Языковое импортозамещение: нужно ли бояться иностранных слов

Что такое языковое заимствование

Заимствование — это элемент чужого языка или процесс вхождения этого элемента в принимающий язык.

Чужеродным может быть слово, морфема или целая синтаксическая конструкция. Обычно заимствование происходит на лексическом уровне и связано с отображением в языке некой сущности, касающейся внешнего или внутреннего мира человека. Трансформация языка и включение в него новых слов из других культур — естественный процесс. В общем, так было всегда и абсолютно аутентичных языков нет (по крайней мере, популярных и сложных). Тем не менее, споры о «чистоте речи» велись еще столетия назад и, вероятно, они прекратятся только с исчезновением человечества как цивилизации.

Некоторые ученые считают, что обязательным условием заимствования является высокая частота употребления лексической единицы. То есть, если вы употребляете какое-то иностранное слово в узком кругу билингвов, то официально в русский язык оно еще не вошло.

До каких пор слово считается новым

Новизна — довольно субъективное качество для лексики. Какие-то слова входят в язык очень быстро, как «телефон» или «интернет». Некоторые же могут ощущаться непривычными десятилетиями. Отношение к таким лексическим «белым воронам» варьируется от восторга до иронии или жесткого неприятия. Оценка обычно зависит от социальной или возрастной группы носителей языка.

Текст этой статьи по большей части состоит из слов, заимствованных в ту или иную эпоху, но вряд ли кого-то смутит «лексика» или «профессия». А вот феминитив «авторка», образованный по всем правилам русского языка, или «дедлайн» — вполне вероятно. Все дело в том, что эти слова непривычно звучат и ассоциируются с определенными социальными группами, что и вызывает отторжение.

В целом, есть несколько факторов, которые определяют скорость утраты лексической новизны:

• распространенность слова во всех регионах и социальных группах;
• стандартность звучания;
• характер словообразовательной структуры — более оригинальные модели приживаются дольше.

В процессе вживаемости нового слова может произойти его детерминологизация — наполнение новыми смыслами. Обычно это происходит с выходом лексической единицы в «массы». Например, чем чаще медиа пишут о каком-либо медицинском явлении, тем быстрее оно приобретает обывательские значения, далекие от первоначального. Так «депрессией» стали называть все что угодно — от мимолетной грусти до унылого городского пейзажа.

Почему в язык проникают заимствования

Новые реалии

Русский, как и любой другой сложный язык, на котором говорят миллионы человек, — динамическая система, которая постоянно развивается. Лексика реагирует на все общественные изменения: от появления новой технологии до какого-либо события.

Например, пандемия принесла в язык слово «ковид» и производные от него. И если поначалу хотя бы крупные СМИ старались писать официально «COVID-19», сейчас почти все используют более демократичный вариант. За два с лишним года в речь на всех уровнях плотно вошли «ковид-диссидент», «ковидобесие», «ковидник» и прочие новые слова. Вероятно, какие-то из них забудутся, как только болезнь исчезнет, но что-то останется в языке навсегда, обрастая новыми смыслами.

По аналогичным причинам в языке появились такие слова как «маркетинг», «банк» или названия новых профессий. Если явление пришло из другой культуры, первоначальное его название часто переходит в языки практически без изменений, особенно если это позволяет экономить языковые средства. Например, вместо краткого «кешбэк» по-русски пришлось бы говорить «возврат средств», «деньги назад» или что-то подобное.

Удобство

Иногда аутентичные словосочетания заменяются краткими заимствованиями — опять-таки, в угоду экономии языковых средств. Так в русском появился «рейтинг» в значении «положение в списке или кругу подобных вещей». Само явление было всегда и универсально для любого народа.

Языковая мода

Немотивированное использование заимствований называется языковой модой. В этом случае у нового слова есть устоявшийся в языке-реципиенте синоним, который может быть даже короче и удобнее. Например, в 1990-е вместо «рай» некоторые начали говорить «парадиз», от английского «paradise». Модные заимствования воспринимаются носителями как более престижные — кажется, что «сходить на шопинг» звучит интереснее, чем «закупиться в универмаге». Иногда из-за языковой моды одни заимствования заменяют другими. Например, англицизм «мейкап» постепенно вытесняет французское «макияж».

