Национальная технологическая инициатива (НТИ) — это объединение представителей бизнеса и экспертных сообществ для развития в России перспективных технологических рынков и отраслей, которые могут стать основой мировой экономики в ближайшие 15–20 лет.
Цель этой инициативы — добиться не абстрактного научного-технологического прорыва, а точечно нащупать «пустоты» на глобальном рынке будущего, чтобы их занять. Для этого было важно построить платформу, на которой чиновники, эксперты, ученые и предприниматели смогли бы найти общий язык, чтобы совместными усилиями дать «зеленый свет» перспективным инновациям. Только так, уверены авторы НТИ, у России мог появится шанс не опоздать в глобальном переходе к следующему пакету технологических решений.
Потребность же в таком технологическом переходе стала очевидна для всех стран уже после глобального экономического кризиса 2008–2009 годов. По сути, он обнажил запрос не только на развитие новых рынков, но и на новые, более эффективные технологические решения. В итоге большие технологические инициативы и программы появились в большинстве ведущих индустриально развитых стран мира уже в период с 2009 по 2012 годы. И все они, в том числе российская, были сфокусированы на том, чтобы выстроить диалог между государством, наукой и бизнесом.
Например, в США с 2011 года действует программа «Партнерство в передовом производстве» (Advanced Manufacturing Partnership) — своеобразная площадка для взаимодействия между тремя игроками: университетами, федеральным правительством и промышленностью. В Германии схожие проблемы решает инициатива «Индустрия 4.0». В первую очередь она направлена на интеграцию концепции интернета вещей в национальный производственный сектор, чтобы удержать немецкую промышленность на лидирующих позициях.
Как родилась НТИ
Впервые об НТИ в России заговорили в 2013 году. К тому моменту в стране наметилось отставание по целому ряду важных направлений — от энергетики, робототехники и машиностроения до так называемых аддитивных технологий (процесс соединения материалов для создания объектов на основе данных трехмерных моделей, например, 3D-печать).
После же введения санкций в 2014 году, России и вовсе потребовалось быстро заместить многие компетенции и технологии, доступ к которым оказался заблокирован. Но здесь сразу же возникла глобальная институциональная проблема.
Как отмечают авторы «Белой книги НТИ»: «Исторически [в России] научно-технологический потенциал был сосредоточен в крупных структурах, с бюрократическим механизмом принятия решений и слабо ориентированных на подвижность производства, но сильно зависящих от импорта технологий».
Для решения этой проблемы и потребовался более пластичный инструмент, опирающийся на принципы сетевого взаимодействия и способный объединить большие правительственные структуры, ученых, экспертов и предпринимателей.
Уже весной 2015 года начался первый этап концептуального проектирования НТИ. После интенсивного обсуждения этой инициативы с представителями промышленности, предпринимателями, журналистами, студентами и аспирантами, была принята «Матрица НТИ» — своеобразный панорамный план, определяющий логику взаимодействия между всеми его участниками.
Тогда же были приняты критерии выбора рынка будущего для достижения лидерства в рамках НТИ. Эти критерии просты, их можно свести к трем основным пунктам:
- Рынок будущего должен быть глобальным. К 2035 году его объем должен превышать $100 млрд.
- Этот рынок должен быть ориентирован на потребности обычных людей (b2c).
- Россия уже сейчас должна обладать стартовым научно-технологическим потенциалом, чтобы иметь реальные шансы этот рынок освоить.
Наконец, появились первые «дорожные карты» по приоритетным рынкам и определены следующие перспективные технологические направления:
- интернет вещей;
- передовые производственные технологии;
- квантовые технологии;
- машинное обучение;
- технологии виртуальной и дополненной реальности;
- робототехника;
- сенсорика;
- новые источники энергии.
В итоге, в течение последующих пяти лет, НТИ превратился в огромный и многоуровневый институт — со своим экспертным советом, фокусными рабочими группами, проектным офисом, Платформой НТИ, Олимпиадой и «Университетом 20.35» — это единственное в России учебное заведение, построенное на принципах сетевой организации. В нем нет своих преподавателей, аудиторий и даже образовательных ресурсов, вместо этого человек самостоятельно «собирает» собственные образовательные модули из уже имеющегося контента.
При этом в работе НТИ принимают участие как органы государственной власти (чтобы, например, отрегулировать законодательную сферу под новый проект или обеспечить дополнительное финансирование), так и целый ряд институтов развития — от «ВЭБ.РФ» или «Роснано» до «Сколково» и Российского фонда прямых инвестиций.
