Пьер Дюбук и Илья Паршин выступили спикерами на конференции о технологиях в образовании EdCrunch on Demand 8–10 декабря.
О клиентах EdTech-платформ
— Вырос ли интерес к вашим платформам во вторую волну коронавируса, какая часть пользователей вернулась в офлайн?
Илья: Если сравнивать учебные года, сейчас аудитория активно растет. Можно сказать, что интерес уж явно не потух, он только прибавляется. Другое дело, сейчас мы не получаем таких скачков, как весной — все-таки был всеобщий локдаун, когда люди вообще не выходили из дома. Локальная активность была выше. Если сравнить с более длительным периодом, мы видим развитие тренда — активная аудитория прибавляется. Это единственная метрика, которая точно показывает, что интерес к платформе возрастает. Конечно, люди начали участвовать в офлайн-активностях, но на «Учи.ру» это не сказалось.
Пьер: Количество новых пользователей стремительно растет, мы видим повышенный интерес к платформе. Если считать с марта, когда во всем мире начался карантин из-за коронавируса, пользователей платформы стало больше на 52—80%. Вне условий карантина интерес к онлайн-обучению вырос в последние три-пять лет. Это относится и к формальным организациям, корпорациям и правительству. Мир все больше обращается к инструментам онлайн-обучения. При этом возраст пользователей платформы увеличился — это еще один тренд.
— Какие паттерны поведения, связанные с онлайн-обучением, поменяла аудитория, а какие еще не успела?
Илья: Прошел пока слишком небольшой период, чтобы мы увидели фундаментальное изменение в паттернах поведения. Паттерн — такая штука, которая должна значимо поменяться. При этом учителя стали чаще обращаться к дополнительному образованию для самих себя. У них появилась необходимость изучать интернет-грамотность, информационные технологии, создание презентаций, работу в онлайне. Этот паттерн точно изменился — по сравнению с прошлыми годами, учителя начали активнее учиться. Это подтверждает наш опрос.
Пьер: Изменилось поведение не столько пользователей, сколько людей, которые принимают решения об организации обучения для сотрудников в крупных компаниях, государственных организациях. Если раньше люди массово считали онлайн-образование чем-то побочным и дополнительным, то в условиях пандемии у них не остается другого выбора. Поэтому те, кто принимает решения на корпоративном уровне, изменили поведение — они вынуждены обращаться к онлайн-инструментам. Приходят на платформу, просят разместить курс, чтобы сотрудники проходили его онлайн. При этом растет уровень компьютерной грамотности и меняется отношение пользователей. Люди начинают понимать, что онлайн можно не только учить, но и научиться.
О роли «живых» учителей
— Тогда как в этом контексте меняется роль преподавателя?
Илья: Если мы берем сегмент школьного образования, говорим про дистанционное обучение и применение цифровых образовательных технологий в школе, то модель преподавателя в школе смещается в сторону того, чтобы учитель становился менеджером знаний. Он задает ученикам открытые вопросы, активно сотрудничает. Огромная часть рутинной работы отдает на откуп цифровым платформам, которые могут ему помочь. Преподаватель становится неким ментором для учеников. Думаю, это ближайшая роль преподавателя в настоящем, не говоря уже о будущем.
— Если преподаватель станет полноценным менеджером знаний, что будет с персонализацией и индивидуализацией онлайн-образования? Станет ли это преимуществом онлайн-формата перед офлайном?
Илья: Это многогранный вопрос. На него сложно ответить однозначно и коротко, поэтому я пройду по верхам. Персонализацию можно строить и за счет личности преподавателя, который подстроится под ученика и что-то отработает точечно. Некий философский недостаток такой модели в том, что учителя тяжело масштабировать. Когда перед тобой один или несколько классов, очень тяжело дать что-то индивидуальное каждому ученику. Время не позволяет сделать это физически.
При этом персонализация уже есть в онлайне. Например, на нашей платформе учатся миллионы учеников, по которым мы собираем поведенческие данные — кто как решал задания, сколько времени на это потратил, какие есть проблемы и пробелы. На основе больших данных можно выстраивать более эффективную персонализированную траекторию обучения. И это может значительно помочь учителю.
— Что нужно, чтобы персонализация в образовании стала массовой? Хватает ли для этого данных?
