Много лет COP считается единственной площадкой для централизованного и серьезного обсуждения изменений климата, где страны «сверяют часы» и пытаются найти пути решения проблем. Здесь собираются государства, ратифицировавшие Рамочную конвенцию ООН об изменении климата 1992 года (РКИК ООН) — сегодня их 198. В ходе этих встреч устанавливаются новые климатические цели и юридические обязательства — «продуктами» саммитов становились, например, Киотский протокол 1997 года и Парижское соглашение 2015-го. В последние годы общественность ждет от конференции сильных и амбициозных решений, способных предотвратить или смягчить масштабные бедствия, вызываемые климатическим кризисом. К сожалению, принимаемых в рамках COP мер недостаточно, а времени у человечества остается все меньше.
Одной из центральных тем COP27 стала «климатическая несправедливость», которая так актуальна для всего африканского континента. Богатые страны производят больше выбросов парниковых газов, но при этом от климатических бедствий сильнее страдают бедные государства — они не способны адаптироваться к новым условиям и развиваться устойчиво, хотя их вклад в изменение климата минимален. Поэтому отстающие страны требуют финансовой поддержки у развитых гигантов, чтобы покрывать убытки от бедствий и адаптироваться к новым условиям.
К саммитам COP относятся неоднозначно. Например, Грета Тунберг в этом году не поехала на конференцию, назвав ее местом для «гринвошинга, лжи и мошенничества» и отметила, что власти Египта подавляют свободу слова и нарушают другие права человека. Другие же считают COP ценным мероприятием, хоть страны и не кидаются в ту же секунду спасать планету и сокращать выбросы парниковых газов. Вот как об этом рассуждает в своем телеграм-канале заведующий лабораторией экономики изменения климата НИУ ВШЭ Игорь Макаров: «Климатические саммиты представляют собой точки соприкосновения различных идей, новостей и активностей. В государственных павильонах наперебой рассказывают о своих успехах (а в случае бедных стран — о проблемах), предприниматели рекламируют свои продукты, ученые — предлагают идеи, чиновники объясняют принимаемые политические меры, активисты протестуют. Эта концентрация беспорядочных, но однонаправленных усилий создает среду, в которой только и могут решаться критически важные для некоторых стран вопросы, а за пределами этой площадки они бесконечно бы игнорировались».
В преддверии COP27
Незадолго до начала саммита Программа Организации Объединенных Наций по окружающей среде (ЮНЕП) опубликовала новый доклад о выбросах парниковых газов, озаглавив его «Закрывающееся окно». Эксперты установили, что человечество все еще не справляется с удержанием прироста среднегодовой температуры на уровне 1,5–2 °C в текущем столетии по сравнению с доиндустриальными показателями. Специалисты сообщают, что если мир будет продолжать жить также, как сегодня, то к 2100 году прирост составит 2,8 °C.
На прошлогоднем саммите был принят «климатический пакт Глазго», согласно которому страны договорились ужесточить собственные климатические цели — их называют «определяемые на национальном уровне вклады» (ОНУВ), — чтобы не допустить повышения средней глобальной температуры до 2 °C. Несмотря на то, что некоторые страны обновили свои ОНУВ после COP26, это практически не повлияло на прогнозируемые выбросы — выполнение обещаний поможет удержать потепление к концу века лишь на уровне 2,4–2,6 °C — а все потому, что нынешние ОНУВ недостаточно амбициозны. Чтобы встать на путь, ведущий лишь к 1,5 °С, в течение следующих восьми лет ежегодные глобальные выбросы должны сократиться на 45% по сравнению с прогнозом выбросов, по которому человечество идет сейчас, сохраняя текущие политические установки. Вывод ЮНЕП неутешителен: постепенное внедрение новых решений больше не приемлемо, окно возможностей по удержанию глобального потепления вот-вот закроется — действовать нужно быстро и строго.
Примечательно что 27-я конференция по климату проходила на фоне военно-политического, энергетического и продовольственного кризисов. Кроме того существуют глобальная инфляция и локальные экономические сложности, COVID-19 и климатические катастрофы — стоит только вспомнить, как в этом году вся планета изнывала от небывалой жары и засухи, как ледники теряли массу, а уровни рек опускались до невиданных ранее отметок. В одной только Африке с начала 2022 года экстремальные погодные явления унесли жизни не менее 4 тыс. человек и затронули еще 19 млн, но, вероятно, к концу года этот показатель вырастет. И если с такими последствиями человечество сталкивается на приросте «всего» в 1,1 °C — несложно представить, что нас ждет впереди. Учитывая все эти «боли», от COP27 не ждали больших решений, ведь в иерархии мировых проблем изменение климата сейчас занимает далеко не первое место.
Россия ехала на саммит закрывать собственные «острые» вопросы. Замминистра экономического развития Дмитрий Вахруков заявлял, что одной из тем для нашей страны станет синхронизация отечественных «зеленых» стандартов с национальными нормами других стран — в частности, Индии и Китая. Первый замминистра экономического развития Илья Торосов говорил: «Будем продвигать с коллегами решение о выводе низкоуглеродных технологий из-под санкций, будем, как и в прошлом году, отстаивать наши позиции, может быть, даже в какие-то моменты через третьи страны».
