Глава архбюро Алексея Ильина: «Москва — самый комфортный город мира»

Читать в полной версии

Новое поколение архитекторов и отдельные здания для бизнеса: как меняется Москва

— Какое главное изменение в архитектурном развитии Москвы вы могли бы выделить? Как трансформировался внешний вид города за последние годы?

— Любой город развивается благодаря двум архитектурным силам. На одной чаше весов — гигантские корпорации, которые десятилетиями и даже столетиями работают на строительном рынке. К таким монстрам проектирования относятся компании Skidmore, Owings & Merrill (SOM) и HOK Group, Inc. в США. Они создают качественную каноническую архитектуру.

Другая сила влияния — авторские архитектурные бюро, которые разрабатывают уникальные проекты. Именно они сейчас особенно активны в Москве и формируют ее городскую среду. Это задает главный тренд развития облика столицы — у нее появляется своя индивидуальность. Недавно построенные здания не похожи друг на друга, в городе появляется все больше авторских объектов.

Новые подходы приветствуются и на уровне городских властей: преимущество отдается оригинальным зданиям, которые задают архитектурные ориентиры. Это касается и жилых комплексов, и офисной недвижимости. Такое стремление к уникальности — не частое явление для столиц, поэтому Москва в своем облике не похожа ни на один другой город. То же я могу сказать и про инфраструктуру: на сегодняшний момент Москва — один из самых комфортных городов мира.

— Стремление к индивидуальности касается только жилой недвижимости? Или среди бизнес-центров тоже появляются необычные объекты?

— Тренд касается всей недвижимости, в том числе бизнес-центров. Но сам по себе офисный сегмент начал активно развиваться на архитектурном рынке Москвы всего несколько лет назад.

Офисных зданий становится все больше, и они разные: от гигантских небоскребов до компактных пространств внутри многофункциональных жилых комплексов. Рост количества недвижимости, созданной специально для компаний, — позитивный сигнал для города: это значит, что бизнес развивается, а для жителей создаются новые рабочие места.

Развитие параметрии и умного дома: как технологии влияют на архитектуру

— Кажется, можно выделить еще один тренд развития архитектуры — цифровизацию сферы. Как технологии меняют проектирование? А какие инновации в целом?

— Я бы не назвал само по себе развитие технологий трендом — это, скорее, драйвер роста интереса к некоторым архитектурным направлениям. Работает это так: у ПО вроде Rhinoceros, 3D Max и Autodesk повышаются мощности, и в итоге программы могут выполнять более точные математические расчеты. Благодаря этому качество BIM-проектирования повышается, архитекторы получают возможность придумывать фасады более сложных форм. Так развивается параметрическая архитектура, где вместо классической геометрии — нелинейные объекты с несколькими степенями кривизны.

Параметрия — не новое явление: подобные проекты еще в прошлом веке создавал архитектор Фрэнк Гери, а популярным направление стало после знаменитых зданий бюро Захи Хадид. Но сейчас степень продуманности в параметрическом проектировании стала намного выше — у архитекторов появляется больше инструментов для реализации своих идей.

Также возможности авторов расширяются из-за повышения качества материалов строительства: керамики, стекла, бетона. Это вопрос не технологий, а инноваций в более широком контексте. Один из примеров — более частое использование архитектурного бетона: он помогает создавать интересные рисунки, текстуры, цвета, сложные формы. При этом материал довольно долговечный и часто используется как альтернатива камню.

— Как влияют на проектирование технологии умного дома? Насколько они распространены в Москве?

— На архитектурные технологии, правда, можно посмотреть и с другой стороны — с точки зрения умного дома. В проекты жилых комплексов закладываются детекторы утечек газа и протечек воды: как только система фиксирует подозрительное поведение датчиков, информация мгновенно передается управляющей компании. Также подобные системы применяются для распознавания жителей дома на основе биометрии, в первую очередь с помощью сканирования сетчатки глаза. Можно зайти в подъезд, не доставая ключей, если руки заняты сумками, чемоданом, велосипедом. Еще система пригодится, если человек едет на коляске, — это пример безбарьерной среды.

Умный дом активно становится частью московского жилья даже среднего уровня, не говоря уже о премиум-классе, где все приборы настроены индивидуально под каждого жителя. В этом чувствуется рука конкуренции. А еще азиатское влияние: для Европы развитие таких технологий не характерно даже для передовых кварталов Копенгагена, Амстердама и Осло.

Цель проекта и градостроительный контекст: чем вдохновляются архитекторы

— На что вы опираетесь, когда создаете проекты? Что определяет внешний облик здания?

— На то, каким будет проект, влияет в первую очередь его назначение — что за здание планируется, для кого оно строится, как будет использоваться. Это выражается в том, что совсем разный подход применяется для проектирования офисов и жилых комплексов. Одно дело — создавать жилую среду для семей и детей, заботиться об уюте. И другое — проектировать рабочее пространство: в этом случае нужно думать о мультифункциональных планировках, которые совмещают опен-спейсы с изолированными кабинетами, обилии света, больших холлах.

Также важная роль у контекста: любой архитектор думает, как вписать здание в градостроительную среду. Объект может возводиться в историческом центре, а может — посреди поля: в обоих случаях ему нужно решать свои особенные задачи. Что касается мест строительства, в Москве в последнее время часто перестраиваются промышленные объекты в центре города. Для бизнес-центров активно выбираются площади рядом с железнодорожными станциями. Например, недавно наше бюро работало над проектом Rail.A для Ortiga Development — это бизнес-центр у станции метро «Электрозаводская». Как раз в нем большое внимание уделяется подчинению градостроительному контексту. Концепция основана на близости к железной дороге: силуэт здания в верхней части повторяет очертания вагонов, а панорамные окна выходят на пути. Можно работать и смотреть, как двигаются поезда.

Помимо образа поездов, в основу визуального кода лег образ Airstream — это культовые американские дома на колесах. Их фургоны, обтекаемые и похожие на скорлупу, выполнены из нержавеющей стали. Также во время работы мы вспоминали другие подобные здания, построенные рядом с железной дорогой — например, проект бюро «Шнайдер + Шумахер» во Франкфурте.

Контекст влиял не только на облик здания, но и на его технические параметры. Так, из-за близости к железнодорожным путям используется виброзащита, чтобы вибрация от движения поездов не передавалась на фундамент.

— Что еще влияет на то, как формируется городская среда?

— Любой город развивается на основе генерального плана — он формирует скелет, на который потом «нанизывается» архитектура. План разрабатывается с помощью информационного моделирования. Такие технологии позволяют прогнозировать, какие люди будут жить в районе через 20–30 лет: сколько их будет, какого они будут возраста, сколько среди них будет детей, взрослых, пожилых людей, автомобилистов. Это создает строительный остов всей городской инфраструктуры.

Если говорить о более частных случаях, облик конкретных зданий сильно зависит от того, какое место для строительства выбрал заказчик. Здесь мы снова возвращаемся к работе с контекстом — он сильно отличается не только от района к району, но и в разных городах в целом. В центре Москвы нет внушительных свободных пространств, как, например, в Берлине — там после объединения Германии в 1990 году в центре города появился большой незанятый участок на просторной Потсдамской площади. В Москве же архитекторам сейчас приходится больше работать с исторической средой, вписываясь в существующую застройку. И мой подход здесь — создавать максимально качественную архитектуру, адаптированную к городскому пространству.