Илья: Мы находимся на пути, где персонализация точно работает. Есть персонализированные модели обучения, которые уже показывают свою эффективность. Мы и многие другие компании умеют собирать и анализировать данные буквально в режиме реального времени. Но существует огромный потенциал для улучшения. Персонализация будет работать точнее и учитывать то, что мы сейчас не учитываем. Это важный тренд.
Пьер: На платформе Open Classrooms тоже есть персонализация. Когда случился всемирный карантин, мы попытались сохранить и перенести принципы педагогики, которые используют в офлайн-обучении, в онлайн-пространство. Чтобы персонализировать обучение, мы используем систему наставничества.
Каждую неделю наставник проводит часовые сессии с подопечными. Он помогает освоить новый материал, эффективнее учиться и не терять мотивацию, особенно когда ты сидишь один дома перед монитором компьютера. При этом наставник сохраняет элемент человеческого общения в онлайне. Так, ученики получают 50 менторских сессий в год. Это намного лучше, чем просто онлайн-обучение.
— Если онлайн-платформы и наставничество станут обычными инструментами в школах и университетах, как изменится образовательное пространство? Нужно ли будет, например, ходить в школу?
Пьер: Мне кажется, что офлайн и онлайн останутся рабочими, обучение перейдет в смешанный формат. Онлайн-обучение — очень удобно, особенно для последипломного или второго высшего образования. Когда у человека уже есть работа, семья, дети, но нет возможности физически присутствовать на лекциях или приезжать в университет каждый день. В школе и университете, кроме формального образования, существуют элементы обучения, которые невозможны в полностью онлайн-формате. Например, социализация детей в школе или неформальное общение студентов в кампусе университете. Здесь учащиеся развивают «навыки жизни» — уезжают из дома, поступают в университет, самостоятельно живут, планируют финансы.
Возможно, в будущем люди будут проходить курсы онлайн, когда нет времени или возможности посещать учебу лично, а в офлайне — встречать новых людей, общаться со специалистами и налаживать связи. Надеюсь, что онлайн-формат будет более отлажен и технически-доступен для учеников и учителей.
Илья: Тоже считаю, что смешанный формат имеет место быть. Части людей просто удобнее получать образование онлайн. Это отличная возможность получить хорошее образование, не выходя при этом из дома. В школьном же сегменте будет коллаборация. Сложно представить, что даже на среднесрочном горизонте школы могли бы перейти полностью в онлайн-формат. Все равно требуется офлайн-составляющая. Конечно, есть механики и возможности, чтобы развивать навыки социализации в онлайне, но главный вопрос в их эффективности — насколько они могут заменить полноценное офлайн-общение в группе. Скорее, даже не общение, а нахождение в социуме.
О будущем образовательного рынка
— Каких продуктов или технологий не хватает EdTech-рынку, чтобы смешанный формат по-настоящему заработал, а онлайн поддерживал офлайн?
Илья: С точки зрения продуктов и подходов, из которых можно сделать качественный смешанный формат, в какой-то степени мы находимся в достатке. Но если говорить о смешанном обучении, когда онлайна существенно больше, возникает проблема с предметами, которые требуют офлайн-присутствия, и которым пока нет хорошей онлайн-замены. Самые банальные примеры — физкультура или уроки труда. Сейчас даже какую-то методическую работу по этим дисциплинам сложно провести в онлайне. При этом к онлайн-составляющей гуманитарных предметов тоже нужно искать особенный подход. Мы очень плотно работаем над тем, чтобы онлайн был таким же увлекательным и интересным.
Пьер: В первую очередь, это инструменты, которые помогают более корректно и подробно оценивать уже существующие навыки учеников. Например, Open Classrooms активно работает с корпоративным образованием, но у нас нет инструментов, чтобы оценить текущие навыки сотрудников компаний. Кто-то знает чуть больше, кто-то чуть меньше, очень сложно определить уровень работников и правильно построить для них учебный курс.
Не хватает инструментов для онлайн-обучения навыкам, которые требуют личного присутствия. Это касается школьного, дополнительного и профессионального образования. Например, для сантехников, плотников, электриков и подобных профессий технически сложно создать учебный онлайн-курс.
При этом есть проблема стандартизации и автоматизации учебных процессов. В онлайн-обучении не хватает цифровизации процесса. Например, ученик приходит в университет с набором оценок, потом сдает вступительные и семестровые экзамены. Каждый учащийся проходит целый процесс, но не все этапы этого процесса вносят в электронные системы — что-то остается на бумаге, забывают перенести или теряют. Чтобы корректно перейти из офлайна в онлайн, нужно большое количество данных о каждом конкретном ученике, всем потоке и университете. Возможно, через несколько лет появятся продукты с использованием искусственного интеллекта, которые помогут собирать, автоматизировать и стандартизировать больше данных.
