«От колыбели к колыбели»: почему переработка не спасет мир

Фото: Ad Marginem Press
Фото: Ad Marginem Press
Экологическая повестка прочно вошла в нашу жизнь. Однако принимаемые меры чаще всего не способны привести к кардинальному улучшению ситуации. Разбираемся, почему

В современной индустриальной системе большинство продуктов производятся по односторонней модели «от колыбели до могилы», по выражению немецкого химика Михаэля Браунгарта. В соавторстве с именитым американским архитектором Уильямом Макдонахом они написали книгу о необходимости нового промышленного подхода, в котором цикл производства будет рассматриваться «от колыбели к колыбели».

В настоящее время более 90% материалов и ресурсов, задействованных для производства товаров, не возвращаются в природу, что обедняет и загрязняет окружающую среду. По мнению авторов, переработка и сокращение вредных выбросов не решают проблему, а лишь ненадолго замедляют разрушение планеты. В противоположность промышленной системе авторы рассматривают естественные природные круговороты ресурсов и веществ, при которых излишки производства (например, цветы без завязи на плодовых деревьях) не попадают на свалку, а возвращают питательные вещества в почву.

РБК Тренды публикуют главу из книги Михаэля Браунгарта и Уильяма Макдонаха «От колыбели к колыбели». Материал подготовлен в коллаборации с издательством Ad Marginem Press.

Четыре R: Reduce, Reuse, Recycle и Regulate

Идет ли речь об уменьшении количества токсичных отходов, производимых или выделяемых, или количества используемого сырья, или самих размеров производимого продукта (известном в деловых кругах как «снижение материалоемкости»), сокращение — это основной принцип экоэффективности. Но сокращение в любой из этих областей не прекращает истощение и разрушение, а лишь замедляет их, позволяя им существовать с меньшим приростом в течение более долгого периода.

Например, уменьшение количества опасных токсинов и выбросов, производимых промышленностью, является важной экоэффективной целью. Это неоспоримо, но современные исследования показывают, что со временем даже самое малое количество опасных выбросов может разрушительно воздействовать на биологические системы. Существует особая проблема с эндокринными дизрапторами — промышленными химикатами, обнаруженными во множестве современных пластиков и других потребительских товаров, которые имитируют гормоны и соединяются с рецепторами в человеческих и других организмах.

В «Нашем украденном будущем», новаторском докладе о некоторых синтетических веществах и окружающей среде, Тео Колборн, Дайанн Думаноски и Джон Петерсон Майерс утверждают, что «поразительно малые объемы этих гормонально активных соединений могут спровоцировать все виды биологического разрушения, в особенности внутриутробные». Более того, согласно этим авторам, многие работы об опасности промышленных химических веществ сосредотачиваются на онкологических заболеваниях, в то время как исследования других видов наносимого организму вреда только начинаются.

С другой стороны, новые исследования взвешенных твердых частиц — микроскопических элементов, которые высвобождаются во время сжигания отходов и в процессе горения при работе электростанций и автомобилей, — показывают, что они могут попадать в легкие и повреждать их. Гарвардское исследование 1995 года обнаружило, что ежегодно в Соединенных Штатах около 100 тыс. человек умирают в результате действия этих крошечных частиц. Хотя предписания относительно контроля этих выбросов существуют, исполнение их не начиналось до 2005 года (и если законодательство лишь уменьшает их объем, малое количество этих частиц все равно будет оставаться проблемой).

Социальная экономика Шесть книг Ицхака Адизеса, которые должен прочитать каждый руководитель

Другая стратегия уменьшения количества отходов — это сжигание, которое часто воспринимается как более здоровое, чем захоронение мусора, и рекламируется сторонниками энергоэффективности как «превращение отходов в энергию». Но в мусоросжигательных печах отходы сгорают лишь потому, что ценные материалы, такие как пластик и бумага, — воспламеняющиеся вещества. Поскольку эти материалы никогда не предназначались для безопасного сжигания, они могут выделять при сгорании диоксины и другие отравляющие вещества. В Гамбурге, в Германии, листья некоторых деревьев содержат такую высокую концентрацию тяжелых металлов, получаемых ими из мусоросжигательных печей, что сами эти листья следует сжечь; при этом создается порочный круг с двойным эффектом: ценные материалы, такие как эти металлы, биоаккумулируются в природе с возможными вредоносными последствиями и теряются для промышленности навсегда.