Как работают Центры компетенций НТИ
Сам процесс синхронизации инноваций и науки сконцентрирован в так называемых Центрах компетенций НТИ. Их задача — найти перспективный проект и обеспечить ее воплощение на всех этапах.
Сейчас действует 16 таких Центров НТИ на базе российских вузов и научных организаций. Среди них — МГУ им. М.В. Ломоносова, МФТИ, МИЭТ, СПбПУ, Сколтех, ИТМО, Иннополис, ДВФУ, ИБХ РАН, ИПХФ РАН.
При этом, как рассказал РБК Трендам директор Центра управления технологическим развитием НТИ Арсен Гареев, у Центров компетенции НТИ есть сразу несколько важных факторов, которые позволяют создать более комфортные условия для взаимодействия науки и бизнеса:
«Во-первых, уникальное «предложение» Центров компетенции НТИ — это вовлечение во всю экосистему Национальной технологической инициативы. Речь идет и об «Университете 20.35», и о студенческих Олимпиадах НТИ, и о рабочих группах. Во-вторых — долгосрочный характер программы государственной поддержки — до пяти лет, — которая позволяет более последовательно развивать коллективы организаций. В-третьих, это возможность создания необходимой инфраструктуры и ее совместное использование с партнерами».
Действительно, на государственную поддержку центров компетенций НТИ ежегодно выделяется порядка ₽2 млрд, а сама программа уже продлена до 2024 года. Более 26 тыс. человек прошли подготовку по различным образовательным программам в области сквозных технологий. А за все время существования Центров компетенции было запущено уже более 240 проектов. Опишем три таких проекта.
1. Рекомендации по диагнозу на базе ИИ
Один из наиболее перспективных проектов, реализованных при помощи Центров компетенций НТИ, — облачный сервис «ФтизисБиоМед» на базе многоуровневых нейронных сетей. Он позволяет любому медицинскому специалисту как в России, так и за рубежом, отправившему цифровой медицинский снимок своего пациента, уже через полминуты получить рекомендации по диагнозу. Такая система позволяет существенно уменьшить число врачебных диагностических ошибок.
Как рассказал РБК Трендам Михаил Натензон, руководитель этого проекта в Центре компетенций НТИ, оценить количество врачебных ошибок на стадии диагноза можно, если взять ту же американскую статистику как наиболее надежную. Она показывает, что 36,6% первичных диагнозов, которые делают врачи, оказываются неверными:
«Чтобы избежать столь неэффективного использования средств в НТИ реализовали проект «Облачные технологии обработки и интерпретации результатов медицинских диагностических изображений на основе применения средств анализа больших данных». В рамках проекта разработали серию программ, которые позволяют точно диагностировать целый ряд заболеваний на основе рентгеновских снимков, флюорограмм и КТ-снимков».
На данный момент программа «ФтизисБиоМед» обеспечивает правильный диагноз в 92–94% случаев, как показала независимая экспертиза, проведенная Департаментом здравоохранения Москвы. При этом, чтобы понять потенциал использования разработанной системы, стоит учесть, что ежегодно в России, только в рамках обязательной диспансеризации населения делается более 75 млн флюорограмм.
Первая деталь для 6G
Другой пример технологического прорыва — разработка сверхвысокочастотного интегрального электрооптического модулятора для 6G. Как рассказал РБК Трендам Дмитрий Лаконцев, руководитель Центра компетенций НТИ «Технологии беспроводной связи и интернета вещей» на базе «Сколтеха», пока речь идет о создании лишь небольшой, но очень важной детали, необходимой для обеспечения более высокочастотной связи:
«Дело в том, что каждое новое поколение связи, как правило, начинает занимать новые более высокочастотные участки спектра — скорости передачи информации с каждым поколением растут в 10–100 раз. Соответственно, чтобы эти скорости обеспечить, нужно занимать все больше и больше полосы спектра, доступные на все более и более высоких частотах. И если говорить про 6G, то для него новый диапазон — это диапазон терагерцовых волн, то есть это где-то от 100 ГГц до 1 ТГц. Если же говорить о технологии, то освоение этого спектра требует создания новой компонентной базы и это основной челлендж».
