Feeding the Future
Мероприятие открывал доктор Ирвин Адам Эйдельнант — американский ученый и фуд-футуролог из Института сингулярности США. Он рассказал о том, какое будущее нас ждет в сфере производства и потребления еды.
«Когда мы говорим о будущем еды, нам необходимо начать с прошлого: как мы используем еду, заботимся друг о друге».
Уже сейчас перед нами стоит глобальная задача: как накормить 10 млрд человек на Земле? И на пути ее решения появляются все новые вызовы. Один из них — глобальное потепление, которое, во многом, вызвано сельским хозяйством. Оно занимает третье место по выбросам CO2 — после энергетики и транспорта.
Это, в свою очередь, меняет наше потребительское поведение: мы начинаем все больше заботиться о том, кто и как производит для нас еду.
«Обеденный стол сегодня — это стол переговоров, где потребитель ведет разговор о своем будущем. Это место, где пересекаются еда и технологии».
Новые вызовы требуют новых решений. Фудтех переживает бурную трансформацию. Вот три главных тренда:
- Тотальная цифровизация: теперь гораздо легче получить доступ к любой информации о еде и ее производстве.
- Инновации в сельском хозяйстве: переизобретение самой еды и ее доставки потребителю.
- Революция на всех уровнях: биология, производство и потребление.
«Еда — это то, что нас объединяет».
Около 70% еды на нашем столе производится на маленьких локальных фермах. Однако технологии с крупных агрокомплексов начинают проникать и сюда. Среди них — программирование микроклимата, синтетическая биология, машинное обучение, блокчейн.
Для фермеров важны качество почвы, ее состав и питание. В этом помогает направленное земледелие: когда посев, удобрение и сбор урожая планируют на основе больших данных. ИК-спектрометр делает моментальный анализ почвы и помогает подобрать нужные удобрения.
Спутниковые системы мониторят состояние почвы, а беспилотные тракторы обрабатывают ее на основе полученных данных.
Робопчелы вместо обычных опыляют растения круглый год. В итоге мы можем собирать гораздо больше урожая и точно прогнозировать его объем.
Второе важное направление — это отбор идеальных растений для земледелия. Они должны расти круглый год и обладать развитой корневой системой. Это нужно, чтобы растения могли потреблять как можно больше питательных веществ из почвы и удерживать углекислый газ внутри, а не выбрасывать в атмосферу. Таким растением стала кернза — многолетний гибрид ржи и травы, чья корневая система достигает 2 м. Его вывели в Канзасском Институте Земли. Достаточно посеять растение один раз, и можно собирать урожай несколько лет, без вреда для атмосферы.
Генетика тоже приходит на помощь. CRISPR-Cas9 — способ редактирования генома растений с идеальной точностью. В отличие от обычной селекции, это позволяет выводить идеальные сорта за два-три года вместо семи.
В последние годы мы также стремимся создать идеальный продукт будущего. Ученые научились изготавливать молоко из растительного белка, а мясо и птицу выращивать в лаборатории. При этом ИИ и машинное обучение помогают находить белок в растениях в наилучшей, легкоусвояемой форме.
Сингапур стал первой страной, где разрешили делать наггетсы из искусственно выращенного куриного мяса. Для этого будут использовать курицу американского стартапа Eat Just.
Следующий шаг — создание еды под индивидуальные потребности людей, на основе вкусовых предпочтений или медицинских показателей. Например, для тех, кто не переносит лактозу, железо или витамин D. Такие продукты можно выращивать на вертикальных фермах или сразу в магазинах, предоставляя услуги по мониторингу основных показателей. Это позволит настроить весь процесс таким образом, чтобы производить ровно столько еды и такого состава, как это нужно потребителям.
Эпигенетика — отрасль генетики, которая помогает понять, что и как есть, чтобы улучшить свои гены и избежать генетических заболеваний.
В свою очередь, потребители смогут видеть гораздо больше информации на упаковке и знать все о том, где, как и из чего производят еду — включая влияние на окружающую среду.
