Об авторе: Андрей Галиев, вице-президент «Рыбаков Фонда».
Теория поколений вызывает споры. Но что если говорить о поколении не как о генерации людей какого-то периода, а как об эпохе со своими ценностями и культурой? Молодежь — «витрина» этой культуры? Допустим, эмпатия была ценностью задолго до зумеров. Но именно культура эпохи зумеров демонстративно эмпатична, они делают эмпатию новой нормой.
О смене нормы в школьных отношениях я поговорил с 25-летними учителями, которые идентифицируют себя с поколением Z, — это участники игры «Школа Рыбаков Фонда» и программы «Учитель для России». И вот что узнал.
У зумеров нестандартный для учителя бэкграунд
Школу часто упрекают в изолированности, закрытости от внешнего мира. Учителя же с нестандартным опытом могут стать «мостиками» между школой и миром.
Анастасия Урвачева окончила факультет межкультурной коммуникации, была переводчиком, работала в рекламе. «Потом дошла до педагогики» и стала одной из первых в стране, кто окончил магистратуру по специальности тьютора (психолого-педагогическое сопровождение семьи). Работает в школе № 135 уральского Снежинска тьютором, а также ведет английский и учит школьников эффективной коммуникации.
Кирилл Пахмутов выучился на токаря и мечтал работать на современном заводе. Случайно попал вожатым в детский лагерь, потом вел кружок робототехники. Наконец, стал учителем физики в родной 208-й школе в Красноярске. Говорит, его «педагогический университет» — это школьный лагерь, где педагогике учишься на практике 24/7.
Наталья Брицына получила образование по международной логистике, работала официантом и менеджером в ресторане, фотографом. Сейчас ведет начальные классы в школе в городе Выкса Нижегородской области по программе «Учитель для России».
У «зумеров» нет ценности формального педагогического образования, им важнее быть примером, личностью, с которой интересно: «Чем больше я беру от жизни, тем больше могу дать детям. Мне важно, чтобы дети с первых дней в школе не видели границ: социальных, финансовых, географических, интеллектуальных, физических», — говорит Наталья.
Сначала эмоции, потом — все остальное
Эмпатию называют отличительной чертой «зумеров», которые с ранних лет учатся чувствовать чужие эмоции в чатах и по видеосвязи. Мои собеседники в один голос говорят, что какой бы предмет ты ни вел, нужно развивать у детей эмоциональный интеллект.
Кирилл:
«Я всегда говорю, какие чувства испытываю. Я могу радоваться, злиться. Если ребенок болтает, я скажу: мне неприятно, давай ты передашь свое сообщение как-то иначе? Если воспринимает в штыки, узнаю один на один, почему ему не комфортно. После такой практики ребята начали распознавать и мои, и свои эмоции. Дома с детьми не всегда разговаривают о том, что они испытывают. А теперь они понимают: их чувства важны, как и чувства других
Моя жена заболела ковидом, когда я был вожатым в лагере. Ходил поникший. Ребята заметили. Спросили, что я чувствую. Могли просто молча обнять. Они поняли: нужно принять мои эмоции. Если бы не поддержка детей, я бы ушел в депрессию, и это нас разлучило бы».
Такой подход учит детей общаться, работать в командах, понимать себя и других, быть социально успешными, то есть восполняет пробелы школьной программы, заточенной под оценки по предметам и пренебрегающей социальным и эмоциональным развитием. «Я как тьютор стремлюсь к воспитанию социально успешной личности. Оценки, ЕГЭ и прочие количественные показатели для меня не являются приоритетными», — говорит Анастасия.
Наталья:
«Я даю командные задания, при этом всегда «тасую» детей по разным командам. Хочу дать каждому проявить самостоятельность и свободу мысли, пережить ситуацию успеха, побыть в роли лидера. Чтобы перекладывание ответственности не стало нормой, нужно дать попробовать ребенку разные роли. Потом он сам выберет манеру поведения, но это будет именно его выбор. А если сейчас он не попробует, то всю жизнь проживет с мыслью «я так не могу».