Воздух, вода и почва не могут безопасно усваивать наши отходы, если сами эти отходы не совершенно безопасны и биоразлагаемы. Несмотря на бытующие неверные представления, даже водные экосистемы не в состоянии очистить и дистиллировать небезопасные отходы до безопасного уровня. Мы слишком мало знаем о промышленных загрязняющих агентах и их воздействии на природные системы, чтобы «замедление» было безопасной долгосрочной стратегией.

Обнаружение рынков для повторного использования отходов может дать промышленности и потребителям ощущение, что для окружающей среды делается что-то хорошее, поскольку кучи мусора, как кажется, «исчезают». Но во многих случаях эти отходы — и все токсины и загрязняющие вещества, которые в них содержатся, — просто перемещаются в другое место. В некоторых развивающихся странах нечистоты повторно перерабатывают в еду для животных, но при существующей технологии очистки сточных вод осадок содержит химические вещества и не может служить здоровой пищей ни для какого животного. Нечистоты употребляются и как удобрение, что можно считать благонамеренной попыткой использовать питательные вещества, но при существующей обработке они могут содержать вредные субстанции (такие как диоксины, тяжелые металлы, эндокринные дизрапторы и антибиотики), не подходящие для подкормки сельскохозяйственных растений. Даже нечистоты жилых кварталов, содержащие туалетную бумагу, сделанную из вторично переработанной, могут содержать диоксины. Если материалы специально не предназначены для того, чтобы в конце концов стать пищей для природы, компостирование тоже может создавать проблемы. Когда так называемые биоразлагаемые городские отходы, включая упаковку и бумагу, компостируются, химикаты и токсины, содержащиеся в этих материалах, могут попасть в окружающую среду. Даже если эти токсины существуют в крохотных количествах, такая практика может оказаться небезопасной. В некоторых случаях действительно замуровывать эти вещества в земле, возможно, менее опасно.

Фото:Бомбора, Альпина паблишер,  Манн, Иванов и Фербер
Социальная экономика 8 книг, которые помогут справиться с осенней тревожностью

А что насчет вторичной переработки (recycling)? Как мы уже отмечали, ресайклинг по большей части оказывается даунсайклингом (downcycling) — переработкой с получением продукции низшего качества, со снижением качества материала. Когда пластик, кроме того, из которого изготовлены бутылки для газировки и воды, подвергается переработке, он смешивается с другими пластиками; в результате получается гибрид более низкого качества, из которого станут отливать что-то аморфное и дешевое, вроде парковой скамейки или «лежачего полицейского». Даунсайклингу часто подвергают металлы. Например, высококачественная сталь, употребляемая при производстве автомобилей, — высокоуглеродистая сталь, высокопрочная сталь — «вторично перерабатывается» при сплавлении с другими частями автомобиля, включая медь из кабелей, краску и пластиковое покрытие. Эти материалы снижают качество перерабатываемой стали. Чтобы сделать сплав достаточно стойким для дальнейшего употребления, в него может быть добавлена более высококачественная сталь, но у получившегося гибрида не будет надлежащих качеств, подходящих для изготовления автомобилей.

В то же время редкие металлы, такие как медь, марганец и хром, а также красители, пластик и другие компоненты, ценные для промышленности в несмешанном, высококачественном виде, теряются. В настоящее время нет технологии, чтобы отделить полимер и красочное покрытие от автомобильного металла перед переработкой, поэтому даже если автомобиль сконструирован для демонтажа, технически нереально «замкнуть круг» для его высококачественной стали. Производство одной тонны меди приводит к производству сотен тонн отходов, но содержание меди в некоторых видах стальных сплавов выше, чем в добываемой руде. К тому же наличие меди ослабляет сталь. Представьте себе, как практично было бы, если бы у промышленности был способ получать эту медь обратно, вместо того чтобы постоянно терять ее.

