На что живут благотворительные фонды в России

Фото: Shutterstock
Фото: Shutterstock
Как устроена экономика отечественных благотворительных организаций, кто им помогает и как они зарабатывают самостоятельно — в партнерском материале РБК Тренды и фонда «Нужна помощь» (включен Минюстом в реестр иноагентов)

По данным отдела исследований благотворительного фонда «Нужна помощь», по состоянию на март 2020 года в России активно работали около 4 тыс. благотворительных организаций. При этом три четверти получали частные пожертвования.

В апреле 2020 года благотворительный фонд развития филантропии «КАФ» выпустил очередное «Исследование частных пожертвований в России». Оказалось, что в течение последних 12 месяцев пожертвования делала половина россиян (49%). Директор по программной деятельности и отношениям с донорами благотворительного фонда «КАФ» Юлия Ромащенко уверена, что структура доходов НКО значительно изменилась за последние десять лет. После кризиса 2008-2009 годов международные доноры стали уходить, корпоративные доноры оказались в кризисе, и тогда некоммерческий сектор стал гораздо активнее обращаться к массовым частным жертвователям.

С миру по нитке

«Мы ежегодно проводим исследования трендов в области частных пожертвований в России и видим, что тех, кто жертвует НКО, становится больше. Расширяется спектр тем, которые люди готовы поддерживать, растет, пусть и не такими темпами, как нам бы того хотелось, число тех, кто подписан на регулярные пожертвования в пользу НКО (так называемые рекуррентные платежи), — говорит Ромащенко. — Частные пожертвования физических лиц — это довольно сложный источник финансирования, потому что НКО нужно «идти в народ», объяснять, почему то, что они делают, важно, необходимо добиться от людей понимания и желания поддержать НКО. Но этот источник хорош тем, что он внутри себя диверсифицирован: если от вас отвернулся один частный донор, то вряд ли отвернутся все. Физические доноры — доноры с большой лояльностью, они не уйдут от вас, потому что у них поменялись какие-то корпоративные процедуры. Кроме того, физические лица работают в компаниях, и это иногда открывает выход на другие источники финансирования».

В исследовании фонда «КАФ» говорится, что шесть человек из десяти (59%), совершавших пожертвования за последние 12 месяцев, помогают детям, трое из десяти поддерживают нуждающихся (32%) или помогают религиозным организациям (31%).

Юлия Ромащенко поясняет: «Наиболее охотно частные лица у нас по-прежнему поддерживают все, что связано с детьми. Фонды, которые привлекают адресную помощь, больше опираются на частные пожертвования — такую помощь сложнее упаковать в проект, а история конкретного человека вызывает больший отклик и сочувствие. При этом многие фонды, которые помогают конкретным людям, ведут системную работу: внедряют новые протоколы лечения, повышают квалификацию специалистов, поддерживают научные исследования. На такую деятельность уже более логично привлекать гранты — мысль о том, что надо скинуться еще и на научные исследования, людям не так близка, они привыкли, что научные исследования финансирует государство».

Источники пожертвований благотворительного фонда AdVita, который помогает людям с онкологическими, гематологическими и иммунологическими заболеваниями, а также системно поддерживает крупные онкологические центры, прежде всего НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой:

  • Частные пожертвования — 48%
  • Юридические лица — 27%
  • Фонды — 8%
  • Краудфандинг — 6%
  • Гранты — 6%
  • Ящики — 3%
  • Мероприятия — 2%

Аналитики и фонда «КАФ», и фонда «Нужна помощь» отмечают активный рост интернет-платформ для пожертвований, таких, как «Нужна помощь», «Благо.ру», «Добро» Mail.ru. Переводить деньги через них просто, удобно, к тому же все представленные там фонды проходят верификацию, отчитываются о своей деятельности, а значит, им можно доверять.

Фото:Shutterstock
Социальная экономика Минус в плюс: как бизнесу получить налоговый вычет за благотворительность

«Традиционно самые первые в списке частных каналов пожертвований — ящики-копилки и sms-платежи, но они не растут, доля sms-платежей даже немного уменьшается. Однако за четыре года примерно на 7% выросла доля тех, кто жертвует на счет благотворительной организации через интернет, — говорит Елизавета Язневич, руководитель отдела исследований БФ «Нужна помощь». — Все больше организаций делают свой сайт подходящим для этого и увеличивают долю частных пожертвований в своем портфеле».

