Если вы хотите поменять то, что вы делаете, нужно сначала поменять то, как вы о своем деле размышляете. Отсюда набирающий в бизнес-образовании обороты тренд на аналитический, рефлексивный подход к управлению. Здесь и подготовка лидеров «экспериментальной революции», и курсы из гуманитарных и социальных дисциплин для управленцев, и аналитика данных, и курсы лидерства в экстремальных условиях, заставляющие посмотреть на свою практику с новой стороны. Часть этой же динамики — научный поворот бизнес-школ.
Научный поворот — это ставка на новое научное знание, теории и модели, применимые к бизнесу. Это также принципиальный отход от традиционной модели передачи практики от одного управленца к другому в режиме «делай, как я». В США поворот начался еще в 1970-х, в Европе чуть позже, а в России возник совсем недавно.
Естественно, исследования и присущий им академизм вызывают неприятие среди студентов и в самих бизнес-школах. Ведь они всегда позиционировали себя как места практики и «знания на кончиках пальцев». При этом мировой опыт показывает, что дороги назад нет. Исследования приносят результаты, и через научный поворот прошли все профессиональные школы: школы медицины, права, журналистики.
Для топовых бизнес-школ ответ в балансе — не отказ от практики в пользу теории, а динамическое взаимодействие первого и второго. Другими словами, наука профессиональным школам нужна тогда, когда действительно нужна, а не сама по себе. Не как замена личному опыту, а в диалоге с ним. Это касается и подготовки. Вот здесь на сцену и выходит DBA — Doctor of Business Administration.
Материал подготовлен для спецпроекта «Гид по MBA»
Что такое программы DBA
В отличие от аспирантуры или программ PhD программы DBA не готовят исследователей. Их специализация — подготовка управленцев с исследовательской компетенцией. Это CEO, которые с одинаковой легкостью могут читать квартальные отчеты, HBR и научные журналы. Они способны думать сразу на нескольких уровнях: собственная практика, их организации, весь сектор индустрии и глобальные тренды.
На деле, конечно, DBA настолько же отличаются друг от друга, как и MBA. Обучение на некоторых может перевернуть вашу жизнь, а другие оказываются тратой денег. Большинство на поверку оказываются программами PhD/аспирантурами в модной обертке. Практика практикой, а вот замысел у DBA правильный и красивый.
Целевая аудитория DBA обычно — топ-менеджеры с существенным опытом и предпочтительно уже сформированным взглядом на свой сектор. Чаще всего при наборе используется принцип когорты: студентов подбирают не только исходя из их квалификации, но и с оглядкой на разнообразие профессиональных траекторий и общую композицию учебной группы.
Стандартное наполнение программ DBA:
- академические курсы;
- нетворкинг;
- исследовательский трек;
- рефлексия и проектирование личной практики.
Академические курсы включают высокоуровневую подготовку в дисциплинах вроде организационной теории, HR-менеджмента, управления рисками, стратегического экономического анализа. Нетворкинг должен происходить как внутри когорты, так и с другими значимыми игроками в секторе.
Исследовательский трек не похож на кандидатскую диссертацию. Вместо этого студенты выполняют «исследование действием» (action research), то есть решение конкретной проблемы, актуальной для организации или сектора и изучение последствий предпринятых действий in vivo. Более того, часто авторы обязуются получить обратную связь от практиков и описать в проекте, как именно были учтены комментарии.
Программы DBA обычно длятся 3 года, а наиболее популярный формат — гибридный. Студенты приезжают на несколько дней, обсуждают конкретную тему, обмениваются идеями и результатами как с другими студентами, так и с исследователями и практиками своей бизнес-школы, получают дополнительные инструменты для решения разного типа проблем, укрепляют старые связи, формируют новые и уезжают назад.
Зачем может понадобиться степень DBA
В первую очередь для того, чтобы решать системные проблемы. Далее качественно построенная программа позволяет создавать вокруг себя международные сети таких же экспертов. Степень DBA узнаваема на международной арене. При этом добавляет статуса и профессионального веса, не требуя при этом менять образ жизни на исследовательский.