Алюминий — еще один ценный материал, постоянно подвергающийся даунсайклингу. Обычная банка для содовой воды содержит алюминий двух видов: стенки из сплава алюминия и марганца с добавлением магния плюс покрытие и краска, в то время как более твердый верх изготовлен из сплава алюминия с марганцем. При обычной вторичной переработке эти материалы сплавляются вместе, в результате появляется более слабый — и менее полезный — продукт.

Социальная экономика Что читать, когда руки опускаются: 4 книги для вдохновения в бизнесе

Потеря стоимости и потеря материалов не единственные проблемы. Даунсайклинг может фактически повысить загрязнение биосферы. Краска и пластик, которые сплавляются с переработанной сталью, например, содержат вредные вещества. Дуговая электропечь, в которой переплавляется вторичная сталь для использования в строительных материалах, сейчас представляет собой мощный источник выбросов диоксина, — странный побочный эффект якобы экологичного процесса. Поскольку подвергнутые даунсайклингу материалы всех видов оказываются фактически менее полноценными, чем их предшественники, к ним часто добавляют больше химических веществ, чтобы сделать их пригодными для повторного употребления. Например, когда несколько видов пластика расплавляют и соединяют, полимеры в пластике — цепи, делающие его сильнее и эластичнее, — укорачиваются. Поскольку существенные свойства этого переработанного пластика изменились (его эластичность, чистота и предел прочности уменьшились), чтобы достичь желаемого рабочего качества, к нему могут быть добавлены химические или минеральные аддитивы. В результате пластик, подвергнутый даунсайклингу, имеет больше добавок, чем пластик исходный.

Бумага наносит ущерб окружающей среде от начала и до конца своего жизненного цикла
Зеленая экономика Ценные бумаги: нужны ли России альтернативные источники целлюлозы

Так как бумага исходно не предназначена для переработки, ей требуется сильное отбеливание и другие химические процессы, делающие ее белой при вторичном использовании. В результате получается смесь химических веществ, древесной массы и в некоторых случаях ядовитых чернил, не подходящих на самом деле для обработки и употребления. Волокна становятся короче, а сама бумага — не такой гладкой, как исходная, что позволяет частицам оказаться в воздухе, где при вдыхании они могут раздражать носовые ходы и легкие. У некоторых развивается аллергия на газеты, которые часто делают из переработанной бумаги.

Творческое использование прошедших даунсайклинг материалов для новых продуктов может получить неверное направление, несмотря на благие намерения. Например, люди могут считать, что делают экологически осмысленный выбор, когда покупают или носят одежду, сделанную из волокон переработанных пластиковых бутылок. Но волокна пластиковых бутылок содержат токсины, такие как сурьма, осадок катализатора, ультрафиолетовый стабилизатор, пластификаторы и антиоксиданты, никогда не предназначавшиеся для контакта с кожей человека. Использовать прошедшую даунсайклинг бумагу как изоляционный материал — еще одно современное направление. Но дополнительные химикаты (такие как фунгициды, чтобы предупредить образование плесени), которые следует добавить, чтобы сделать прошедшую даунсайклинг бумагу подходящей для изоляции, усиливают проблемы, уже созданные токсичными чернилами и другими загрязнителями. Поэтому изоляционный материал может выделять в помещении формальдегид и другие химические вещества.

Социальная экономика 105 способов успокоиться: книги, которые научат расслабляться

Во всех этих случаях программа вторичной переработки вытесняет прочие проектные соображения. Именно поэтому переработка материала автоматически не делает его экологически благоприятным, особенно если он специально не предназначен для переработки. Слепое принятие поверхностных экологических подходов без полного понимания их эффектов может оказаться не лучше — а возможно, хуже — ничегонеделания.

