Город черного дельфина
«Когда я успел настолько повзрослеть, чтобы поддаться ребяческой радости?» — размышляет Фил, герой романа «Город черного дельфина» Сэма Миллера, наблюдая, как в бассейне посреди искусственного города Каанака резвятся спасенные от вымирания морские львы. Каанак — «летающий город», ковчег для выживших после глобального климатического катаклизма. Но жизнь горожан трудно назвать утопической: экономическое неравенство никуда не делось, и мало кто из жителей может позволить себе такие ребяческие радости, как Фил.
И все же этот город — технологическое чудо, спасшее не один миллион жизней. Мечта футурологов исполнилась — пусть и не в самом благополучном виде и только на страницах книги. В реальной жизни с ее марлевыми повязками и закрытыми границами нет и намека на альтруистические проекты вроде Каанака.
«Когда мы успели настолько одряхлеть, что перестали предаваться мечтам?» — задаются вопросом авторы, подобные Сэму Миллеру. «Где мои космические станции в форме пончика? Где мой билет на Марс?» – рассуждает в своем эссе 2011 года писатель Нил Стивенсон, призывая молодых фантастов придумывать концепты нового будущего, которое предали ученые и политики.
И фантасты ответили. Пока Европу сотрясал традиционалистский поворот, в литературе наступил поворот оптимистический — писатели стали воображать будущее, в котором есть место альтернативной энергии, политическому плюрализму и толерантности.
О чем же мечтают люди, называющие себя «соларпанками», «хоуп-панками» и «экофутуристами»?
Рейв в Солнечном городе
«Сложно быть футурологом, которому еще нет и тридцати», – писал в «Наброске манифеста соларпанка» писатель и культуролог Адам Флинн. В этом тексте Флинн, тогда уже два года участвовавший в проекте «Иероглиф» (творческое объединение писателей, которые, должны были «перепридумать будущее»), попытался представить, как должен выглядеть бунт против нежелания политиков решать проблему климатического кризиса и против «милитаризации» госаппарата.
При этом нельзя сказать, что термин «соларпанк» придумал именно Флинн. Впервые о нем как новом способе рассказывать истории о будущем заговорили в блоге Republic of Bees еще в 2008 году. Анонимный автор предложил литераторам ход мысли об альтернативных источниках энергии — ветре и солнце — по аналогии со стимпанком.
Соларпанк должен был придумать мир без танкеров и трубопроводов, но не как альтернативную реальность, а как будущее, в котором технологии будут дружелюбнее к природе и стоить не так дорого.
Но Флинн пошел дальше — для него соларпанк стал больше, чем попыткой вообразить будущее с альтернативными источниками энергии.
«Мы выбираем соларпанк, потому что другие опции — отрицать положение вещей или отчаяться и ничего не делать», — эта фраза из «Набросков» стала девизом движения «соларпанков», которые противопоставляют свои идеи неолиберальным принципам последователей Маргарет Тэтчер. Ее легендарная максима «Этому [свободному рынку и свободной торговле] нет альтернативы» в мире климатического кризиса и наиболее высокого в новейшей истории разрыва между богатыми и бедными воспринимается едва ли не как предсказание об апокалипсисе. Но бунтовать против такого порядка по мысли соларпанков не означает «отнять и поделить»: речь о том, чтобы использовать на благо нового общества всеобщей толерантности и горизонтальных социально-экономических структур уже готовую инфраструктуру, пересобранную на принципах альтернативной энергетики.
Переизобретение велосипеда
Образцами для соларпанков служат участники Соляного марша Махатмы Ганди — мирного протеста против колониальной политики Британской империи в Индии — и независимые фермеры-йомены, которые должны были составить костяк независимого гражданского общества. Собственно, поселения, состоящие из ферм, вырабатывающих энергию из частных солнечных батарей — распространенный образ в текстах соларпанка.
Тут можно возразить: мол, утопиями лучшие умы баловались на протяжении столетий, зачем же изобретать велосипед? Велосипедам, к слову, в соларпанке место тоже есть: по мысли Флинна, соларпанк больше похож на фермера или моряка 1800-х годов на велике и с handmade-рюкзаком из натуральных материалов за плечами.