Финальные соглашения
В этом году саммит завершился на два дня позже запланированного срока — мировым лидерам никак не удавалось достичь консенсуса по финальному соглашению. Черновик документа вызвал резкое осуждение — он был настолько «дыряв», что некоторые активисты стали называть его «дорогой в климатический ад». Первоначально в проекте не содержалось информации о создании фонда возмещения убытков и ущербов, хотя этот пункт был ключевым требованием бедных стран. Если бы этот момент не был исправлен, COP27 мог стать полностью провальным мероприятием.
Loss and Damage
В итоге после двух недель сложных и хаотичных переговоров все-таки удалось добиться чего-то стоящего. Самая большая победа, которая войдет в историю COP, — соглашение о создании специального фонда под названием «Loss and Damage» для выплаты «репараций» беднейшим развивающимся государствам, страдающим от изменения климата. Эти средства нужны там, где сокращение выбросов и новые способы адаптации к глобальному потеплению уже не помогают.
Вопрос о «репарациях» на COP был поднят впервые. Пока форма, объем и механизмы работы фонда находятся в сыром виде — все это будет налаживаться в течение года. Известно, что развитые страны будут вносить деньги добровольно, использоваться они будут лишь для помощи «особенно уязвимым» — такую формулировку предложили, чтобы отсечь от нуждающихся государств развивающиеся экономики вроде Китая или Саудовской Аравии. Также фонд будет принимать взносы от частных лиц, общественных организаций и финансовых институтов.
Первым государством, объявившем на COP27 о выделении денег страдающим от климатических катаклизмов, стала Дания — она пообещала $13 млн. Также финансирование для нового фонда готовы предоставить Австрия, Бельгия, Канада, Новая Зеландия, Франция, Германия и Шотландия.
Помимо «репарационного фонда» приняты и другие финансовые обязательства: страны-члены G7 еще до COP27 договорились в качестве первого взноса внести €200 млн в новую систему страхования климатических рисков уязвимых стран под названием «Глобальный щит». Первыми получателями станут Пакистан, Гана, Бангладеш, Коста-Рика, Фиджи, Филиппины и Сенегал. «Щит» направлен на обеспечение быстрого доступа к получению средств при наводнениях, засухах и других стихийных бедствиях, связанных с глобальным потеплением.
По состоянию на 2020 год, наиболее уязвимые страны оценивали свои убытки из-за изменения климата в $116–435 млрд, к 2030 году этот показатель, вероятно, достигнет $290–580 млрд, а к 2050 — превысит $1,1 трлн. Конечно, вряд ли новый климатический фонд сможет выделять такие средства, ведь в прошлые годы развитым странам не удавалось собрать даже обещанные $100 млрд годовых — такую цель поставили на копенгагенском COP15 в 2009 году. Предполагалось, что до 2020 года развитые державы будут ежегодно перечислять бедным странам $100 млрд на борьбу с климатическим кризисом. В Париже эту цель подтвердили и продлили до 2025 года. Однако достичь этого показателя ни разу не удалось — по данным ОЭСР максимальная сумма сбора составляла $83,3 млрд в 2020-м. Фактически эта цель является проваленной, а вопрос выделения денег на климатических конференциях из года в год считался самым «скользким».
Сохранение нефтяных традиций
Несмотря на эти плюсы, в итоговый документ не попало положение о постепенном отказе от всех ископаемых энергоресурсов — этого ждали многие активисты, а Индия, США и ЕС даже настаивали на таком решительном шаге. Против выступали Саудовская Аравия, Иран и Китай. Также страны не смогли договориться об отказе от угля — заключительное слово лишь повторяет формулировку COP26 о том, что его потребление должно поэтапно снижаться, а неэффективные субсидии на ископаемое топливо — отменяться. При этом в документе впервые признается энергетический кризис и необходимость масштабного форматирования энергетических систем, в очередной раз подчеркивается необходимость ускорения перехода на ВИЭ. Однако рядом с ВИЭ приписали «энергетика с низкими выбросами», что открывает поле для развития атомной энергетики и газа. Также в финальном соглашении не нашла отклика идея, которую пыталась «протащить» Великобритания — пройти пик глобальных выбросов к 2025 году. Все это ставит под угрозу цель удержания глобального потепления в рамках 1,5 °C.
Отчасти провал в области сокращения выбросов связан с «тусовкой», которая сложилась на COP27 — на саммит приехало как никогда много представителей нефтегазовой отрасли. Поэтому страны, сидящие на «игле» традиционных ресурсов, в своей повестке делали упор на декарбонизацию нефти, газа и угля, посвящая встречи технологиям «очистки», а не постепенному сокращению производства этих видов топлива.
