Что такое образовательная гонка в Азии? Это когда южнокорейские школьники учатся до ночи, а в Китае за списывание на экзамене может грозить тюремное заключение. Разбираемся с экспертами, как азиатская модель образования стала символом успеха и одновременно причиной хронического стресса для целого поколения.
Эксперты:
- Екатерина Заклязьминская, кандидат экономических наук, руководитель Центра мировой политики и стратегического анализа Института Китая и современной Азии РАН;
- Екатерина Завидовская, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Центра изучения культуры Китая Института Китая и современной Азии РАН, доцент Брянского государственного университета;
- Яна Лексютина, доктор политических наук, профессор РАН, заместитель директора Института Китая и современной Азии РАН (ИКСА РАН), главный научный сотрудник Центра мировой политики и стратегического анализа ИКСА РАН.
Азиатская система образования — это парадокс суперэффективности и саморазрушения. С одной стороны — блестящие результаты:
- южнокорейские школьники занимают верхние строчки в международных рейтингах по математике и естественным наукам;
- университеты Сингапура, Токио, Пекина и Сеула входят в число лучших в мире наряду с Гарвардом и Оксфордом;
- Китай из «мировой фабрики» превратился в научную сверхдержаву;
- Республика Корея преодолела путь от одной из беднейших до одной из самых развитых стран мира с высокоэффективной системой образования.
С другой стороны, одержимость образованием в этих странах становится пугающей. Южная Корея, как отмечает аналитический портал East Asia Forum, столкнулась с тревожной эскалацией «образовательной лихорадки». Родители записывают детей на вступительные экзамены в детские сады уже с четырех лет, а частные учебные центры (хагвоны) используют намеренно завышенные требования — например, тесты по математике уровня средней школы для дошкольников.
Несмотря на политику сокращения частного репетиторства (запрет поздних занятий и штрафы за несоблюдение, усиление контроля и надзора в этой сфере, улучшение государственного образования), расходы семей на образование только растут, а реформы лишь сместили конкуренцию на более ранний возраст. Результат — появление поколения детей с академическими навыками, но творческой подавленностью. Газета The Korea Herald констатирует: выпускники топовых вузов сталкиваются с двойным ударом — выгоранием из-за многолетней учебной гонки и сложностями при поиске работы.
Аналогичная ситуация наблюдается в Китае. Так, система, созданная для прорыва, похоже, стала давать сбои. Она по-прежнему производит блестящих специалистов, но нередко ценой здоровья и мотивации целых поколений. Вопрос в том, смогут ли азиатские страны найти баланс между технологическим лидерством и человеческим благополучием или их образовательная машина продолжит работать на износ. Вместе с экспертами мы изучили эту ситуацию на примере Китая.
Как устроено образование в Китае
Китайская образовательная система — одна из самых требовательных в мире.
Высокая конкуренция и культ учебы
«В эмоциональном плане учиться в Китае тяжело. Никто не помогает, не дает списывать, все стремятся занять высшие позиции в образовательных рейтингах. В стране культ учебы и учителей. Дети проводят дни и ночи за учебниками. Образовательная система заточена на механическую зубрежку материала», — рассказывает Екатерина Заклязьминская.
После основных занятий в школе (до 14, а то и 15 часов) дети отправляются в центры дополнительного образования. Там они углубленно изучают школьные предметы, осваивают иностранные языки, занимаются музыкой и спортом. В крупных городах это настоящая индустрия с четкой специализацией под каждый возраст.
Экзамен, решающий судьбу
Кульминацией школьного обучения становится национальный вступительный экзамен гаокао, аналог российского ЕГЭ. 750 баллов — максимум, который можно получить на гаокао. Чтобы пройти в топовые вузы вроде Пекинского, нужно набрать не меньше 650 баллов. 600+ баллов — это уже высокий результат, который открывает двери хороших университетов. Но чтобы его достичь, школьники годами учатся по 12–15 часов в день.