У даунсайклинга есть еще один недостаток. Он может быть дороже для бизнеса — частично еще и потому, что пробует дать материалам большую продолжительность жизни, чем та, для которой они были изначально предназначены. Это сложное и беспорядочное превращение, само по себе требующее энергии и ресурсов. Законодательство в Европе требует, чтобы упаковочные материалы из алюминия и полипропилена были переработаны. Но поскольку эти ящики не предназначены для вторичной переработки в новую упаковку (то есть чтобы использоваться промышленностью для повторного производства такого же продукта), их соответствие стандартам оборачивается дополнительными операционными расходами. Составные элементы старой упаковки часто подвергаются даунсайклингу в продукты более низкого качества, пока не будут в конце концов сожжены или закопаны в землю. В этот момент, как и во многих других случаях, экологическая повестка становится бременем для промышленности, а не полезной возможностью.

В «Системах выживания» урбанист и теоретик-экономист Джейн Джекобс описывает два фундаментальных синдрома человеческих цивилизаций: она называет их опекунством (guardian) и торговлей (commerce). Опекун — это правительство либо учреждение, основная цель которого — сохранять и защищать общество. Это медленное и важное занятие. Опекун сохраняет за собой право на убийство, то есть может начать войну. Он представляет общественный интерес, и это значит, что он держится в стороне от торговли (о чем свидетельствуют конфликты по поводу взносов в кампании по сбору средств заинтересованными кругами).

Экономика образования 3 книги, которые помогут найти или поменять профессию

Торговля, с другой стороны, — это ежедневный непосредственный обмен стоимостью. Деньги — ее основной инструмент — обозначают ее срочный характер. Она быстра, весьма креативна, изобретательна, постоянно ищет кратковременную и долговременную выгоду и отличается честностью: нельзя вести бизнес с людьми, если не можешь им доверять. Любой гибрид двух этих синдромов настолько чреват проблемами, что, согласно характеристике Джекобс, является «монструозным». Деньги, инструмент коммерции, развращают опекунство. Регулирование, инструмент опекунства, замедляет торговлю. Пример: производитель может истратить больше денег, чтобы доставить улучшенный согласно регламенту продукт, но его коммерческие потребители, которые хотят получить продукт быстро и дешево, могут не захотеть брать на себя дополнительные расходы. В таком случае они находят то, что им нужно, в другом месте, возможно, в других странах, где ограничения менее строги. При неудачном повороте дел нерегулируемый и потенциально опасный продукт получает конкурентное преимущество.

Для регуляторов, отвечающих за безопасность промышленности в целом, самыми доступными решениями зачастую становятся те, которые могут быть применены в самом большом масштабе, наподобие так называемых природоохранных технологий в конце производственного цикла, где ограничения касаются отходов и загрязняющих потоков процесса или системы. Еще регуляторы могут попытаться разбавить или очистить выбросы до более приемлемого уровня, требуя, чтобы предприниматели усиливали вентиляцию либо закачивали больше свежего воздуха в здание по причине плохого качества атмосферы в помещении из-за газов, выделяемых материалами либо производством. Однако подобное решение — устаревший и неэффективный ответ, не принимающий во внимание замысел, изначально вызвавший загрязнение. Фундаментальный порок остается неизменным: плохое проектирование материалов и систем, непригодных для использования в помещении.

Джекобс видит и другие проблемы монструозных гибридов. Регламенты вынуждают компании исполнять их под угрозой наказания, но редко награждают коммерцию за проявление инициативы. Поскольку регламенты зачастую требуют подходящих на все случаи жизни технологий очистки для конца производственного цикла, а не более глубокой разработки проекта, они не вдохновляют на творческий подход к разрешению проблем. При этом регулирующие инстанции могут стравливать экологов и промышленников. Поскольку регламенты выглядят как наказание, промышленники находят их раздражающими и обременительными. Так как цели охраны окружающей среды обычно навязаны бизнесу опекунством и воспринимаются как нечто дополнительное, находящееся за пределами ключевых рабочих методов и целей, то производители считают экологические инициативы неэкономическими по самой своей сути.

Фото:Pexels
Зеленая экономика Топливо из виски и платье из цитрусов: как зарабатывают на переработке

Мы не предполагаем критиковать тех, кто действует с добрыми намерениями, чтобы создать и привести в исполнение законы, предназначенные для защиты общественного блага. В мире, где разработки неумны и разрушительны, регулирование может сократить непосредственные вредные последствия. Но в конечном счете регулирование — это сигнал, что проект провалился. На самом деле оно представляет собой то, что мы называем лицензией на причинение вреда: это разрешение, предоставленное правительством промышленности, дающее ей возможность распространять болезни, разрушение и смерть в «приемлемом» масштабе. Но, как мы увидим, хорошему проектированию вообще не требуется никакое регулирование.