Первым шагом в создании этой базы стала разработка электрооптического модулятора, способного замодулировать высокочастотный оптический сигнал, необходимый для связи 6G. По словам Дмитрия Лаконцева, именно НТИ вместе со Сколтехом взяли на себя стартовые финансовые риски, связанные с первым этапом исследований и разработок.
Теперь же нужно показать, что полученная технология способна дать России конкретные преимущества в области создания компонентов систем следующего поколения мобильной связи (6G). В случае успеха это позволит масштабировать полученную технологию и обеспечить под нее промышленную инфраструктуру.
Автономное судовождение
Наконец, третий пример технологического прорыва в рамках НТИ — это технология автономного судовождения. Эти технологии являются одними из приоритетных направлений в дорожной карте «Маринет» НТИ, а пилотный проект, который осуществляется при поддержке Минпромторга — самым масштабным и амбициозным проектом в этой области в мире. За создание наиболее оптимальной технологии автономной навигации идет гонка между ведущими морскими странами, такими как Норвегия, Япония, Великобритания, Китай и Южная Корея.
Автономное судовождение, во-первых, позволяет существенно повысить безопасность судоходства: на данный момент главная причина всех инцидентов в море — это именно человеческий фактор. Во-вторых, поскольку автоматизация позволяет переложить многие рутинные задачи на «плечи» автоматизированных систем, сокращается необходимость в количестве персонала на борту, а значит — снижаются и издержки судоходных компаний. Для примера, сегодня для обычного морского судна требуется порядка 12–15 высококвалифицированных специалистов на борту, а для сложных судов — до 30–40 человек, так что стоимость каждого сотрудника на борту составляет несколько миллионов рублей в год.
Технологии, разработанные в России в рамках НТИ, неуникальны. Стоит говорить скорее о том, что Россия здесь оказалась ближе всего к их практическому внедрению.
«Наша уникальность заключается в том, что мы придумали и технологические, и правовые решения, которые вписаны в существующие стандарты международного регулирования морского судоходства. И сделали это в полном объеме, а не фрагментарно — так, чтобы любая судоходная компания могла использовать системы автономного судовождения на судах под российским флагом прямо сейчас», — рассказал РБК Трендам Александр Пинский, председатель наблюдательного совета отраслевого центра «Маринет» Национальной технологической инициативы.
Каким может быть будущее НТИ
В целом, по словам спецпредставителя президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрия Пескова, за последние годы внимание к разработкам участников НТИ значительно выросло:
«Еще пять лет назад мы бегали за бизнесом, просили рассмотреть ту или иную разработку и в ответ на наше предложение инвестировать, например, в беспилотные летательные аппараты слышали, что это «тема не этой жизни». Сейчас компании инвестируют миллиарды рублей в борьбе за стремительно уходящий от них рынок, а те, кто поверил в нас раньше, уже снимают сливки: порядка десяти компаний, выросшие в экосистеме НТИ, по предварительной оценке стоят уже около $100 млн.
Впрочем, в процессе работы у НТИ накопились и немало проблем — главным образом, связанных с бюрократическими и организационными процедурами. «Ключевыми, на мой взгляд, являются институциональные барьеры: пока не хватает стимулов для более качественного взаимодействия между наукой и бизнесом, — считает Арсен Гареев. — Уже, пожалуй, стало общим местом, что наука и бизнес «говорят на разных языках», двигаются в разной динамике. А это приводит к высоким транзакционным издержкам, упущенным возможностям — невспыхнувшим идеям, незапущенным проектам».
Дело в том, что разработки разных уровней технологической зрелости требуют разных бизнес-моделей для выхода на рынок. А без накопленной экспертизы по выявлению новых проектов, их упаковке в «исследовательский продукт» и реализации планов по их коммерциализации, все стороны процесса часто просто не могут увидеть перспективные направления сотрудничества. Модель консорциумов, заложенная при создании Центров НТИ, как раз работает на решение этой проблемы.
«Наличие консорциума партнеров позволяет вузам и научным организациям быстрее получать обратную связь от рынка, создает дополнительные стимулы к эффективной работе. Также консорциум — это площадка для запуска новых проектов, внедрения результатов исследований».
В этом смысле, считает Арсен Гареев, с точки зрения сопровождения программы, то есть выполнения функции оператора государственной поддержки, «важным является привлечение профессиональных мониторинговых организаций, которые, с одной стороны, позволяют обеспечить необходимый уровень контроля за ходом реализации проектов, а с другой стороны — в силу накопленной экспертизы — дать рекомендации по развитию перспективных проектов».