Несмотря на специфику российского законодательства последних лет, иностранные пожертвования также по-прежнему занимают важное место в структуре доходов многих фондов. «Есть НКО, которые традиционно используют иностранные деньги, поскольку занимаются темами, связанными с ЛГБТ (ЛГБТ-движение признано экстремистской организацией и запрещено в РФ), правозащитой. Эти темы сложны для того, чтобы открыто на них фандрайзить или подаваться на государственные гранты», — поясняет Елизавета Язневич.

Плюсы и минусы грантов

Софья Жукова, директор по фандрайзингу фонда «Нужна помощь», вспоминает, что из-за кризиса 2018 года многие благотворительные организации потеряли ключевых доноров, что сильно повлияло на некоммерческий сектор: «Общаясь с региональными НКО и с достаточно крупными НКО в Москве и Петербурге, мы видим, что многие из них стали больше времени и сил уделять сбору частных пожертвований». Но это, конечно, не значит, что благотворительные организации хотят отказаться от помощи бизнеса.

По словам Жуковой, очень крупный бизнес продолжает жертвовать в некоммерческий сектор, «используя в качестве инструмента собственные фонды, которые реализуют грантовые программы». Примеры таких фондов — Благотворительный фонд Владимира Потанина, Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, фонд региональных социальных программ «Наше будущее» и «Абсолют-Помощь». «Задача таких фондов — правильно распределить деньги бизнеса, чтобы они повлияли на весь сектор или на какую-то социальную проблему», — поясняет Жукова.

Социальная экономика Как бизнес и государство помогают тем, кто помогает всем

Дарья Буянова, директор по фандрайзингу БФ «Добрый город Петербург», директор МФЦК «Социальные инновации», вместе с коллегами не только получает гранты на крупные инфраструктурные проекты, но и проводит грантовые конкурсы. «Плюсы в том, что гранты позволяют поддержать крупные инфраструктурные проекты, которые нельзя быстро перевести на другие источники финансирования — например, нашу программу «Добрые города», — говорит она. — Это гигантский проект, в котором обучаются и обмениваются опытом несколько тысяч специалистов, несколько сотен организаций. Бюджет этой программы — примерно 10 млн руб. в год. Мы добились того, что половина программы финансируется из других источников, не из грантов. Но еще несколько лет нам будет нужна грантовая поддержка. Такие большие истории нуждаются в институциональных донорах — тех, кто дает гранты на конкурсной основе, по разным темам. И подобных проектов много».

«Если организация работает в большей степени с проектами, работает с детскими учреждениями, занимается развитием местного сообщества, поддержкой спорта, возможно, получить гранты ей будет проще», — говорит Юлия Ромащенко. При этом она напоминает, что «класть все яйца в одну корзину» может быть опасно. Любой организации нужно позаботиться о нескольких источниках дохода.

Фото:Kat Yukawa / Unsplash
Социальная экономика Кто дает деньги НКО: составлен портрет российского благотворителя

«Минус грантовой истории заключается в том, что гранты заставляют тебя бесконечно мыслить проектами, — поясняет Дарья Буянова. — Но проект конечен, у него должен быть результат и финал, а некоммерческая организация живет своей деятельностью, миссией, постоянной программой. И тут часто случается разрыв: люди придумывают проект за проектом, но не достигают устойчивости». В результате, по мнению эксперта, получается набор отрывочных активностей, и организация, взявшая на себя ответственность перед некой целевой группой, эту ответственность нести не может — однажды она не получит грант на то, на что получала прежде, и ее подопечные окажутся без привычной помощи.

В сфере грантов есть своя мода, и сейчас, как отмечают эксперты, в моде инициативы, связанные с развитием малых городов и сел, а также социальное предпринимательство. Поддержка таких инициатив — это уже нечто среднее между грантами и инвестициями в устойчивую бизнес-модель.

Среди свежих положительных тенденций многие представители некоммерческого сектора отмечают появление грантов не на проекты, а на инфраструктурную деятельность и развитие благотворительных организаций. Во время пандемии такие гранты выделили Благотворительный фонд Владимира Потанина, Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, Фонд президентских грантов.