Лексическая мода — маркер общественного сознания, который показывает ценностные ориентации носителей. С одной стороны, такие языковые сигналы отражают влияние какой-либо внешней культуры. С другой — говорят об ориентации общества на развитие, обновление и включение в глобальные процессы.

Как менялась мода на заимствования

Скандинавские, балтийские, тюркские и другие языки

Поскольку становление русского государства проходило в тесной связи со Скандинавией, финно-угорскими, балтийскими и тюркскими народами, часть лексики мы переняли от них. «Якорь», «кнут», «пурга», «камбала», «кувшин», «деревня», «очаг», «казна», «янтарь» — не исконно славянские слова.

Латинский язык

Значительная часть слов в русском языке — латинизмы. Сейчас они воспринимаются как естественная часть речи носителей, но в XVI веке и ранее эти слова были новыми и непривычными. В русском языке латинизмы появились во многом благодаря связям с Византией и распространением христианства. Примерно в Х веке латинские имена даже начали вытеснять исконные старославянские, хотя сейчас и они могут восприниматься «устаревшими»: Акулина, Дементий, Агриппина. А вот имя Роман до сих пор остается одним из самых популярных.

Огромное влияние латинского языка связано с положением Римской империи, в которой он был государственным. До Нового времени латинский оставался в Европе главным языком культуры и делового общения — на нем писали книги, религиозные трактаты и документы. Правовые латинизмы живут в языке до сих пор: «адвокат» — «advocare», «прокурор» — «procurare». Вплоть до XVIII века латинский был основным языком науки, поэтому большая часть привычных нам терминов имеют латинские корни. «Инструмент» возникло от «instrumentum», «процент» — «pro centum», «реакция» — «reactio», «декан» — «decanus» и так далее. Названия месяцев тоже имеют латинские корни. «Апрель» от «aprilis — раскрытие» произошел от глагола «aperîre-открывать», а «февраль» — от «Februa — праздник очищения». Июль и август это и вовсе производные от имен императоров Юлия Цезаря и Октавиана Августа.

Латинский живет не только в заимствованиях, как осколках некогда великого государства, но и в самом механизме изобретения новых слов. Например, слово «велосипед» образовано от «velox» (быстрый) и «pedis» (стопа). Аналогично появились «компьютер» и «монитор».

Греческий язык

Огромное влияние на русский язык оказал и греческий, который также проникал благодаря культурному и научному влиянию. Из него пришли названия наук (математика, физика, оптика и другие), астрономические термины (телескоп, галактика), медицинские (аорта, симптом, гигиена), экономические (дивиденд, система, тактика). Также как и латинский, греческий до сих пор используют для создания новых слов. Например, космонавт: «kosmos» — «Вселенная» + «nautes» — (море) — «плаватель».

Многие традиционные для России имена пришли из греческого. Среди них Екатерина, Василий, Георгий, Елена, Галина, Алексей, Ирина, Евгений, Ксения, Зинаида и другие.

Французский язык

Проникновение французского началось еще в XI веке, когда дочь Ярослава Мудрого Анна стала королевой Франции, выйдя замуж за короля Генриха I. Но старт активной фазы переплетения двух языков датируется XVI—XVIII веками, а наибольшее влияние оказала эпоха правления Петра I. «Прорубив окно в Европу», упрочив культурные связи между Россией и Францией и выведя рубежи страны к Балтийскому морю, император вызвал волну языковых заимствований.

В первую очередь в русский язык внедрились политические, технические и военные термины. «Авангард» — «avant garde», «капитан» — «le capitaine», «маневр» — «les manœuvres» и другие. Новые слова проникли и на бытовой уровень: «мерси» в значении «спасибо» от «merci», «буржуа» (которое потом превратится в грубое «буржуй») — от «le bourgeoi». Петр приглашал в Россию французских архитекторов, художников и актеров, которые привезли с собой «сюжет», «балет», «ателье», «жанр», «нюанс», «роль», «портрет», «шедевр», «пейзаж» и другие слова, относящиеся к культуре и искусству. От поваров из Франции мы узнали не только новые рецепты, но и такие слова как «котлета», «колбаса», «аппетит», «конфета», «томат», «коньяк», «ресторан», «суп».