Но от мыслей утопистов тексты соларпанков отличает детальность разрабатываемых моделей будущего альтернативной экономики. Об этом в манифесте пишут участники бразильской образовательной платформы Regenerative Design. Для них соларпанк — не просто способ придумать альтернативное будущее, а моделирование новой экономики возможного будущего, исходя из гипотетических проблем, которые встают перед экофутуристами, как то: как добиться равного распределения доходов, каким образом обеспечить наиболее гладкий переход от экономики углеводородов к экономике фотонов, какими конкретными способами переоборудовать готовую инфраструктуру позднего капитализма для более справедливого общества.
В своих решениях соларпанки опираются на экотопии писателей Уильяма Морриса и Эрнеста Калленбаха, а вдохновляет их бесклассовое общество аграриев из романа Урсулы Ле Гуин «Всегда возвращаясь домой» и экологическое ар-нуво из фильмов студии «Гибли» Хаяо Миядзаки. Его фигура вообще настолько часто появляется в текстах соларпанков, что изобретательный конспиролог решил бы, что японский мастер лично это движение и проспонсировал.
На голом энтузиазме
Итак, манифесты крутятся, авторы загораются и…
И ничего. Ну почти. С 2013 года выходили сборники фэнтезийных и научно-фантастических рассказов бразильских, американских, канадских и австралийских авторов, посвященных проблемам распределения благ, управления и взаимоотношений в обществах возможного соларпанк-будущего. Пользователь Tumblr Оливия Льюис предложила архитектурную эстетику соларпанка: вдохновленный стилем ар-нуво урбанизм с солнечными батареями, сложным декором и улицами, по которым запрещен проезд неэкологичного транспорта. Веб-журнал Dazed предложил проводить эко-дружелюбные вечеринки в эстетике соларпанка и экофутуризма, где сцена и вся инфраструктура, а также мерч были бы изготовлены из натуральных материалов, а в организации мероприятий максимально были бы задействованы локальные сообщества.
Работы художников, тексты манифестов, сборники рассказов — и это, в общем, все. Пока что заметных сдвигов в экономической парадигме соларпанкам добиться не удалось, да и популярным движение назвать сложно: под хэштегом #solarpunk в Instagram набирается всего чуть больше пяти тысяч постов.
В России своего соларпанка нет вообще, точнее, он был, только об этом успели забыть. В романе советского фантаста Владимира Немцова «Осколок солнца», изданном в 1955 году, инженер Павел Иванович Курбатов где-то в Средней Азии создает «опытное» поле, которое по описанию сильно смахивает на современное поле солнечных батарей под Пало-Альто:
«Под прозрачным слоем пластмассы расположены ячейки фотоэлементов, похожие на вогнутые крошечные зеркала. Их поверхность, покрытая специальным составом, превращает свет в электричество, а, кроме того, в фокусе каждого «зеркальца» находятся термоэлементы, которые преобразовывают в электроэнергию солнечное тепло».
Разумеется, планам советских инженеров мешают происки идеологических противников, и социалисты разоблачают буржуазных агентов, делая еще один шаг на пути к свободной энергетике. Больше чем полвека спустя, однако, энергетическое чудо было создано не на территории бывшей страны Советов, а в США.
Солнечный зайчик незрячего мира
Есть ли у соларпанков основания для оптимизма? Да. Согласно аналитике McKinsey, вложения в солнечную энергетику к 2050 году составят 64% всех инвестиций в энергетической сфере. К 2030 году в Великобритании построить солнечную панель будет дешевле, чем содержать газотурбинную электростанцию. В рамках новой энергетической политики власти ФРГ переведут к 2050 году 60% энергетики на возобновляемые источники, на аналогичные меры пошли и мексиканские власти. Обвал нефтяных фьючерсов в конце апреля позволил некоторым специалистам утверждать, что нефть больше никогда не будет пользоваться таким спросом, как до пандемии коронавируса.
Атом тоже проигрывает солнцу и ветру в энергетической гонке: установки на возобновляемых источниках дешевле и надежнее и при этом постоянно совершенствуются, а доля атомной энергии в мировом энергообмене продолжает сокращаться.
