Подождите на платформе: как защитить права фрилансеров и самозанятых

Сколько людей работает на платформах

За последние десять лет количество платформ, соединяющих заказчиков и исполнителей или клиентов и бизнес, выросло в несколько раз. В 2020 году Международная организация труда насчитала 777 таких площадок, говорится в исследовании «Платформенная занятость: определение и регулирование», подготовленном экспертами НИУ ВШЭ. Самый яркий пример в этом сегменте — всем известный Uber. В России тоже много подобных площадок, включая «Яндекс.Такси», Ozon, YouDo, Profi.ru и SkyEng.

Но определить, сколько людей сейчас охватывает платформенная занятость, практически невозможно. Большинство оценок — не полные, к тому же цифры сильно меняются в зависимости от методики расчета, объясняет автор доклада, заместитель директора Института социальной политики ВШЭ Оксана Синявская.

К примеру, в странах Европы и Северной Америки, по разным данным, в платформенную занятость включено от 0,3% до 22% взрослого населения. Среди мировых лидеров по этому показателю — Китай, где доля занятых на платформах предположительно достигает 15% от всей рабочей силы.

Как правило, такие площадки служат для исполнителей источником дополнительного дохода. Доля тех, для кого это основной или единственный заработок, оценивается в 1–4% от общего числа занятых.

Чтобы получить более полное представление о ситуации, ВШЭ провела глубинные интервью с представителями руководства российских платформ и государственных структур. По оценке одного из государственных стейкхолдеров, в России около 2 млн человек работают в легальном секторе платформенной занятости и еще порядка 5 млн делают это неофициально.

Из-за неопределенности оценок будущую динамику этого сегмента предсказать сложно. Прогнозы варьируются от 6–8 млн до 15 млн человек к 2030 году. Эксперты ожидают, что платформенная занятость будет расти в сфере электронной торговли, курьерской доставки, персональных услуг и ИТ.

Но главная проблема — не в том, что этих работников нельзя посчитать, а в их социальной незащищенности. У занятых на платформах обычно нет отпусков и больничных, а чтобы поддерживать нужный уровень дохода, они порой вынуждены перерабатывать, в том числе по выходным и праздникам. Все это плохо сказывается и на самих работниках, и на экономике в целом.

При этом запрос общества на «самостоятельность» достаточно высок. По данным ВЦИОМ (май 2021 года), 51% считают, что самозанятым необходимо предоставить право самим выбирать, платить или не платить взносы в государственные социальные фонды. Больше всего сторонников этой точки зрения среди потенциальной целевой аудитории данной формы занятости: эту идею поддерживают по 69% студентов и специалистов с высшим образованием из коммерческого сектора

Как сегмент регулируется в мире

По словам Оксаны Синявской из ВШЭ, в большинстве стран люди, которых платформы обеспечивают работой, признаются самозанятыми. Но подходы к регулированию все же довольно сильно различаются. Они зависят в первую очередь от соотношения плюсов и минусов, которые приносит платформенная занятость конкретной экономике.

В тех странах, где развит официальный сегмент с хорошими соцгарантиями и высокой лояльностью к уплате налогов и взносов, на новый формат смотрят с опаской и пытаются вписать его в традиционную систему трудовых отношений. Такой подход характерен в первую очередь для европейских стран. Многие из них стараются либо приравнять новый вид занятости к работе по найму, либо распространить на эту категорию самозанятых все основные социальные гарантии.

Если же в стране неохотно платят налоги и взносы, соцпрограммы не очень развиты, а доля неформальной занятости велика, то платформы приносят больше выгод, чем издержек. Поэтому власти, как правило, пытаются разработать специальные решения для платформенной занятости.

Но пока создать более или менее внятные правила игры не удалось почти никому. «Во всех странах практика регулирования имеет свои особенности, зачастую отпечаток накладывают национальные или исторически сложившиеся аспекты. Она неоднородна и неоднозначна. Конкретные прикладные решения практически нигде не приняты, и работники встраиваются в действующую систему, по сути, выбирая между самозанятостью и занятостью по найму», — объясняют доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты РФ РЭУ имени Г.В. Плеханова «Развитие человеческого капитала» Людмила Иванова-Швец.

