по отношению к этому рынку.