Марафон инвестиций: перспективные сферы для вложений в России

От Гершенкрона до Полтеровича

Как стране оказаться в мировых лидерах и на что делать ставку, волновало экспертов с мировым именем с середины XX века — от экономистов Александра Гершенкрона, Филиппа Агийона, Пола Ромера до академиков Виктора Ивантера, Виктора Полтеровича и др. Суть теоретических изысканий сводится к тому, что догоняющая (отстающая) страна может совершить скачок (leapfrog), обогнав эволюционно развивающихся конкурентов, не совершая тех ошибок, которые они допустили на своем тернистом пути.

На практике такая стратегия сталкивается с тем, что без хорошо развитых институтов, включая правовые, без высокого уровня инновационной культуры, восприимчивости и четкого понимания вектора обогнать других сложно. К тому же, многие развитые страны, увидев готовящихся к прыжку азиатских конкурентов и страны БРИКС, сами стали ускоряться и прорываться вперед, меняя тем самым для всех координаты конечной точки прибытия.

Оставляя за скобками многочисленные внешнеполитические и макроэкономические риски, рассмотрим будущее российской экономики глазами стратегического инвестора: как понять, какие секторы смогут «выстрелить» и где может реализоваться наше преимущество догоняющего?

Треугольник конкурентоспособности

«Кадры — инновации — инфраструктура». Вот три ключевых фактора, вокруг которых чаще всего идет дискуссия о возможном росте тех или иных секторов.

Кадры

Успехи нашей молодежи на международных конкурсах и олимпиадах по физике, химии, математике, программированию и навыкам будущего (например, в рамках Worldskills) внушают оптимизм. Небольшой, но устойчивый рост присутствия России в мировых исследовательских фронтах — быстрорастущих научных направлениях с высоким потенциалом (в свое время таким фронтом был, к примеру, графен) — также создает основания для рывка, по крайне мере в таких областях, как:

• клиническая медицина;
• молекулярная биология и генетика;
• физика;
• химия;
• науки о космосе, растениях и животных.

Однако ключевой вопрос — останутся ли молодые и уже состоявшиеся профессионалы в стране — все еще без ответа. А если останутся, смогут ли они встроиться в бизнес-модели компаний? Ведь коммерциализация результатов исследований и разработок — наше традиционное узкое место еще со времен разрушения советской модели взаимосвязи отраслей и науки. По мнению руководителей научных организаций и вузов, которые учитывались при составлении рейтинга «Деловой климат в российской науке — Doing Science» еще в 2017 году, на горизонте ближайших пяти лет ситуация в науке должна слегка улучшиться. Однако в престижном глобальном инновационном индексе Россия уже на протяжении многих лет демонстрирует разрыв между ресурсным потенциалом инноваций (который в том числе основан на кадрах) и результативностью его реализации. Во многом это определяется качеством управленческого капитала.

Грамотных менеджеров, способных руководить научной и инновационной деятельностью компании, — единицы. Например, на магистерскую программу ИСИЭЗ НИУ ВШЭ «Управление в сфере науки, технологий, инноваций» — конкурс до десяти человека на место, а будущих выпускников разбирают уже с первых недель занятий. Косвенной оценкой качества и зрелости управленческого потенциала может служить распределение лауреатов рейтинга «Топ-1000 российских менеджеров», проводимой Ассоциацией менеджеров. Согласно данным последнего рейтинга за 2020 год, половина победителей сосредоточена в медиабизнесе, торговле, сервисе и производстве потребительских товаров, металлургии и горнодобывающей промышленности, финансовом и банковском секторах, информационных технологиях. В химическую, лесную и лесоперерабатывающую промышленность, сельское хозяйство совокупно вошли менее 5% лауреатов, что отражает как меньшее число реально работающих предприятий в этих секторах по сравнению с лидерами, так и очевидные резервы для роста.

Инновации

Несмотря на существенные государственные инвестиции (Россия занимает девятое место в мире по объему внутренних затрат на исследования и разработки), многочисленные меры поддержки и многократно выросшее количество успешных кейсов, инновационная активность в нашей стране так и не стала системным фактором, обеспечивающим конкурентоспособность отечественных компаний. По данным доклада ВШЭ «Индикаторы инновационной деятельности 2021», уровень инновационной активности организаций в 2019 году составил 9,1%, в то время как в развитых и других развивающихся странах он существенно выше — 20–50%. «Дорого, рискованно и незачем» — ключевые препятствия для наращивания инноваций, актуальные еще с перестроечных времен, к которым в последние годы добавились кадровые и институционально-правовые аргументы.