Современные технологии помогают нам не просто эффективнее производить еду в нужном количестве, но и делать так, чтобы не выбрасывать лишнее. Для этого нужно менять не только производственные процессы, но и потребление.
Инвестиции в стратегии будущего
Крупные экосистемы в корне меняют ландшафт российского ретейла и фудтеха. А значит, порождают новые тренды и стратегии в этой нише.
Владимир Салахутдинов, директор по стратегии и развитию бизнеса, член Правления Х5 Retail Group, поделился своим видением ситуации. В начале декабря американский сервис доставки еды DoorDash вышел на IPO, и его капитализация тут же выросла на 85%. Теперь его оценивают в $60,2 млрд. Ранее российский Ozon вышел на биржу NASDAQ и привлек рекордные $1,27 млрд вместо прогнозируемых $950 млн. Это — самое успешное IPO российских компаний за последние десять лет, отмечает Bloomberg.
«Есть мнение, что долгосрочные стратегии на российском рынке не работают: слишком много рисков — геополитических, валютных. Российский рынок весь основан на доверии. Но доверяют инвесторы исключительно в краткосрочной перспективе и не готовы играть в долгую. На этом фоне кейс Ozon выглядит, скорее, исключением. Какова же ситуация изнутри?», — задал вопрос участникам дискуссии Салахутдинов.
Действительно, мы наблюдаем довольно успешные IPO среди e-commerce и сервисов доставки. Но так ли много компаний в российском фудтехе, которые могут этим похвастаться? По мнению Дмитрия Костова, исполнительного директора Goldman Sachs Россия, совсем немного: 20-40% рынка принадлежит трем-пяти крупнейшим игрокам. И растут они, в первую очередь, за счет новых технологий.
Инвесторам важно, чтобы компания показала рост в ближайшие пять лет и заняла значительную долю рынка, а для небольших ретейлеров это крайне сложно. При этом самой компании нужно максимально раскрывать свои показатели, прогнозы и стратегию во всех областях бизнеса — чтобы оправдать то самое доверие.
«Онлайн-ретейл, как и любой другой бизнес, не существует в вакууме. Ему в дополнение по-прежнему необходим традиционный офлайн. Это создает значительную ценность для инвесторов».
Еще один показательный кейс — это BMW и Tesla. Tesla за прошлый год выпустила около 370 тыс. автомобилей, BMW — 6 млн (из них электромобилей – 120 тыс.). У обеих компаний примерно одинаковые темпы роста в сегменте электромобилей, технологии — тоже: беспилотники, инновационные системы управления. При этом у BMW рыночная капитализация достигает $50 млрд, а у Tesla — $500 млрд. Почему инвесторы оценивают их по-разному и не учитывают быстро-растущий сегмент внутри традиционного бизнеса BMW? И как онлайн-ретейлеру, который впервые выходит на IPO, показать свою ценность рынку?
Дмитрий Сергеев, генеральный директор AliExpress Россия, считает, что российский рынок акций сильно недооценен. Дело в том, что в России слишком высокая стоимость капитала, и ключевым фактором выступает соотношение инвестиций к выручке. При этом инвесторы предъявляют к российским компаниям гораздо больше требований, чем к зарубежным.
А что же насчет прибыли? Она, разумеется, есть. Однако маржинальность продуктового ретейла крайне низкая. Затраты на доставку онлайн-заказов едва перекрываются средним чеком.
Но у сервисов, которые существуют в рамках больших экосистем — вроде «Яндекса» или «Сбера», — есть весомые преимущества. Во-первых, они выигрывают за счет охвата и масштаба. Во-вторых, получают доступ к большим данным, которые позволяют на ходу оптимизировать и масштабировать бизнес-модель. И в-третьих — получают обширную клиентскую базу, которой можно допродавать товары и услуги в родственных сервисах.