Заботливое общение: как доктор Хаус и осьминог помогают наладить коммуникацию
Мои собеседники открыто договариваются с детьми о правилах общения и придумывают фишки для комфортной коммуникации. Например, Кирилл завел тетрадь для вопросов детей, которые стесняются спрашивать на уроках.
Анастасия:
«Я купила популярную игрушку — осьминожку-перевертыша. Если у меня настроение не очень, я выворачиваю игрушку грустной стороной и ставлю на стол. Это значит: сейчас мне тяжело сконцентрироваться. Ребенок тоже может так сделать: мол, не хочу говорить. Так мы выстраиваем личные границы и заботливые отношения.
У меня много таких фишек. Есть банка с гирляндой. Если ребенок открывает ее — значит, речь пойдет о сокровенном. Потом банку закрываем — и все секреты остаются внутри. Еще повесила в кабинете кривое зеркало: ребята заходят выпустить пар и посмеяться.
Такое отношение учит детей проявлять заботу. Они договорились со сторожем и повесили в моем кабинете уютную лампу. Я часто привожу примеры из «Доктора Хауса», и ребята заказали в кабинет его картонную фигуру, а наше фото в Твиттере лайкнул Хью Лори! Такие мелочи возникают спонтанно, но именно из них складываются отношения».
Наталья, учитель начальных классов, часто повторяет детям: «Я уважаю каждого из вас, мне важны ваши мысли. И мне приятно получать это взамен». Конечно, это нужно подкреплять делами.
Наталья:
«Меня встретили криками и провокацией, когда я пришла на замену в 4-й класс, на который все махнули рукой. Ученик мог сказать: «Ставь мне два, не буду я ничего писать». Начинаю спрашивать, почему. «Мне это неважно». «А что тебе важно?» И ребенок не знает, как ответить, потому что слышит этот вопрос впервые в жизни! Мне хватило 20 минут, чтобы вместе с учениками определить общие правила в классе.
Каждое утро я провожу игры на коммуникацию. Например, нужно закрыть другому глаза и довести до какой-то точки класса. Так возникает доверие, атмосфера без страха. Еще дети меняются партами, работают в разных командах. Только так они научатся делиться своей позицией с разными людьми, осознают, что их мнение важно. Часто учителя воспринимают фразы учеников «я хочу сказать / а я считаю» как хамство. Разве иметь свое мнение — значит, хамить? Не прекрасно ли, что ученик, будь ему 7 или 17 лет, хочет делиться своими мыслями? Ведь так формируется полноценная коммуникация».
Работа с родителями: забота, открытость и мягкая сила
Отношения с родителями — источник головной боли и конфликтов для многих учителей, но «зумеры» строят их по-своему. Им важно показать заботу о детях, в спорах не проявлять эмоций и аргументировать свою позицию.
Наталья проводит для своих малышей киноклуб: «Я быстро поняла негативное отношение родителей к просьбе сдать деньги на что бы то ни было. Киноклуб организовала своими силами. Мы сдвигаем парты в ряды, включаем проектор, смотрим небольшой фильм или мультик под попкорн и зефир, потом обсуждаем. Когда родители увидели, как дети счастливы после киноклуба, они сами предложили участвовать, покупать, что надо».
Кирилл опасался, что родители не воспримут его всерьез из-за возраста: «Родители сформировали представление обо мне по рассказам детей и прямым эфирам в соцсетях. Мы вели эфиры из лагеря, постили фото еды из столовой. Родители оценили. Когда в лагерь набралось 230 детей вместо привычных 50–70, я понял, что мне доверяют».
Анастасия как тьютор много работает с родителями: «Однажды приходит папа девочки, которая хочет поступать в педагогический, и говорит: «У нас все в семье физики, и дочь будет физиком». У меня есть на это фраза: вы свою жизнь прожили — дети имеют право прожить свою. Но ее надо подкреплять действиями. Я советую девочке участвовать в олимпиаде, она хвалится отцу результатом — и вот его уже гордость распирает. А после ее педпрактики в начальной школе я говорю на родительском собрании при всех, что дети были в восторге и ей самой понравилось. Смотрю, папа аж покраснел, загордился. В этом году девочка поступила в пед, была вожатой в лагере. Когда встретила ее папу, он хвалился, какая дочь счастливая».