При этом судебная практика неоднозначна, а решения инстанций даже внутри одной страны нередко противоречат друг другу. Так, в суд в Пекине при рассмотрении спора между водителями и платформой EDJand пришел к выводу, что водитель является независимым подрядчиком и должен сам нести ответственность за ДТП. А в Шанхае в аналогичном процессе было принято противоположное решение: водителей признали сотрудниками EDJand, а компании предписали возместить ущерб третьим сторонам, нанесенный во время аварии.

Исследователи из ВШЭ отмечают, что рассмотрение дел часто заканчивается тем, что за платформенными работниками признаются основные права, свойственные наемной занятости. «Однако это не стоит расценивать как движение в сторону уравнивания платформенной занятости с наемным трудом. Основная причина такой практики — нормативный вакуум», — подчеркивается в докладе.

Как подойти к регулированию в России

Авторы исследования уверены, что платформенная занятость не укладывается в формат традиционных отношений по найму. И если пойти по этому пути, то Россия не сможет вписаться в экономику нового технологического уклада. Такую экономику нельзя построить на трудовых принципах начала XX века, подчеркивает замдиректора Института социальной политики ВШЭ.

С этой точкой зрения в целом согласны представители платформ и госструктур в России, показывают результаты глубинных интервью, проведенных в рамках исследования. Так, один из чиновников отмечал, что речь идет не о найме, а об «отношениях диспетчера», который помогает найти исполнителя для той или иной услуги. По словам другого респондента, платформы — «самостоятельный вид занятости», и его не следует «погружать в какие-то другие формы».

Сама по себе платформенная занятость очень дифференцирована, подчеркивается в докладе. Основное различие проходит между web-based площадками (фриланс и аутсорсинг в формате удаленной работы) и location-based платформами, которые сводят клиента и бизнес для личного оказания услуг. Эту разницу нужно учитывать при разработке правил игры, указывает Синявская.

Насчет того, каким образом отрегулировать новый формат работы, мнения опрошенных несколько расходятся. По словам Синявской, одни респонденты считают, что стоит предлагать «квазидобровольные» решения и по мере возможностей втягивать занятых на платформах в социальное и пенсионное страхование. Другие уверены, что все должно происходить исключительно на добровольных началах.

Однако все согласны с тем, что любые попытки резко распространить весь пакет социальных гарантий на платформенную занятость в России с большой вероятностью убьют этот сегмент и подорвут те позитивные эффекты, которые приносят платформы. Поэтому регулирование должно вводиться осторожно и пошагово.

Какие нужны инструменты

Новые форматы работы можно закрепить в рамках действующего Трудового кодекса, отмечает профессор Академии труда и социальных отношений Наталья Локтюхина. Но поскольку платформенная занятость очень разнообразна, скорее всего, регулировать ее будет не только ТК, но и другие законодательные акты.

Эксперт также отмечает, что категория самозанятых (а они активно трудятся на платформах) в России пока отрегулирована недостаточно. К примеру, они имеют право на добровольные взносы в Пенсионный фонд, но делают их не очень активно. И не ясно, на что эти люди будут жить в пенсионном возрасте.

По словам Оксаны Синявской из ВШЭ, одним из инструментом будущего регулирования может стать экономическое стимулирование платформ, которые создают механизмы социальной защиты работников. Например, добровольно включают их в программы страхования рисков и квалификационного роста.

Такие инструменты должны быть добровольными, убежден гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев:

С точки зрения государства в этом направлении важно не переусердствовать, подчеркивают эксперты. «Чрезмерное регулирование или стимулирование может иметь обратный эффект. Но минимум должен быть обеспечен для работника вне зависимости от типа занятости или вида налогообложения», — заключает Людмила Иванова-Швец из РЭУ им. Плеханова.