Куда исчезли (со)прикосновения: отрывок из книги «Любовь: сделай сам»

Фото: Individuum
Фото: Individuum
Почему миллениалы не хотят заниматься сексом, из-за чего не работает культура согласия и причем тут Tinder — в отрывке из новой книги социолога Полины Аронсон
Время на чтение: 6–8 минут

РБК Тренды публикуют отрывок из книги «Любовь: сделай сам. Как мы стали менеджерами своих чувств». Книга социолога эмоций Полины Аронсон посвящена тому, как меняются наши представления о романтических чувствах. Когда и почему «любовников» заменили «партнеры», зачем нам «культура согласия», как прикосновения превратились в атавизм из аналоговой эпохи — автор описывает, как трансформируются отношения между людьми, в сборнике эссе. Материал подготовлен в сотрудничестве с издательством Individuum.

Руками не трогать! Куда исчезли (со) прикосновения

Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай!

Иди своей дорогою, а я — своей дорогой.

Псой Короленко. «Закончик»

В разгар эпидемии коронавируса в Германии берлинская полиция проинформировала общественность, что свидания через Tinder на время коллективного карантина не будут официально запрещены. «По нашим данным, в свидании, как правило, принимают участие не более двух человек. Более того, чаще всего дело не идет дальше разговоров», — заявил представитель полиции в официальном твиттер-канале. Берлинские органы правопорядка садились в лужу неоднократно, но на сей раз они попали в яблочко. Положение дел описано с криминологической точностью: вопреки распространенному заблуждению, дело чаще всего действительно «не идет дальше разговоров». Перевести общение — тем более флирт — из цифровой реальности в аналоговую оказывается делом куда более сложным, чем это может показаться из рекламных компаний Tinder. Путь от свайпа по экрану смартфона до прикосновения к чьей-то коже проходит через тернии, а вовсе не через фонтаны блесток, брызги шампанского и горы кружавчиков.

Развитие новых средств коммуникации оказалось прямо пропорционально появлению новых барьеров в этой самой коммуникации — барьеров принципиально иных, нежели в доцифровую эпоху. Действительно: несмотря на то что мы не расстаемся со своими смартфонами даже в постели и санузле, просто так взять и позвонить кому-то стало делом практически невозможным. Телефонному звонку теперь предшествует переписка с просьбой уточнить время, удобное для разговора. Переписке — «помахивание». «Помахиванию» — осторожные лайки. При этом изменение культуры общения — стремительное нарастание и усложнение ступеней доступа к личному пространству — не сформировано гаджетами как таковыми. То, как мы используем гаджеты, — это лишь симптом более фундаментального процесса, разворачивающегося на наших глазах: нарастающей неготовности к прямому, непосредственному соприкосновению между людьми.

В беспроводном мире трогать что бы то ни было руками — это атавизм из аналоговой эпохи. Сенсорная коммуникация (неважно, человек-машина или человек-человек) в целом выглядит как эволюционно отсталая. Touch screen и touch ID еще широко используются в новых технологиях и в средствах коммуникации, но общая тенденция — в переходе на голосовое управление при помощи разного рода ассистентов типа Алисы, Сири или Алексы.

Идеальные отношения бесконтактного мира наглядно показаны в фильме «Она» («Her») — о романе одинокого усатого мужчины с операционной системой по имени Саманта, разговаривающей голосом Скарлетт Йоханссон. В то время как существующая в цифровом Нигде бедная Саманта мечтает обрести тело и познать радости плоти, герой фильма совершенно счастлив иметь дело с абстракцией.

Опубликованное недавно журналом Atlantic исследование показывает, что герой фильма далеко не одинок в своем желании, чтобы его не трогали руками. Секс, как выяснили исследователи, перестал представлять для американских миллениалов интерес. «Не очень-то и хотелось» — так можно суммировать отношение 20-30-летних к этим нелепым телодвижениям. К чему эти страсти, эти слияния и поглощения? Не посидеть ли лучше под пледом за просмотром сериала? Netflix, кажется, окончательно одержал победу над Tinder, и эта тенденция свойственна не только США, но и другим развитым обществам, включая Россию: обществам, где эмоции — это тщательно оберегаемый капитал.

