Об эксперте: Евгений Черешнев, исполнительный вице-президент по развитию цифрового и нового бизнеса «Билайн» (бренд принадлежит «Вымпелкому»). Отвечает за разработку нон-телеком бизнеса компании — создание инновационных решений, сервисов, точек роста, а также joint ventures и M&A.
До прихода в «Вымпелком» возглавлял созданную им компанию Biolink Tech, развивающую сервисы кибербезопасности, управления личными данными и предиктивной аналитики. Ранее работал в Kaspersky Lab, где отвечал за международный маркетинг и мобильный бизнес компании.
Популярность vs. нужность
— «Билайн» заявляет, что хочет стать инженерно-продуктовой компанией. Какие продуктовые направления вы планируете развивать и сколько их всего будет?
— Мы выбрали 11 направлений на ближайшие два-три года. В них входит, например, финтех, видео- и аудиоаналитика, прямой маркетинг без посредников, мобильная идентификация, кибербезопасность, data management, P2P-сервисы и многое другое.
— По какому принципу вы отбираете перспективные направления и продукты? К примеру, в «Сбере» рассказывали, что ориентируются на частотность потребления.
— История, при которой ты ориентируешься на частотность, напоминает мне фастфуд. Когда неважно, что есть, главное — дешево и каждый день. Мы настроены на другой подход.
Для меня частотность потребления не имеет никакого значения. Важна степень выраженности боли клиента по шкале от 1 до 10. Если по какому-то направлению боль потребителя можно оценить на 8, 9 или 10 баллов — это приоритет, даже если мы эту боль устраняем не каждый день.
Приведу пример с книгами. Если зайти сегодня в Ozon или любой другой онлайн-книжный, вы сразу увидите выборку бестселлеров. То есть книг, которые рекомендуется купить по простой причине — их кто-то уже купил. Причина так себе: массово покупают чаще всего из-за грамотной рекламы, то есть спрос создается искусственно.
Разница между популярностью и реальной нужностью — космическая. В этом примере я вижу, что «Билайн» играет на стороне пользователя. Мы хотим рекомендовать не те книги, что популярны, а те, что реально нужны человеку для того, чтобы быть лучше. Мы с радостью посоветуем «1984», «Пикник на обочине», «Над пропастью во ржи» и «Лавр» тем, кто их не читал. Даже если нам за их рекламу никто не заплатит.
Вероятностный анализ и защита данных
— Какие данные оператор может использовать для создания новых продуктов?
— Оператор знает местоположение пользователя в каждый момент времени (это необходимо для обеспечения связи), а следовательно — типовые маршруты следования. Плюс паспортные данные, которые пользователь нам показал при покупке сим-карты.
Но все остальное — это скорее история про вероятностный анализ. Мы не банк и не оператор фискальных данных — по сравнению с этими ребятами оператор мало что знает. Но даже на этих данных можно делать массу выводов.
Например, если система видит, что две сим-карты постоянно находятся по ночам в рамках одной базовой станции и пересекаются в других точках города, скорее всего, это родственники. Технически можно посчитать, где телефон заряжается и как быстро разряжается, как часто используется и в каком контексте (в транспорте, дома), с кем взаимодействует абонент через SMS, какие продуктовые магазины рассылают рекламу со скидками.
Исходя из анализа поведения устройств, машина способна делать массу полезных выводов. Кстати, важно подчеркнуть, что подобным анализом занимаются именно бездушные алгоритмы: живые люди не умеют работать с такими массивами данных и не могут. Человек сегодня способен лишь попытаться описать задачу и подсказать машине, что хорошо, а что плохо. Остальное она делает сама.
— Вы обогащаете свое озеро данных за счет внешних источников?
— Наш абсолютный приоритет — это защита и безопасность тех данных, что у нас уже есть. Прежде чем вступать в какие-то новые партнерства, мы должны будем убедиться, что партнеры относятся к кибербезопасности так же серьезно, как мы. Это подразумевает крайне сложный технический аудит, что не так тривиально, как кажется. Поэтому пока у нас нет каких-то конкретных кейсов. Как только будет чем поделиться, мы с радостью расскажем. Сейчас наш фокус — наши собственные системы.