Тем не менее, ряд российских секторов смог выбиться из общего «инновационного» болота, демонстрируя высокие показатели развития. Это произошло в основном под действием внешнеполитических факторов, усиления конкуренции на глобальных и внутренних рынках, поддержки государства и давления со стороны потребителя. Среди них отметим производство:

• летательных аппаратов, включая космические (59,4% инновационно-активных организаций);
• компьютеров, электронных и оптических изделий (49,8%);
• электрического оборудования (более 40%);
• лекарственных средств и материалов, химических веществ и продуктов, применяемых в медицинских целях (более 30%);
• производство металлов, а также кокса и нефтепродуктов (порядка 25–30%);
• мебели и текстильных изделий (12–15%).

Будут ли компании этих секторов наращивать свою инновационную активность или пик уже пройден? По данным того же доклада, в ряде направлений у России есть определенный потенциал для инновационного роста в ближайшие пару лет. Среди таких направлений:

• транспортировка и хранение;
• сельское хозяйство в части выращивания многолетних культур и животноводства (более 130% разница между текущим и потенциальным уровнем инновационной активности);
• предоставление услуг в области добычи полезных ископаемых;
• добыча сырой нефти и природного газа;
• добыча угля, полезных ископаемых (разница между текущим и потенциальным уровнем инновационной активности более 75%);
• деятельность в области информационных технологий;
• разработка компьютерного программного обеспечения;
• производство напитков, пищевых продуктов (более 45%).

Инфраструктура

«Не существует великих вин, есть великие бутылки», — говорят французы, добавляя, что время и место часто играют решающее значение. Роль инфраструктуры — устойчивой, экологически дружественной, стимулирующей раскрытие инновационного и креативного потенциала и задающей правила игры для всех экономических агентов — существенно возросла за последнее время. Неудивительно, что многие страны сделали ставку на отдельные агломерации — города, регионы, кластеры для национальной конкуренции на мировом уровне.

Ежегодный рейтинг инновационного развития регионов России, подготовленный ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, выделяет лидеров 2021 года — Москву, Санкт-Петербург, Республику Татарстан, Томскую, Нижегородскую и Московскую области. Их высокие позиции связаны с созданием благоприятных социально-экономических условий для инновационной деятельности, научно-техническим потенциалом, текущей инновационной и экспортной активностью и качеством инновационной политики. Среди регионов, продемонстрировавших максимальный рывок, — Тюменская, Калининградская и Орловская области, Республика Коми и Приморский край. Во многом, как отмечают авторы доклада, это связано с усилиями региональных властей.

Безусловно, для того, чтобы инвестиция была удачной, должно сложиться множество условий — от точности стратегического вектора до успеха выбранного объекта инвестирования. Тем не менее, сочетание трех вышеупомянутых факторов конкурентоспособности может дать правильные наводки и инсайты о перспективных направлениях на средне- и долгосрочную перспективу.

Куда инвестировать

На горизонте 3–5 лет

• Нефть и газ

Несмотря на фантастически ускорившиеся темпы распространения неуглеродной экономики, эффект колеи (path dependence, или зависимость от выбранного пути) и уже сформировавшиеся логистические и производственные цепочки не позволяют в одночасье отказаться от «черного золота» и его продуктов. Кроме того, нефтегазовые компании предпринимают значительные усилия по внедрению инноваций, основанных на технологиях Индустрии 4.0, повышают экологическую ответственность и активно диверсифицируются от «нефтяных» к «энергетическим» ориентирам. К тому же многолетний опыт управления масштабными транснациональными процессами, внутренние отлаженные бизнес-практики выгодно отличают их от появляющихся новичков. Так что, вложившись в такую компанию сейчас, можно через несколько лет оказаться совладельцем крупного энергетического холдинга или экосистемы — ведь энергия все равно будет нужна новой экономике.

• Металлы

Реализация внешнеполитических и макроэкономических рисков негативно сказалась на капитализации отечественных компаний, но материалы для претворения амбициозных планов новой технологической революции все равно будут нужны — в составе умных компактных многосортаментных металлургических заводов или металлургических 3D-принтеров. Развитие композитных материалов, которые прочат на замену металлам, идет не такими стремительными темпами, как ожидалось. Например, Великобритания, потратив почти £1 млрд на изучение практических свойств графена, только сейчас начинает воплощать в жизнь технологии и продукты на его основе, и то скорее по принципу добавления, а не замены.

• Химия и удобрения

Зеленеющие, цифровизирующиеся и переходящие на наноуровень отрасли могут стать хорошим вложением с учетом неплохих научных заделов отечественных ученых и богатых природных ресурсов, данных природой.

• Производство продуктов питания

Речь идет о традиционном сельском хозяйстве, пищевой промышленности, особенно о кондитерской отрасли, и цифровой части умного сельского хозяйства, не требующей масштабных инфраструктурных инвестиций. Все это может стать хорошим входным билетом в более масштабный тренд — биоэкономику, объемы которой, по самым скромным оценкам, к 2025 году могут достигнуть $8 трлн.

• Медицина и здравоохранение

Эти сферы, особенно в части развития пакетных продуктов, могут стать одним из драйверов роста ближайших лет. Основания для этого — эффект низкой базы и растущий спрос населения, регионов и компаний если не на здоровый образ жизни, то на пост-ковидное восстановление, а также тренд на улучшение качества и увеличения продолжительности жизни.