А вот если попытаться схитрить — последствия будут жесткими. В июне 2025 года, накануне сдачи экзаменов, Министерство образования Китая предупредило о том, что за списывание на гаокао провинившегося могут оштрафовать, аннулировать его результаты, а в крайних случаях даже посадить в тюрьму на срок от трех до семи лет. Экзамен проходит под жестким контролем: камеры, металлодетекторы и наблюдатели следят за каждым движением.
Жестокая реальность: в середине июля этого года на местное телевидение провинции Хунань позвонил подросток и попросил помощи. Он не мог вернуться домой, потому что родители сменили код доступа к двери. Они посчитали, что их сын набрал недостаточно баллов на вступительном экзамене, пишет South China Morning Post.
Запреты и ограничения
- Игрок на час. Власти в лице Национальной администрации по печати и публикациям КНР еще в 2021 году отвели подрастающему поколению на видеоигры всего три часа в неделю — в пятницу, субботу и воскресенье с 20:00 до 21:00. Остальное время дети должны посвящать учебе. Соблюдение этого правила регулирует специальная система, в которой нужно зарегистрироваться. Игровым компания запрещено предоставлять свои услуги несовершеннолетним в другие часы.
- Репетиторы в подполье. С 2021 года частные уроки для школьников 1–9 классов запрещены. Власти объясняют это борьбой с неравенством: если ребенок не сдает экзамены, он идет в профессиональное училище или сразу на работу. Так государство пытается сократить число «лишних» выпускников вузов и заполнить нехватку рабочих специальностей — сантехников, поваров, строителей. Но родители находят лазейки: репетиторы теперь маскируются под «семейные кружки», а уроки проходят тайно — иногда даже онлайн, через зарубежные платформы, утверждает бизнес-издание China Briefing.
- Бесплатно — только база. Обязательное образование в Китае бесплатное, но только до девятого класса. Старшая школа (10–12 классы) и вузы платные.
Престиж и перепроизводство
Хотя поступление в вуз остается социальным лифтом, система сталкивается с некоторыми проблемами, отмечает профессор Яна Лексютина.
- Резкий рост числа студентов: если в 1998 году в вузы поступали 33% выпускников школ, то в 2021-м — уже 92%. Общее число зачисленных студентов высших учебных заведений увеличилось в десять раз.
- Перепроизводство специалистов: многие выпускники не могут найти работу по специальности.
- Отсутствие бюджетных мест: высшее образование полностью платное.
Почему учеба стала культом
По мнению экспертов, на «образовательную гонку» повлиял ряд факторов, связанных с традициями, демографией и государственной политикой.
Традиции как основа
В Китае еще с глубокой древности сформировался культ образованности и учености, он существует и сейчас.
Яна Лексютина:
«Университетское образование гарантирует высокий статус и уважение в обществе, ассоциируется с большими карьерными возможностями и более высоким доходом в перспективе».
Глубокие корни культа образованности находятся в конфуцианской традиции, где понятие «сяо» (сыновняя почтительность) формирует основу социальных отношений. Этот принцип предполагает безусловное уважение детей к родителям, особые обязательства сына перед семьей и следование родительской воле.
Екатерина Завидовская:
«Хотя «сяо» напрямую не связано с образованием, именно оно исторически стало главным социальным лифтом через систему государственных экзаменов, достигшую расцвета при династии Сун (X—XIII века). С пяти-шести лет мальчики начинали изучать конфуцианские тексты («Пятикнижие» и «Четверокнижие»), заучивая их наизусть, чтобы к 15–16 годам сдать экзамены на чиновничьи должности. Эта система давала возможность даже выходцам из крестьянских семей изменить свой статус, а успехи ребенка повышали репутацию всей семьи».
В современном Китае, несмотря на модернизацию, традиционные ценности сохраняют силу.
Одна семья — один наследник
До 2016 года в Китае действовала политика «одна семья — один ребенок». Это привело к тому, что все ресурсы и надежды родителей концентрировались на единственном наследнике. Давление только росло: ребенок должен был оправдать вложения всей семьи.