Экоэффективность — на первый взгляд, замечательная, даже благородная концепция, но это не стратегия долговременного успеха, потому что она недостаточно глубока. Она действует внутри той самой системы, которая изначально стала причиной проблемы, пытаясь притормозить ее моральными запретами и карательными мерами. Она представляет собой немногим больше, чем иллюзию перемен. Опора на экоэффективность в попытке спасти окружающую среду приведет, по сути дела, к своей противоположности: она позволит промышленности разрушить все — тихо, упорно и полностью.

Помните ретроспективное проектное задание, предложенное нами в первой главе и посвященное промышленной революции? Если мы подобным образом посмотрим на промышленность под влиянием экоэффективного движения, результаты могут выглядеть следующим образом.

Цель — создать промышленную систему, которая станет:

  • с каждым годом выбрасывать меньше токсических отходов в воздух, почву и воду;
  • измерять процветание меньшей активностью;
  • соответствовать условиям тысяч ложных регламентов, чтобы защитить людей и природные системы от слишком быстрого отравления;
  • производить меньше материалов, которые настолько опасны, что следующим поколениям придется проявлять бдительность, живя в страхе;
  • производить меньшее количество бесполезных отходов;
  • помещать меньшее количество промышленных материалов в дыры по всей планете, откуда их никогда нельзя будет извлечь.

Откровенно говоря, экоэффективность работает только для того, чтобы сделать старую разрушительную систему немного менее разрушительной. В некоторых случаях она может стать более разорительной, потому что ее воздействие более тонко и долгосрочно. Экосистема может на самом деле иметь больше шансов снова стать здоровой и цельной после быстрого краха, оставившего незатронутыми некоторые ниши, чем после медленного, тщательно спланированного и эффективного разрушения целого.

Фото:WIkimedia Commons
Зеленая экономика Светящиеся анчоусы: спасение от голода или новые экологические проблемы

Эффективность — в чем?

Как мы уже видели, даже до того, как термин «экоэффективность» был введен в оборот, промышленностью эффективность в целом рассматривалась как достоинство. Мы хотели бы поставить под сомнение общую цель эффективности в системе, которая по большей части деструктивна.

Посмотрите на энергосберегающие здания. Двадцать лет назад в Германии стандартный уровень использования нефти для обогрева и охлаждения среднего дома был тридцать литров на квадратный метр в год. Сегодня, при высокоэффективном жилье, это число стремительно уменьшилось до полутора литров нефти на квадратный метр. Возросшая эффективность часто достигается за счет лучшей изоляции (как, например, пластиковое покрытие потенциальных зон воздухообмена, так что в здание проникает меньше воздуха снаружи) и уменьшенных герметичных окон. Эти стратегии нацелены на оптимизацию системы и снижение потерь энергии. Но при сокращении воздухообмена обитатели эффективного жилья на самом деле увеличивают концентрацию в помещении загрязненного воздуха, возникающего из-за плохо спроектированных материалов и продуктов в доме. Если качество атмосферы в помещении плохое из-за черновых продуктов и строительных материалов, то людям потребуется больше свежего воздуха, циркулирующего по зданию, а не меньше.

Фото:IMAG3S / Shutterstock
Зеленая экономика Экомаркировка: зачем она нужна бизнесу и обществу

Излишне эффективные здания тоже могут быть опасными. Несколько десятилетий назад турецкое правительство создало недорогое жилье, проектируя и возводя квартиры и дома, которые строились «эффективно», с минимумом стали и бетона. Однако во время землетрясений 1999 года это жилье легко разрушилось, в то время как более старые «неэффективные» здания устояли лучше. На короткий срок люди экономят деньги на жилье, но долгосрочная стратегия эффективности оборачивается опасностями. Какая общественная выгода в том, чтобы строить дешевое, эффективное жилье, если оно представляет бóльшую опасность для людей, чем традиционная постройка?