Усатый мужчина из фильма «Она» одинок не просто так: в его мире непосредственный контакт между человеческими особями практически упразднен, а все то, что социологи называют «эмоциональным трудом», — сочувствие, радость, сексуальные переживания — отдано, как было уже отмечено, на аутсорс профессионалам. К числу этих профессионалов относится и сам главный герой: он получает деньги за составление личных писем — от открыток к рождению ребенка до любовных признаний на пять страниц. Улыбаются ему в основном специально обученные люди: продавцы и официанты. Сексом он занимается через приложение в телефоне. И встретив свою любовь — в виде операционной системы Саманты, готовой отозваться на любое движение его души, — герой остается верен императиву бесконтактности.

***

Спад сексуальной активности произошел не только потому, что современный человек привык к тому, что почти любую потребность можно удовлетворить в интернете. Изменились сами презумпции взаимодействия между людьми — с презумпции желательности на презумпцию нежелательности прямого контакта. Эта новая презумпция находит воплощение в самых разных жанрах и в самых разных контекстах. Она тиражируется в поп-психологии, призывающей в первую очередь «соблюдать границы» других людей, а не «завоевывать друзей», как во времена Дейла Карнеги. Она находит воплощение на рынке труда, где все больше людей работает из дома, практически не соприкасаясь — в прямом смысле слова — со своими коллегами. И именно она превращает сексуальность в минное поле: ведь секс — это самое радикальное нарушение личных границ, ультимативное стирание водораздела между «я» и «ты».

«Для меня, как для человека, выросшего в 1990-е, секс — это любовь и свобода. Но сейчас о нем пишут прежде всего как о насилии и в связи с насилием», — отмечает литературный критик Евгения Вежлян в собравшем почти 500 комментариев фейсбучном посте. «Дискурс «согласия» (прекрасный и гуманный сам по себе) может, если не осознавать его границ, привести к тому, что любое сексуальное взаимодействие, кроме заранее прописанного в соответствующем документе и полностью регламентированного, может быть представлено как насилие», — отмечает Вежлян.

Решение проблемы, настаивают комментаторы к посту, — в создании «культуры согласия», заключающейся в непрерывном процессе договаривания по поводу каждого соприкосновения с Другим и его личным пространством. Но диалоги между комментаторами свидетельствуют о том, что правила этого договаривания еще не выработаны и их интерпретация зависит исключительно от позиции, настроения и воззрений отдельного индивида. Так, например, выглядит дискуссия об уместности объятий между малознакомыми людьми: 

— А в начале [отношений] спрашивать обязательно? Скажем, сама я готова спрашивать, не проблема, но просто физически неприятно, когда спрашивают меня. 

— Не так давно прекрасная молодая лесбиянка спросила, можно ли обнять меня на прощание, это было очень трогательно. 

— А если бы не спросила, а просто обняла?

 — Тогда это можно было бы трактовать как не совсем уместную настойчивость. Вдруг я обниматься не хочу, например, или хочу, но завтра.

Дочитавший до этого места читатель — и особенно читательница — с большой вероятностью задастся вопросом: а не считает ли автор насилие лучшей альтернативой договору?

Действительно, императив договора приобрел — в первую очередь благодаря #MeToo — такую моральную ценность, что любые сомнения не только в его необходимости, но и в повсеместной возможности рассматриваются многими как апология харассмента. Однако интимный договор между людьми, не обязательно враждебно настроенными друг к другу, но по-разному социализированными, становится с трудом осуществимым. Ева Иллуз замечает в этой связи, что

«понимание смысла, рамок и целей сексуального или эмоционального договора постоянно дебатируется и переосмысляется, в результате чего договор становится практически невозможным. Начиная отношения по общеизвестной схеме или сценарию, участники взаимодействия очень быстро перестают понимать, как им определять «отношения», оценивать их или вести их дальше».


Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

Обновлено 18.06.2021
Главная Лента Подписаться Поделиться
Закрыть