Симптоматично, наверно, что в Пало Альто — одном из центров американской экологической энергетики — был издан сборник рассказов «The Weight of Light» (буквально «Вес света»), в котором авторы научно-фантастических рассказов не просто придумывали модели техники на альтернативной энергии, но и описывали проблемы, с которыми новое общество может столкнуться.
Так, в рассказе Кэт Рэмбо «Большой сельский проект» («Big Rural») героиню по имени Триш отправляют расследовать акт вандализма: кто-то портил солнечные батареи, которые питают энергией целый крупный город. На месте выясняется, что батареи расположены на землях, когда-то распаханных местными фермерами, которые теперь вынуждены жить в вечной тени от энергетики будущего. Триш приходится стать медиатором в агрессивных переговорах между городом и деревней.
В рассказе Кори Прессмана «Свет разделенный» («Divided Light») классический сюжет «Ромео и Джульетты» положен в основу острой социально-экономической драмы: одна семья контролирует технологическую компанию, управляющую «Большим пальцем» — огромным солнечным навесом, который питает энергией всю округу, пока другая семья, Рэмишей, руководит сообществом панк-ремесленников, изготавливающих все необходимое из подручных материалов и продвигающих энергетические установки кустарного производства для индивидуального потребления. Конфликт за распределение благ в конечном счете оборачивается конфликтом ценностей: какое будущее предлагает больше возможностей — будущее всеобщего процветания под тенью капитализма или будущее свободных фермеров?
Дело, впрочем, солнечными полями не ограничивается. В рассказе Бренды Купер «Во имя силовой змеи» («For the Snake of Power») Феникс, столица штата Аризона, питается энергией от огромной механической змеи, которая передвигается по полям вокруг города и аккумулирует энергию с помощью солнечных полей и одновременно обеспечивает ирригацию. Однако во время пыльной бури змея ломается, и вместе с механизмом крах наступает и уже сложившемуся социальному порядку…
Не лучше обстоят дела и у фермеров-соларпанков в «Подключенных к сети» («Under the Grid») Эндрю Даны Хадсон. Каждый домовладелец Детройта будущего владеет своим отрезком неба и индивидуальной энергетической установкой, каждая из которых подключена к общей городской сети энергопотребления. Мать главной героини Ингрид ломает ногу, и когда ее установка ломается, соседи требуют выселить больную: напряжение в сети упало, приборы барахлят, и вообще, давайте обойдемся в мире будущего без инвалидов.
Миф машины
Составители сборника ссылаются на историка и философа техники Льюиса Мамфорда, который в своей книге утверждал: человечество давно влияет на окружающую среду, создав новый планетарный строй из городов, инфраструктуры, предприятий и транспортных систем, который Мамфорд называл «Машиной». Однако, создав Машину, люди не слишком-то озаботились тем, каким образом они используют это технологическое окружение. И в этом задача соларпанка, пишут составители: когда мы придумываем, как может выглядеть будущее альтернативной энергетики, мы говорим не просто о переходе от «углеводородных демократий» (термин историка и политолога Тимоти Митчелла) к обществам возобновляемых источников энергий.
Речь о полной смене концепций власти и распределения благ в новых обществах, о разных политических моделях, которые предстоит реализовывать. В конечном счете, дело не в технологиях, а в людях, которые эти технологии применяют.
В своем эссе «Коронация» философ Чарльз Эйзенштейн пишет, что пандемия коронавируса может стать поворотной точкой, в которой человечество сделает выбор: продолжать идти по катастрофическому пути по направлению к глобальному потеплению — либо перейти на альтернативные экономические модели.
И именно к изменению политических и экономических моделей приходит общество летающего города Каанак в романе Сэма Миллера: пока страшная болезнь уносит жизни, горожан беспокоит вопрос — не пора ли положить конец той самой политике несправедливого распределения доходов, которая в том числе стала причиной катастрофы?
Остается надеяться, нам не придется переживать глобальное наводнение и строить летающие города, чтобы ответить на этот вопрос.