10 сделок M&A ежегодно
— Крупные игроки активно поглощают конкурентов и стартапы, чтобы выйти на новый уровень технологий и продуктов. Стоит ли ожидать масштабных M&A с участием «Билайна»?
— Да, я очень надеюсь, что это скоро будет так. Сейчас мы прорабатываем список активов, которые нам максимально интересны с точки зрения быстрой экспансии.
При этом я жесткий противник выкупа 100% активов и прощания с фаундерами. Люди, у которых хватило опыта, упорства, экспертизы, нервов и слез, чтобы построить успешный бизнес, бесценны. Они-то и являются главным активом.
У сегодняшнего топ-менеджмента «Билайна» есть профильный опыт, в том числе собственных стартапов. Мы понимаем инноваторов и умеем говорить на их языке. И мы настроены не на 100-процентное поглощение, а скорее на глубокие партнерства, где «Билайн» готов заходить на миноритарную долю или на контрольный пакет в 51%+. Но все равно давать фаундерам возможность работать.
— Могут ли сделки M&A лечь в основу развития компании?
— На мой взгляд, M&A должен стать базовым элементом стратегии развития, частью корневой ДНК холдинга.
В России есть специфика, негативно влияющая на культуру M&A. У нас в стране традиционно сильная инженерная школа, и многие топ-менеджеры успешных компаний — выпускники технических вузов с качественным фундаментальным образованием.
Когда некоторые из них видят какое-то рыночное решение, то вполне могут оценить сложность его копирования и часто думают примерно так: «Зачем нам покупать это за $100 млн? Мы наймем 22 разработчика, сделаем такой продукт сами за полгода и уложимся в миллион».
В этой ментальности как раз главная проблема: так не работает. Продукт — это не код. Это люди, команда, экспертиза, процессы (или их отсутствие), культура, набитые шишки и преодоленные кризисы. Сам код и чертежи — это пшик. Посмотрите на Nokia и то, чем она за два года стала в Microsoft. Без обид.
Хороший пример того, как правильно развиваться через M&A, — это Amazon. Есть масса причин, почему эта компания успешна. Но одна из главных — в том, что весь Amazon, собственно, начался с M&А, а не с какой-то суперсложной технологии собственной разработки. Безос просто купил алгоритм рекомендации книг у небольшого контентного портала, в котором увидел огромный потенциал. В этом его гений как предпринимателя.
Именно M&A чужой технологии стал фундаментом империи. С тех пор компания стабильно совершает десять крупных сделок в год (мелкие уже никто не считает), что привело их с нуля к капитализации в почти три триллиона долларов за смешной срок примерно в 20 лет.
C Apple, Google, Meta (Facebook) — то же самое: M&A здесь был всегда. Вспомните визит команды Джобса в лабораторию Xerox, да и Siri — это не разработка Apple, а купленная технология. YouTube — не разработка Google. Instagram — не разработка Facebook.
Если говорить про Россию, то львиная часть экосистемы «Сбера» — это купленные компании. В «Яндексе» то же самое: многие технологии — от автокоррекции текста до «Едадила» — это купленные стартапы.
Будет ли наш список M&A агрессивным или нет, мы скоро узнаем. Мне бы хотелось, чтобы в 2022 году мы купили сразу несколько компаний. Больше трех, но меньше десяти. Это будет хорошим стартом.
— Когда начнутся сделки?
— В следующие 12 месяцев надеемся провести 3-5 сделок. Начиная с 2023-го, на мой взгляд, «Билайн» может выйти на 7-10 M&A сделок в год.
— Ресурсов для этого хватит?
— Деньги у Veon («Вымпелком» входит в Veon с 2009 года. — РБК), безусловно, есть. Но вопрос не столько в самих ресурсах, сколько в структуре капитала и управленческой философии. Мы не хотим быть единственными инвесторами и акционерами. Нам важно дополнять свою экспертизу партнерской — той, которой у нас нет.
Причина проста: хочешь идти быстро — иди один, хочешь уйти далеко — иди дружно. А нам надо и быстро, и далеко, поэтому ублажать чье-то эго нам некогда — нам нужны партнерства.
Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы компания могла привлекать внешние инвестиции с целью максимальной синергии с партнерами. Я хочу иметь возможность приходить к условным «Газпромнефти», «Яндексу», РЖД или «Сибуру» и в тех случаях, когда у нас есть общая боль, разделять косты, риски, экспертизу и пожинать совместные плоды.
Профессиональные инвесторы — как частные, так и венчурные — безусловно, часть нашей стратегии. Они помогут построить то, что называется на международном рынке corporate governance. Моя политика проста: лучше владеть 10% от миллиарда, чем 100% от миллиона.
Если совет директоров новую стратегию одобрит, то «Билайн» 2020 и 2022 года — это будут совершенно разные компании.
Космические проекты и экономический бум
— Планирует ли «Билайн» конкурировать или сотрудничать со Starlink, которая разворачивает глобальную спутниковую систему для широкополосного интернета?
— Мы как компания с ними в контакте, но пока ни о чем не договорились. Не потому, что нет желания. Просто это уравнение с массой переменных, и не на все можно повлиять быстро или единолично.
У нас есть концепт, с которым мы могли быть комплементарны Starlink, особенно на территории СНГ. Но есть варианты и конкурировать, объединяясь с другими игроками. Я тут скорее за то, чтобы начинать диалог и показывать примером то, чего можно добиться партнерством без стилета за спиной. Нужно не изобретать велосипед, а идти дальше, используя текущие достижения как стартовую платформу. И хотя бы иногда мыслить масштабами нужд человечества и горизонтами более 20-30 лет.
То, что делает Илон Маск, — это очень тяжелая работа. Создать группировку уровня Starlink с нуля, под постоянной критикой троллей и скептиков — титанический труд. Это не только деньги, но и политика, геополитика, лоббирование, согласования, технологический ад нерешенных ранее проблем и, особенно, слепая вера и принятие рисков, которые для абсолютного большинства российских инвесторов пока просто немыслимы. Не знаю, какой ад он прошел, чтобы запустить проект.
Я уважаю его как инженера и визионера, и мы были бы рады работать с ним вместе. Сейчас мы хотим оценить потенциал для синергии, понять, чем мы могли бы помочь команде Илона, а что мы можем сделать лучше, чем коллеги из Starlink, в силу нашей специфической экспертизы. Мы готовы обсуждать многие win-win инициативы. Но это небыстрый процесс, увы, зависящий пока от некоторых геополитических факторов.
— Давай представим, что «Билайн» договорился со Starlink или их конкурентами из OneWeb. Как это изменит российский телеком-ландшафт в течение 5–10 лет?
— Если со Starlink или OneWeb что-то получится, и мы с «Роскосмосом» будем участвовать в таких партнерствах, то у нас вся страна изменится до неузнаваемости.
Есть хороший пример Южной Кореи. В значительной степени их экономическое чудо — следствие сетевой стратегии на уровне страны. В ущерб массе индустрий Корея вложилась в развитие сети и достигла одного из самых высоких в мире показателей по проникновению интернета. Это вывело инфраструктуру страны на совершенно космический уровень.
Посмотрите на чудеса, которые творит Москва, особенно в рамках Третьего кольца. Это же космос с точки зрения ИТ. Почему? Потому что мало где остались точки, где нет дешевого канала в 100Мб–2Гб и более.
В России есть где развернуться. Мы как страна в этом смысле пока не дорабатываем. У нас есть потрясающие места с точки зрения природы, красоты, привлекательности для жизни и бизнеса. Если бы, например, во Владивостоке везде был широкополосный интернет, как в Москве, то это была бы наша Кремниевая долина. Туда поехала бы молодежь, а не уезжала оттуда. То же самое могу сказать про Камчатку, Урал, Сибирь, Кавказ.
Нам важно и критично как стране, чтобы высокоскоростной интернет стал доступен практически каждому. Тогда будут развиваться удаленное образование, телемедицина, e-commerce, интернет вещей. И если получится договориться со Starlink, OneWeb или кем-то еще, то у нас есть шанс на экономический бум.