• Лесной комплекс

Один из самых непростых секторов отечественной экономики переживает период технологической модернизации, смены бизнес-моделей и прихода сильных и современных управленческих команд. На фоне развития тренда на экопоселения, деурбанизацию, строительство из экологически чистых материалов, инвестиции в некоторые российские компании могут оказаться перспективными.

• Образование и креативные индустрии

Эти сферы, предполагающие развитие человеческого потенциала, могут оказаться серьезным активом в инвестиционном портфеле. Так, в инновационном кластере Москвы, начавшем работу всего несколько лет назад, уже зарегистрированы более 22 тыс. участников и 330 проектов. Российская столица, согласно данным свежего доклада «Креативная экономика Москвы в цифрах», подготовленного экспертами НИУ ВШЭ совместно с Департаментом предпринимательства и инновационного развития Москвы, опередила Гонконг и Мельбурн по такому показателю, как доля креативных индустрий в валовом региональном продукте.

• Концепция умного города

С решениями в этой области могут быть связаны и более долгосрочные инвестиционные планы. Компания, которая сможет предоставлять ее как коробочное решение «под ключ» — с датчиками, логистикой, инфраструктурой, ИТ- и экосистемами, безопасностью в широком понимании — сможет бросить вызов современным технологическим гигантам. По крайне мере, ряд стартапов в Кремниевой долине активно работают в этом направлении.

На горизонте 7–10 лет

Скорее всего, большинство перспективных направлений будущего можно будут распознать по нескольким обязательным «маркерам» в названии:

• «tech» — включая цифровые технологии и интеллектуальный анализ больших данных, технологии распределенного реестра (блокчейн), передовые производственные технологии, робототехнику;
• «net» или «eco» — с предпочтением бизнес-моделям, построенным на сетевых принципах взаимодействия агентов;
• «ESG» — включая ответственность за пользователей и сотрудников, этическое поведение и отношение, интегрированность, инклюзивность, включенность в социальные процессы;
• «as a service» — может относиться к широкому классу продуктов и услуг: от транспортной мобильности до предоставления в пользование сельхозтехники в рамках шеринг-экономики, объемы которой оцениваются в $325 млрд к 2025 году и только в России превысили 1 трлн руб. в прошлом году;
• «S» — безопасность (security) в широком смысле: от эпидемиологической до ментальной, от продовольственной до кибербезопасности.

На пересечении указанных направлений в России могут развиться следующие секторы:

• АПК 5.0 с развитой поддерживающей экосистемой

Поддержку окажут компании с широким спектром интересов — от наноудобрений, генетики и селекции до глубокой переработки зерна (например, в биоэтанол, лизин-хлорид или биоразлагаемые пластики). Здесь же стоит упомянуть концепции FoodTech, «еды-как-лекарства» и агротуризма, а также предоставление «экологии-как-услуги». Учитывая наши агроклиматические возможности, приличные темпы роста этого сектора внутри страны и внешние тренды (такие как рост населения планеты и ускоренное проявление эффектов изменения климата), инвестиции в отечественные компании могут стать весьма прибыльными.

• Медицина нового поколения (HealthTech) и биотехнологическая революция

Революция разворачивается на наших глазах и может привести к появлению компаний, не только изучающих улучшение отдельных свойств человека (посредством сканирования микроэлементного состава, разработки персонализированных экзоскелетов, изучения особенностей микробиоты и нейрокарты мозга и так далее), но и предоставляющих услугу в комплексе и берущих на себя ответственность за активное старение клиента и его дожитие до 120 лет минимум.

• SportTech

Минимальные стартовые инвестиции в новые технологии могут дать взрывной рост в этой сфере. Речь идет как о применении анализа данных в режиме реального времени, нейросетей, дополненной и виртуальной реальности в традиционных видах спорта, так и о киберспорте, который в дальнейшем может перейти в другие сферы цифрового общества. По оценке ряда экспертов, через пять лет мировой рынок спортивных технологий составит $42 млрд.

• Мультидисциплинарные направления

Конвергенция технологий может быть в разных направлениях: новые материалы в медицине и энергетике, науки о климате в городском строительстве и сельском хозяйстве и так далее. Например, отечественные интеллектуальные системы анализа больших данных уже позволяют за несколько часов решать задачи, для которых ранее требовались человеко-месяцы аналитического труда. Так, во время исследования более 180 крупнейших и средних российских компаний, проведенного Ассоциацией менеджеров совместно с Центром научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, выяснилось: почти две трети руководителей считают, что часть функциональных обязанностей, в первую очередь рутинных и аналитических, в ближайшие пять лет возьмут на себя сервисы на основе ИИ.

Окажутся ли перечисленные выше направления успешными, смогут ли российские компании реализовать свое преимущество догоняющего — покажет время.