Интернет и гаджеты — друзья учителя
Приложения и платформы для опросов, викторин, контрольных используют учителя разных поколений, чтобы сделать урок интереснее и экономить время на проверке тетрадей. Но если учителям постарше приходится осваиваться в цифровом мире, то для зумеров он — родной, и это сближает их с учениками.
Ученики Анастасии почти не пользуются тетрадями на уроках английского: «Домашние задания я задаю на платформах. Либо ученики готовятся к выступлению, пишут диалоги, снимают тиктоки, например, проводят эксперимент и комментируют его на английском. Могу дать задание выложить на реальный сайт рецензию на книгу, которая нравится».
Кирилл сам использует онлайн-сервисы и геймификацию и помогает коллегам: «Я проводил уроки цифровой грамотности — субботние завтраки для педагогов. Не все пришли: чему он, зеленый, может нас научить. Но инициатива пошла дальше: по просьбе методического объединения логопедов Красноярска мы с коллегами сделали подборку сервисов и прямой эфир о том, как ими пользоваться. Сначала я ориентировал разработки на маму — педагога-логопеда в детском саду. Теперь она верстает в Canva, делает для ребят опросы на Kahoot, создает онлайн-занятия».
Новый взгляд на авторитет учителя
Учитель, как любой человек, имеет право на ошибку. Эта идея «зумеров» меняет представление о педагоге как о том, кто все знает и всегда прав. Такой тип авторитета многие считают устаревшим. Во-первых, когда всё знает Google, у учителя появляются задачи поважнее, чем просто передача знаний: учить ребенка самостоятельно думать, искать и проверять информацию, задавать вопросы. Во-вторых, такой авторитет дает основу жестким иерархическим отношениям, в которых ребенок теряет субъектность, а следовательно, самостоятельность, инициативность, способность и право высказать свою точку зрения или задать вопрос. Учителя-»зумеры» стараются решить обе эти проблемы.
Кирилл:
«Физика — это про познание мира, а не про формулы, и мне очень важно поддерживать в детях любопытство, желание задавать вопросы. Я говорю им: я не все знаю, не на все вопросы смогу ответить здесь и сейчас. Но даже если у нас нет ответа, мы можем искать его вместе. Это фишка поколения: мы с детства в огромном потоке информации, и надо учиться с ней работать».
На уроках Анастасии каждый может конструктивно высказаться, в том числе о действиях учителя: «В моей викторине о технических достижениях ученики увидели ошибку и объяснили, что не так. Я при них внесла правки. Страх ошибки у детей тоже пропадает. Коллеги приходят на мои открытые уроки и потом говорят: эта девочка всегда молчит, а у вас тянет руку, отвечает».
Мои собеседники строят авторитет через заботливые наставнические отношения с ребенком. Им важнее стать для детей тем, на кого хочется быть похожим. И тем, кто в тебя безусловно верит.
Наталья:
«В учеников нужно верить, показывать им, что они могут стать, кем захотят. Поддерживать. Чтобы в первом классе родители не говорили: «У него проблемы с памятью, он не может петь, он не может рисовать». Он все может. Пусть дети попробуют как можно больше и найдут то, что им подходит. Когда я поехала с талантливым мальчиком из Выксы в Москву на детский фестиваль «Мысли вслух», он сказал: «Я все равно в Выксе буду жить, денег нет переезжать». Мальчик в первом классе и уже не верит в себя! Я ему говорю: ты можешь все, смотри, мы ведь уже уехали. Мне важно, чтобы ребята учились делать собственный выбор и, главное, видели, что выбор есть. Одно дело — решить остаться в Выксе, потому что тут я смогу быть отличным инженером и приносить пользу, и совсем другое — потому что мне с детства вдолбили, что иного пути нет».