Как технологии нас кормят и будет ли нам это нравиться
За время пандемии спрос на онлайн-торговлю и доставку товаров вырос в пять-шесть раз. Главные споры развернулись вокруг того, какой формат в итоге победит: онлайн-гипермаркеты, где закупаются впрок, или быстрая доставка, которая заменяет магазины у дома?
Илья Красильщик, генеральный директор «Яндекс.Лавки» предрекает смерть офлайнового ретейла. Главной задачей своего сервиса он видит окончательный отказ потребителей от походов по магазинам.
При этом Красильщик не отрицает, что онлайн-гипермаркеты и сервисы вроде «Яндекс.Лавки» — это принципиально разные форматы, с разными сценариями поведения. «Лавка» стремится доставить продукты в пределах получаса, пока покупатель не передумал и не решил сам дойти до ближайшего магазина. Тогда как онлайн-гипермаркеты заменяют закупку продуктов на неделю-две и могут себе позволить доставлять заказы даже через несколько дней.
В то же время, сервисам быстрой доставки приходится сложнее на старте: у них нет собственной инфраструктуры и отлаженной логистики. Зато они сразу могут выстроить все процессы и обучить персонал с нуля именно так, как им нужно и гибко подстраиваться под все изменения.
«Яндекс.Лавка» активно внедряет инновации и даже начала использовать роботов для доставки товаров и продуктов. Пока что они работают только в Сколково, на Малой Дмитровке и в районе Белой Площади, не умеют открывать двери и взбираться по лестницам. Но в будущем их планируют использовать во многих точках.
Главную опасность такого бурного роста онлайн-сервисов Красильщик видит в том, что ничего другого просто не останется:
«Все это кончится тем, что одна половина человечества будет доставлять другой».
С ним не согласен Леонид Довладбегян — управляющий директор онлайн-гипермаркета «Перекресток Впрок»: он считает, что офлайн-ретейл никуда не денется, но переживет сильную трансформацию.
Сейчас, когда покупатели распробовали онлайн-доставку, гипермаркетам придется это учитывать и расширять сервисы. По скорости доставки и гибкости они заметно уступают сервисам, которые доставляют из ближайших дарксторов. Но на стороне крупных сетей — собственные склады и большие площади, где можно разместить гораздо больший ассортимент.
Что объединяет эти два полюса, так это тренд на экосистемы сервисов. Их главная цель — сделать так, чтобы покупатели проводили в них максимум времени и приносили еще больше прибыли.
Владимир Холязников, управляющий директор Х5 FoodTech, считает, что у онлайн-торговли есть вполне ощутимый предел роста. Это особенно ярко видно на примере Китая. Люди охотнее заказываю онлайн повседневные продукты, но свежие фрукты и овощи предпочитают покупать «вживую». Одежду и обувь тоже многие до сих пор предпочитают мерить и убедиться в качестве материалов перед покупкой.
При этом рынок активно растет:
«Через пять-шесть лет объем онлайн-ретейла в России составит 17 трлн руб.»
Артем Елмуратов, директор по развитию, сооснователь Genotek, рассказал о совместном проекте с «Азбукой Вкуса». Это приложение, которое определяет генетическую предрасположенность к различным заболеваниям и непереносимость тех или иных продуктов на основе анализов. Например, аллергии, непереносимость или недостаток железа, высокий холестерин. Система выстраивает персональные рекомендации продуктов, которые можно купить в «Азбуке Вкуса».
Генетика помогает также разрабатывать продукты с учетом различных особенностей и потребностей, контролировать их качество. Все это приведет к тому, что в будущем мы будет есть продукты, созданные специально под нас. Это сочетается с трендом на здоровое и экологичное питание.
С ним согласилась Ольга Зиновьева, основатель сервиса Elementaree, который также отвечает за новый опыт на кухне. С помощью сервиса можно снять проблему поиска продуктов, составления меню и процесса приготовления, который отнимает до десяти часов в неделю. При этом наборы можно составить так, чтобы исключить из них определенные продукты: лук, мясо, орехи, лактозу.