Гендерный дисбаланс
Политика ограничения рождаемости, действовавшая с конца 1970-х годов вплоть до 2015 года, привела к серьезному демографическому перекосу. По словам Екатерины Заклязьминской, многие семьи, мечтавшие о мальчике как наследнике и будущей опоре, находили способы обходить запрет на определение пола плода. Это привело к распространению селективных абортов. Если будущие родители узнавали, что будет девочка, часто делали аборт.
В результате сегодня в Китае женщин на 35 млн меньше, чем мужчин. В связи с этим китайские мужчины особенно ценят брак и готовность женщины родить ребенка. В обществе укрепилась установка: «Старайся лучше, иначе не создашь семью».
Государство теперь поощряет рождаемость, но быстро исправить сложившуюся ситуацию невозможно. Парадоксально, но именно дефицит женщин постепенно повышает их социальную ценность в китайском обществе.
Однако в сельской местности, по словам эксперта, до сих пор встречаются случаи, когда девочки после школы не продолжают обучение, а идут работать, чтобы оплатить учебу братьев. Это наследие конфуцианских ценностей, где сыновьям традиционно уделялось больше внимания.
Борьба за место под солнцем
Китай — вторая по численности населения страна мира (1,42 млрд человек) после Индии (1,46 млрд человек), и тут ограничено количество хороших рабочих мест. Несмотря на то что высшее образование перестает быть гарантией успеха, родители продолжают активно инвестировать в образование детей.
Екатерина Заклязьминская:
«Высшее образование для деревенских детей — это настоящая «путевка в жизнь», это в глазах семьи ребенка шанс, предоставляемый раз в жизни. Если рождается смышленый ребенок, то вся семья (а то и вся деревня) будет вкладывать последние ресурсы, чтобы дать ему возможность уехать учиться «в город». Часто дети, добившись успеха, возвращаются в деревню и помогают финансово своим родителям и даже соседям-односельчанам. Землячество очень развито в Китае. Конечно, такая ставка на ребенка не всегда «выстреливает». Высшее образование — не единственный социальный лифт в Китае, но испокон веков один из самых действенных».
Как добиваются результатов
За впечатляющими успехами китайских учеников стоит не только трудолюбие, но и особый социальный механизм.
Социальное давление
В китайской культуре мнение окружающих играет ключевую роль. Здесь принято постоянно апеллировать к коллективным ожиданиям: «Ты не должен подводить семью», «На тебя смотрят родственники».
Екатерина Завидовская:
«Это особенность общества, где коллективное начало преобладает над индивидуализмом. Каждый человек существует в системе постоянных социальных сравнений. Внешние стимулы определяют поведение. Именно это давление создает ту самую динамику развития, характерную для Китая».
Родители умело используют этот механизм: сравнения с другими детьми, напоминания об ответственности перед семьей и боязнь оказаться последним заставляют школьников учиться усерднее.
Феномен «китайской мамы»
Образ «китайской мамы» (или «матери-тигрицы», англ. tiger mom) — это не миф, а отражение реальной культурной традиции, усиленной современной конкуренцией. Он стал широко известен благодаря книге Эми Чуа «Боевой гимн матери-тигрицы» (2011). В ней профессор Йельской школы права описала свой строгий, почти авторитарный подход к воспитанию дочерей, включавший запрет на развлечения, требования исключительно отличных оценок и многочасовые занятия музыкой.
После выхода книги Чуа в свет медиа стали активно обсуждать азиатский стиль воспитания, противопоставляя его более либеральному западному. Термин «тигриное воспитание» стал символом гиперконтроля, высоких требований и ограничения свободы ребенка.
Екатерина Завидовская:
«Особенно ярко этот образ проявляется в истории сельских семей, где матери буквально жертвуют всем ради образования детей. В книге Эми Чуа описан типичный сюжет: мать бросает работу и переезжает в уездный город, снимая скромное жилье, чтобы ребенок мог учиться в лучшей школе».