Наконец, на DBA — часто запрос у людей, у которых уже есть успешный бизнес, а теперь появилось желание понять, что на самом деле сработало, и рассказать другим. А формой может быть консультирование, преподавание или авторская книга.
Если программы DBA так хороши, почему до сих пор о них знают немногие?
Сейчас в мире около 300 программ DBA. Долгое время лидером по количеству программ и студентов были США, но начиная с 1990-х программы стали стремительно распространяться по другим странам. Сейчас лидируют Соединенное Королевство и Австралия, а основные зоны роста — континентальная Европа и Азия.
В России программы DBA есть в нескольких вузах, включая ВШЭ, РАНХиГС и Финансовый университет. Однако степень не распространена в бизнес-сообществе и большинству просто непонятна и незнакома. Ситуация похожа и во многих других странах. Но количество студентов DBA на мировом уровне все равно растет, а в России нет. Почему так?
У этого вопроса несколько ответов.
Во-первых, необходимость дипломной бизнес-подготовки, в частности MBA, в целом ставится под вопрос. Слишком много альтернатив: короткие модульные курсы, бизнес-клубы, предпринимательские сообщества, менторские программы. Если и MBA не на острие популярности, чего уж говорить про DBA, следующем уровне?
Во-вторых, в России бизнес и предпринимательство все еще подсознательно воспринимаются скорее как области, где нужны железное здоровье, воля и харизма, а не умение применять результаты последних исследований. А передача опыта и вовсе происходит в личных разговорах, уверены большинство управленцев. В этой логике кажется, что лучше один хороший ментор, чем три года обучения.
Наконец, за постсоветское время в России произошла девальвация ученой степени как таковой. Быть кандидатом или даже доктором наук далеко не настолько престижно, как когда-то в СССР, или как быть PhD в большинстве других стран. Это не равно ни высокому статусу в обществе, ни высокой зарплате. Отсутствуют и приятные мелочи. В отличие от Doctor, которым могут пользоваться обладатели степени PhD, в обычной жизни к вам не станут уважительно обращаться «кандидат». «Доктор» (наук) — возможно, но для этого придется работать дольше, чем для того, чтобы получить PhD, а значимым «титул» будет только в определенных кругах.
Доктор кто?
Можно говорить о том, что это к лучшему. Утверждать, что систему степеней давно стоило заменить коллекцией компетенций с цифровым следом. К тому же гордиться нужно не степенью, а реальным влиянием на мир.
Однако ученые степени — это подтверждение экспертизы, такое же, как, например, свидетельство пилота. Пилот отвечает за безопасность людей, а доктор за связь своих утверждений с подтвержденными данными и последними теориями. Степени открывают доступ к экспертным сообществам, нацеленным на дальнейшие высокие результаты.
Вместо того чтобы пытаться заменить степени микроподтверждениями (в виде сертификатов, выданных за прохождение коротких курсов и программ), нужно восстановить их легитимность. Но для этого «доктор» должно означать больше, чем подтверждение вложения времени и сил в написание длинного исследовательского текста. Оно должно обозначать наличие системных позиций и уникальной экспертизы в своей области — не обязательно научной.
DBA принадлежит к категории профессиональных докторантур, которые распространились в международном пространстве в 1990-х. Примеры других программ такого же типа: Doctor of Social Work («Доктор социальной работы»), Doctor of Education («Доктор образования»), Doctor of Criminology («Доктор криминологии»). Для индустрии профессиональные докторантуры создают прослойку экспертов с системным пониманием сектора. Они чувствуют динамику, вовремя считывают тренды и могут компетентно высказаться о проблемах и возможных решениях.
Этой традиции в России нет. Научные степени — кандидат и доктор наук, и это дорога ученых. Альтернативные варианты пока слишком экзотичны. Возможно, пришло время восстановить соответствие степеней реальной квалификации и заодно расширить понимание вариантов квалификации топового уровня.