Главный вывод: в ближайшие пять лет весь ретейл продолжит курс на цифровизацию, бесконтактные сервисы и персонализированные наборы еды под особенности и предпочтения каждого.
Потребитель на ладони: за и против
Много вопросов вызывает активное применение больших данных и искусственного интеллекта. С одной стороны, они позволяют узнать предпочтения покупателя и спрогнозировать, какие продукты и на каких условиях лучше ему предложить. С другой — многие расценивают это как вторжение в личное пространство и не хотят делиться своими предпочтениями или геолокацией.
Валерий Бабушкин, экс-директор по моделированию и анализу данных X5 Retail Group, уточнил, что не стоит путать большие данные с персональными. К последним относят то, что позволяет однозначно идентифицировать конкретного человека. Сбор и распространение персональных данных должны жестко регулироваться законом.
Однако защита любых данных напрямую зависит от компании, которая ими оперирует. И здесь возникает вопрос доверия со стороны потребителя. Корпорации, которые создают экосистемы, получают доступ к огромным массивам данных, которые дают им мощные инструменты для влияния. Мы видим, как большие данные в сети способствуют поляризации общества: алгоритмы бесконечно подсовывают то, что нам нравится, игнорируя остальное.
С ним отчасти согласился Игорь Агамирзян, вице-президент, профессор НИУ ВШЭ. Он напомнил, что персональные данные — уже не наша собственность: мы передаем право распоряжаться ими каждый раз, когда ставим галочку в договоре или онлайн-сервисах.
Цифровые экосистемы сегодня превратились в квазигосударство: они и обеспечивают нас всем необходимым, и, неочевидно, манипулируют нами. Потребитель платит своими данными за удобство и свободный доступ к услугам. Альтернатива здесь только одна: минимизировать свое присутствие в сети и пользоваться исключительно платными сервисами, внимательно читая все соглашения.
Помидор с геном рыбы или ешь натуральное
Финальная дискуссия развернулась вокруг популярной темы: ГМО — это вредно или наоборот?
Борис Акимов, директор по развитию фермерского направления «Азбуки вкуса», считает, что генно-модифицированные продукты ведут к глобализации рынка. Другими словами — губят мелкие фермерские хозяйства, которые не выдерживают конкуренции с крупными агрокорпорациями. Кроме того, стандартизированные продукты вытесняют локальные сезонные сорта, без которых невозможно сохранить культурную идентичность.
В качестве примера губительного эффекта от внедрения ГМО Акимов привел Индию. Там эксперимент привел к тому, что компания, использующая ГМО, стала монополистом, а остальные хозяйства разорились. После чего страна ввела запрет на ГМО.
Другой пример — из журнала Modern Farmer (США): там рассказывается, что фермерские хозяйства, которые не использовали генно-модифицированные сорта, хозяйства без ГМО оказались экономически эффективнее в долгосрочной перспективе.
Наконец, маркировка «Без ГМО» — необходимое условие для того, чтобы продукты соответствовали международным стандартам органических. Без нее российским производителям намного сложнее конкурировать на иностранном рынке.
Михаил Гельфанд, профессор, доктор биологических наук, член Academia Europaea, считает, что без ГМО невозможно решить глобальную проблему голода на планете. Именно эти технологии помогают накормить сразу много людей и распахивать меньше земли — то есть еще и заботиться об экологии.
Что касается экономического эффекта, то в долгосрочной перспективе он неизменно выше. ГМО позволяют заметно снизить использование химикатов, а значит — существенно сократить затраты.
Важно, чтобы о ГМО было больше проверенной информации. Это позволит понять, почему применение генной инженерии не только вредно, но и полезно для сельского хозяйства, здоровья и экологии. Тогда как запрет на ГМО отбрасывает нас на десятилетия назад и мешает прогрессу — в том числе в области медицины и биотехнологий.
X5Tech Future Night — мероприятие Х5 Retail Group. Лучшие моменты эфира можно посмотреть в записи на сайте.
Больше информации и новостей о том, как «зеленеет» бизнес, право и общество в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.