Эффективное сельское хозяйство может привести к опасному истощению местных пейзажей и дикой природы. Контраст между бывшей Восточной Германией и бывшей Западной Германией служит хорошим примером. Традиционно среднее количество зерна пшеницы на акр в Восточной Германии составляло только половину от ее количества в Западной Германии, поскольку сельскохозяйственная индустрия на Западе более современна и эффективна. Сельское хозяйство восточных регионов, «неэффективное», более старомодное, на самом деле полезнее для окружающей среды: там больше неосушенных заболоченных территорий и участков, не занятых монокультурами, там сохранилось больше редких видов — например, три тысячи гнездующихся пар аистов по сравнению с двумястами сорока парами в более развитых западных землях. Эти дикие болота и заболоченные зоны являются жизненно важными центрами для размножения и круговорота питательных веществ, для поглощения и очищения воды. Сегодня сельское хозяйство всей Германии становится более эффективным, разрушая заболоченные земли и другие места обитания животных, что в результате приводит к ускорению темпов их вымирания.

Экоэффективные предприятия приводились в качестве примера современной промышленности. Но на самом деле многие из них только рассредоточили свое загрязнение менее явными способами. Не очень эффективные предприятия, вместо того чтобы направлять выбросы через высокие дымовые трубы в другие зоны, далекие от места их расположения (или импортировать их), загрязняют прилегающее пространство. Во всяком случае, разрушение местности становится более заметным и понятным: если вы знаете, с чем имеете дело, вы можете быть достаточно напуганы, чтобы сделать что-нибудь по этому поводу. Эффективное разрушение труднее заметить и поэтому труднее остановить.

Фото:Unsplash
Экономика образования Почему большинство бизнес-книг не стоят внимания: выясняем с экспертами

В философском смысле эффективность не представляет собой независимой ценности: она зависит от ценности большей системы, частью которой является. Эффективный нацист, например, ужасен. Если цели сомнительны, эффективность может даже сделать разрушение еще более коварным.

И последнее — по очередности, но не по важности: эффективность — это не очень весело. В мире, где господствует эффективность, любое развитие служит лишь узким практическим целям. Красота, творчество, фантазия, удовольствие, вдохновение и поэзия останутся на обочине, создав на самом деле непривлекательный мир. Представьте себе полностью эффективный мир: итальянский обед будет выглядеть как красная таблетка и стакан воды с искусственным ароматом. Моцарт стучал бы по клавишам дубинкой. Ван Гог писал бы одной краской. Объемная «Песнь о себе» Уолта Уитмена уместилась бы на одной странице. А как насчет эффективного секса? Эффективный мир не таков, каким он нам представляется, он не очарователен. В противоположность природе, он откровенно скуп.

Это не значит, что следует порицать всякую эффективность. Когда она существует как инструмент внутри большей эффективной системы, которая планирует всеобъемлющие положительные результаты для широкого диапазона задач, не только чисто экономических, эффективность может оказаться действительно ценной. Она также ценна, когда задумана как переходная стратегия для того, чтобы помочь современным системам сбавить обороты и перенастроиться на лучшее. Однако до тех пор, пока современная промышленность столь разрушительна, пытаться стать всего лишь менее плохим — это фатально ограниченная цель.

Экологические подходы к промышленности, основанные на принципе «будь менее плохим», имеют решающее значение для распространения важных сообщений экологического характера — сообщений, которые продолжают привлекать внимание общественности и подстегивать важные исследования. В то же самое время выводы, к которым они ведут, не так уж и полезны. Вместо того чтобы представить вдохновляющее, потрясающее видение перемен, обычные экологические подходы фокусируются на том, чего не надо делать. Такие запреты можно считать разновидностью управления виной за наши коллективные грехи, привычным плацебо западной культуры.

25 октября 2022 года РБК проведет второй ESG-конгресс ответственного бизнеса. Среди основных тем конгресса — мировые практики ESG, их внедрение, ESG-стандарты, регионы-драйверы ESG-инициатив.

Обновлено 20.10.2022
Главная Лента Подписаться Поделиться
Закрыть