Современные «матери-тигрицы» — это чаще представительницы среднего класса, которые составляют для детей насыщенное расписание (музыка, спорт, языки), лично контролируют выполнение всех задач, инвестируют значительные средства в дополнительное образование.
Обратная сторона: зумеры говорят «нет»
В последние годы среди китайской молодежи 20–30 лет набирает популярность движение «танпин» (буквально «лежать плашмя») — сознательный отказ от участия в социальной гонке. Его последователи не стремятся найти работу, продолжая сидеть на шее у родителей, или довольствуются простой работой без стресса, ограничивая свои потребности базовыми нуждами. Согласно данным Государственного статистического управления КНР, каждый шестой-седьмой китаец в возрасте 16–24 лет не работает. Эксперты полагают, что реальные цифры еще выше.
Екатерина Заклязьминская:
«Зумеры — это то «потерянное поколение», которое утратило старые ориентиры их родителей (работай, копи деньги и когда-нибудь ты или твои дети и внуки заживут сытой жизнью), но новые ценности, не связанные с материальной стороной человеческого существования, они сформировать еще не успели».
Эксперт подчеркивает, что серьезного обогащения зумеры уже не ждут, в отличие от своих родителей, которые строили карьеру в 1980-е, 1990-е и 2000-е годы на пике экономического роста Китая. Сейчас экономика страны, указывает Заклязьминская, вышла «на плато» и рискует «впасть в рецессию». Доходы населения продолжают расти, однако ожидания китайских зумеров изменились. Они рассчитывают на стабильное повышение зарплат, улучшение качества и уровня жизни, но власти уже не могут гарантировать такие изменения.
Что делает государство
Китай сталкивается с переизбытком выпускников вузов, и эта проблема продолжает обостряться.
Яна Лексютина:
«По предварительным данным, в 2025 году число выпускников вузов в Китае достигнет 12,22 млн — на 430 тыс. больше, чем в прошлом году. Это усиливает конкуренцию и безработицу среди молодежи. В ответ на это власти активно развивают профессионально-техническое образование и ограничивают разными способами «образовательную гонку».
Власти принимают комплекс мер для решения проблемы. Так, в частности, введены квоты для абитуриентов из провинций и меры по обеспечению доступности образования в отдаленных регионах.
Также китайские власти усиливают контроль за школьными экзаменами и оценками с целью снизить нагрузку на учеников и сделать образование более справедливым:
- запрещают школам ранжировать учеников по оценкам, чтобы уменьшить конкуренцию и стресс;
- ограничивают количество экзаменов, особенно в младших классах;
- борются с натаскиванием на тесты, чтобы учителя не просто готовили к экзаменам, а давали реальные знания.
Эти меры дополняются стратегией построения «общества всеобщей зажиточности» с большой прослойкой (более 800 млн человек) среднего класса. Это понимается как предоставление возможности для достойного уровня жизни всем гражданам Китая: обеспечение равного доступа к образованию и здравоохранению, развитие инноваций и распространение технологий и т.д. Достижение этого стандарта ожидается к 2035 году.
Что дальше
Эксперт спрогнозировал, какие сценарии ждут Китай в ближайшие годы и как они повлияют на жизнь обычных семей.
Екатерина Заклязьминская:
«Рожать больше семьи, конечно, не станут. Смогут придумать, как тратить освободившиеся деньги иначе: программы «меняй старое на новое» (китайское правительство продвигает политику обмена старых потребительских товаров на новые), покупка новой техники, путешествия и прочее. Сейчас каждая женщина в среднем рожает всего одного ребенка за всю жизнь, хотя политика одного ребенка давно в прошлом: с 2016 года в Китае разрешено иметь двоих детей в семье, с 2021-го — троих.
Доступ к высшему образованию будет ограничен. Но это и неплохо — люди не будут замыкать себя лишь на «единственно верной» жизненной траектории, а будут рассматривать другие профессии, к которым у них есть склонность».
➤ Подписывайтесь на телеграм-канал «РБК Трендов» — будьте в курсе последних тенденций в науке, бизнесе, обществе и технологиях.