— Что будет базовой грамотностью в будущем? Возможно ли будет сделать эту грамотность более доступной с помощью онлайн-формата?
Илья: На самом деле, останутся компетенции, которые важны сейчас. Давайте их называть академическими навыками по предмету, который изучают в школе. Академические навыки останутся в классической школьной программе, но к ним точно будут добавляться новые компетенции. При этом важно развивать у детей soft skills, чтобы они смогли освоить профессию, если академические навыки устареют. Например, критическое мышление и работу с информацией. Объем знаний в мире растет. Любой человек, умеющий хорошо искать информацию и выделять важное, сможет лучше адаптироваться к изменениям, быстро получить новые навыки. Поэтому soft skills — это будущая грамотность, которая нужна уже сейчас.
Пьер: В первую очередь, это базовая компьютерная грамотность: как зайти в интернет, проверить почту, посмотреть видео на портале. Другой важный навык — умение учиться. Это не только конспектирование лекций и воспроизведение их преподавателю во время теста. Мы учимся на протяжении всей жизни. Например, если меняем работу, нам приходится заново разбираться в теме, привыкать к новой среде, осваивать другие навыки. Этому навыку мы посвящаем отдельный модуль во всех наших образовательных курсах, которые направлены на получение ученой степени. Конечно, это и soft skills. «Гибких» навыков довольно много, ключевые soft skills обязательно нужно включать в любую учебную программу. Базовая грамотность для любого возраста — это soft skills и компьютерная грамотность.
— Как вы думаете, чем будут «гибкие навыки» и онлайн-образование для следующего поколения? Как они будут учиться?
Илья: Подход к soft skills и к использованию цифровых инструментов должен быть у нового поколения в крови. Условно в крови. Как я уже говорил, очень сильно растет именно объем информации, а память у человека ограничена. Есть какой-то понятный ограниченный потенциал — мы не можем за короткое время впихнуть в человека все знания, да это и не нужно. Поэтому будет очень важно фокусироваться на том, как учиться и определять те знания, которые на самом деле полезны и помогут получить больше знаний в будущем. Думаю, что онлайн станет приятным и важным дополнением к базовому образованию. Следующее поколение будет учиться в смешанном формате, где персональная образовательная траектория будет на онлайн-платформе, а открытые вопросы и контакт с одноклассниками — в офлайн-мире и классической системе образования.
— Когда создавали карты развития образования, не учитывали настолько экстремальные факторы, как пандемия. Как она отразится на будущем образовании?
Пьер: Тренды, которые мы видим сегодня, не появились из ниоткуда. Пандемия ускорила процессы, существующие на рынке онлайн-образования. Школы и университеты уже давно работали над переносом хотя бы части процессов в онлайн, но из-за коронавируса он пошел быстрее. Мы прыгнули приблизительно на пять лет вперед. Я не думаю, что после того, как закончится повсеместный карантин, ситуация вернется в прежнее состояние. Школы и университеты не будут отказываться от онлайн-инструментов, потому что уже с ними работали и увидели пользу. В будущем мы увидим цифровизацию, о которой я уже говорил. Уверен, что появятся новые подходы и системы для администрирования образования. Чтобы полностью собрать данные и учесть все потребности онлайн-образования, потребуется год, два или три. Тогда понадобится ввести более сложные и комплексные технологии, искусственный интеллект.
Илья: К такому, конечно, готовым быть супертяжело. Система образования начала быстрее готовить учителей, чтобы проводить онлайн-уроки с помощью разных подходов. Недостаточно просто перенести процесс в онлайн и назвать это онлайн-образованием. Нужна отдельная методология, которая поможет преподавателю вовлекать учеников. Процесс очень сильно ускорился, возможно, он станет фундаментом перехода на дистанционное, онлайн или смешанное обучение в будущем. Это будет планомерная история, к которой подготовится каждый учитель.
— Можно ли считать изменение отношения людей к онлайну и дистанционному формату тем, что повлияет на будущее?
Илья: Думаю, да. Это должно дать хороший толчок всему EdTech-сегменту для создания новых интересных проектов с классными идеями и реализацией. Пришло осознание, что перенести офлайн в онлайн — не равно сделать то же самое, но есть способы сделать это эффективно.
Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.