Эксперты группы компаний Global Witness и вовсе пришли к выводу, что на COP27 количество делегатов от индустрии ископаемого топлива увеличилось на 25% по сравнению с COP26. Специалисты также отметили, что лоббистов нефтегазовой энергетики в Шарм-эль-Шейхе оказалось больше совокупного числа делегатов от десяти стран, наиболее пострадавших от климатического кризиса. Глава Африканской организации производителей нефти Омар Фарука Ибрагим в интервью BBC прямо сказал, что прибыл на конференцию «продавливать» поддержку разработки нефти и газа в Африке. Он считает, что обещанные богатыми странами «зеленые» технологии и финансирование — это призрачный ресурс, ради которого континент не должен отказываться от имеющихся ископаемых запасов.
В итоге отношение к саммиту получилось неоднозначным. С одной стороны — справедливость наконец восторжествовала, но чтобы с финансированием бедных стран все получилось, нужно приложить усилия для отладки механизма работы фонда. С другой — амбиции в отношении других острых вопросов оказались недостаточными, ведь принципиально новых решений по сокращению выбросов парниковых газов не принято. В этом году решения были направлены на «симптомы» изменения климата — разрушения и ущерб, но ни одного «удара» не нанесено по первопричине.
Неформальные итоги COP27
- США и Китай — два крупнейших эмитента парниковых газов в мире — возобновили климатический диалог, прервавшийся в августе 2022 года после визита спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань.
- Новый президент Бразилии Лула Да Силва посетил саммит и стал главной звездой восьмого дня конференции. Этот визит сравнивают с аншлагом, который вызвал приезд Барака Обамы на COP26. Лула заявил, что в Бразилии будет возобновлено наблюдение за влажными тропическими лесами Амазонии, которые массово уничтожались во время правления предыдущего бразильского лидера Жаира Болсонару. Также он пообещал положить конец вырубке лесов по всей стране.
- Власти островного государства Тувалу в Тихом океане заявили о планах на создание цифровой копии своей страны в метавселенной. Тувалу угрожает исчезновение из-за поднятия уровня моря, поэтому природу и культуру острова хотят перенести в виртуальное пространство.
- Американский актер Рэйн Уилсон, известный по роли Дуайта Шрута в сериале «Офис», сменил свое имя на — Rainnfall Heat Wave Extreme Winter Wilson — чтобы привлечь внимание к проблеме изменения климата.
Активисты на COP27
- В преддверии COP27 в Нью-Йорке, Риме, Берлине, Джакарте, Токио и других крупных городах прошла «климатическая забастовка», организованная активистами движения Fridays for future. По всему миру молодежь скандировала: «океаны поднимаются и мы тоже».
- 72-летняя экоактивистка Дороти Хильдебрандт два месяца добиралась из Швеции в Египет на своем розовом электровелосипеде по прозвищу «Мисс Пигги», чтобы привлечь внимание мировых лидеров, привыкших передвигаться на бизнес-джетах. Она каждый день ездила в конференц-зал и присутствовала на переговорах.
- Незадолго до начала COP27 индийский климатический активист Аджит Раджагопал был задержан за марш протеста, из-за чего на Египет обрушилась критика из разных уголков планеты.
- Освобождение известного активиста Алаа Абд эль-Фаттаха, объявившего голодовку в тюрьме Каира, стало определяющим вопросом для британо-египетских отношений. В первые дни саммита лидеры Франции, Германии и Англии просили президента Египта Ас-Сиси об освобождении главного политического заключенного. В прошлом декабре оппозиционера приговорили к пяти годам по обвинению в распространении ложных новостей — это не первый тюремный срок активиста.
Россия на COP27
- В Шарм-эль-Шейхе, в отличие от Глазго, Владимир Путин не выступал даже в онлайн-формате — хотя для COP26 президент записал видеообращение по теме лесного хозяйства.
- Российская делегация на COP27 призывала не бойкотировать «зеленые» проекты страны, ведь это может затруднить всеобщую борьбу с климатическим кризисом. Представители России объясняли, что страна нужна миру и с точки зрения ресурсов — не только газа, который имеет важное значение при переходе на более чистые источники энергии, но и металлов, необходимых для развития возобновляемой энергетики. Вопрос вывода низкоуглеродных технологий из-под санкций перенесен на следующий год.
- Председатель комитета РСПП Андрей Мельниченко предложил переключить внимание с сокращения антропогенных выбросов парниковых газов на естественный углеродный цикл. «Последние 30 лет страны сосредотачивают усилия на изменении баланса концентрации антропогенных выбросов парниковых газов, которые составляют только 6% от общего объема парниковых газов, при этом 94% прочих эмиссий игнорируется вместе со второй частью углеродного цикла — поглощениями парниковых газов, — заявил Мельниченко. — Россия может внести ключевой вклад в сокращение глобальной нетто-эмиссии парниковых газов, если объективно рассматривать весь углеродный баланс, а не его малую часть».
- В финале конференции представители России высказывались резко против постепенного отказа от всего ископаемого топлива — по их мнению это может усилить энергетический кризис. Российские переговорщики мотивировали свое несогласие тем, что COP — не энергетический форум, а полный переход на возобновляемые источники — это не инклюзивно, поскольку у каждой страны свой путь к сокращению выбросов.