Независимость превыше всего

Фонд президентских грантов — пожалуй, самый известный и востребованный грантодатель в секторе. По итогам трех конкурсов текущего года президентские гранты получили 5 319 проектов на общую сумму 10,7 млрд руб. Но есть организации, которые не подаются на президентские гранты и не получают государственную поддержку принципиально. Среди таких организаций — петербургский «Упсала-Цирк», «единственный в мире цирк для хулиганов», социальный и культурный проект для детей из групп социального риска и детей с особенностями развития. «Упсала-Цирку» важна творческая независимость, сохранить которую, получая господдержку, практически невозможно.

Бюджет «Упсала-Цирка» — около 30 млн руб. в год. На 26% он состоит из пожертвований бизнес-доноров, 45% обеспечивают фонды, поддерживающие независимые культурные проекты, 7% — частные доноры, а доход от коммерческой деятельности составляет 22%.

Фото:Jens Schlueter / Getty Images
Социальная экономика «Дайте денег!» или десять вопросов про пожертвования и фандрайзинг

Каждый пятый рубль команда «Упсала-цирка» зарабатывает самостоятельно. Доход приносят билеты на спектакли, авторские цирковые мероприятия для бизнеса и индивидуальных заказчиков, которые устраивает собственная коммерческая организация «Упсала-Цирка» — «Упсала Ивент». 50% от прибыли «Упсала Ивент» передает на развитие социальных проектов цирка. «Упсала-Ивент» участвует и в конкурсах грантов для малого бизнеса. Кроме того, на карантине команда «Упсала-Цирка» запустила платные курсы по жонглированию, которые также помогают необычному цирку выживать.

Как зарабатывают фонды

Зарабатывать благотворительные проекты пытаются самыми разными способами. Довольно популярный формат — социальное предпринимательство: создание рабочих мест для людей с инвалидностью и продажа продукции, которую они делают. Яркий пример — «Простые вещи», петербургский проект, на базе которого работают четыре инклюзивные мастерские: графическая, швейная, кулинарная и столярная, а также инклюзивное кафе «Огурцы».

«Универсальный, но, увы, незначительный источник дохода для самых разных организаций — это благотворительные ярмарки сувениров, — отмечает Юлия Ромащенко. — НКО могут продавать то, что делают их подопечные, родители их подопечных, корпоративные волонтеры на мастер-классах».

По словам Ромащенко, в некоторых случаях НКО может становиться и поставщиком госуслуг. Но это особенно сложный и тернистый путь: в каждом регионе свои требования и ограничения, тарифы могут быть совершенно невыгодными. Зато при этом у НКО появляется возможность повлиять на качество услуг и даже на государственные стандарты. Работает как поставщик госуслуг, к примеру, московский Центр лечебной педагогики.

Фото:из личного архива
Социальная экономика Дмитрий Ямпольский: «НКО можно и нужно учиться работать с государством»

Наконец, как отмечает Софья Жукова, сейчас активно обсуждается тема эндаумента, целевого финансирования: «Недавно поменялось законодательство в отношении целевого капитала, и эта тема снова стала актуальна». Первые ласточки уже готовы к полету: «Мы создали первый в России целевой капитал для поддержки старшего поколения, — говорит Дарья Буянова. — Он призван помогать формировать сообщество людей старшего возраста, которые готовы делать самостоятельные проекты. В конце года мы готовимся объявить первый конкурс из средств дохода этого целевого капитала».

«Важно, что у НКО в принципе появилась некоторая свобода, и к пожертвованиям и грантам стали добавляться доход от коммерческой деятельности и доход от целевых капиталов. В этом году НКО много сами производят и продают, либо продают то, что производят их подопечные. Крупные фандрайзинговые организации размещают средства на депозитах, если это позволяют устав, оферта и благотворительная программа, и таким образом тоже получают дополнительный доход», — говорит Софья Жукова.

И все же, как бы ни развивали фонды свою коммерческую деятельность, как бы активно ни работали с частными жертвователями, без поддержки бизнеса им по-прежнему не обойтись. Здесь, отмечает Елизавета Язневич, все, как и прежде, упирается в корпоративную ответственность и предпочтения собственника — в зависимости от этого компании выбирают, какие НКО поддержать.


Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

Обновлено 01.03.2024
Главная Лента Подписаться Поделиться
Закрыть