Новая лексика считалась престижной, а дворяне часто говорили на французском лучше, чем на русском. Явление получило название «галломания» и достигло апогея во времена Екатерины II. Русско-французский билингвизм был свойственен великим отечественным поэтам и писателям того времени, от Тургенева и Толстого до Чехова и Чернышевского. В письме к Чаадаеву Пушкин писал: «Je te parlerai la langue de l'Europe. Elle m'est plus familière que la nôtre» — «Я буду говорить с вами на языке Европы, он мне ближе, чем наш».

Ответом на засилье заимствований стало возникновение «Беседы любителей русского слова» под руководством Г. Державина. Члены общества были консерваторами, которые выступали за сохранение славянской лингвистики. «Антифранцузское» языковое движение отчасти возникло как ответ на Наполеоновские войны, а галломания в России пошла на убыль после войны 1812 года.

Английский язык

Галломании в России противостояли не только славянофилы, но и англоманы. Альтернативное увлечение Британией стало распространяться с конца XVIII века. Поначалу это было элитарным явлением даже в кругах знати. К властным англоманам относились крупные политики того времени, например канцлер Виктор Кочубей, и даже некоторые адмиралы. Англомания и активность Британской империи привели к эпохе заимствований из английского языка.

Первые англицизмы в России тоже появились во времена Петра I и были связаны с морским делом: яхта, борт, мичман, катер и прочие. Позднее, в XVIII—XIX веках, английский стал проникать и на бытовой уровень. Русские стали использовать заимствованные общественные понятия (бойкот, митинг, лидер, клуб) и спортивные (футбол, спорт, финиш). В обиход вошли такие слова как «вокзал», «плед» и «пиджак», а на кухнях стали готовить кексы и пудинги.

Несмотря на конкуренцию с английским, до начала Второй мировой войны статус «международного» все еще удерживал французский. Но рост влияния США и Великобритании, а также рациональность и относительная простота английской грамматики, в итоге вывели язык в лидеры. И хотя вся вторая половина ХХ века отметилась огромным влиянием английского на языки многих стран, по вине «железного занавеса» тренд прошел мимо СССР.

Перестройка, интернет и англицизмы

В конце 1980-х годов россияне стали активно вовлекаться в процессы межкультурной интеграции. Изменения происходили стремительно — так же быстро в речь проникали новые английские слова. Англицизмы стали основным источником обогащения русского языка и остаются им до сих пор. Многие заимствованные слова звучат одинаково во всех европейских языках и относятся к научно-технической или социально-экономической сферам. Поэтому их использование вполне логично и связано не с модой, как может показаться, а со стремлением к удобству и упрощению межкультурной коммуникации. Пример таких слов — «саммит», «спикер», «брокер» и так далее.

Одновременно с Перестройкой началась эпоха доступного интернета, которая еще сильнее размыла границы между языками. Теперь международный английский используют не только по работе — миллионы людей сталкиваются с ним каждый день, общаясь с иностранцами в комментариях или смотря сериалы с Netflix.

Вероятно, Россия и другие страны бывшего соцлагеря оказались в несколько уникальном положении. Во-первых, нам пришлось за несколько лет переварить все англицизмы, на которые у других европейцев было пять десятилетий. Во-вторых, западная массовая культура 1990-х стала синонимом посттоталитарной свободы, что вызвало аномальную моду на англицизмы. Обе тенденции наложились на развитие интернета — еще один драйвер распространения заимствований. Вероятно, именно «высокая плотность» проникновения новых слов за относительно короткое время стала причиной неоднозначного отношения к англицизмам. Хотя, как мы выяснили, сам процесс заимствования всегда был естественным для русского языка.

Заимствования — это культурная катастрофа?

Некоторые лингвисты считают, что «вытеснение и забвение национальных культур и литератур чревато интеллектуальной катастрофой... Воспринимая единицы неродного языка, человек одновременно усваивает чужой, новый мир... Происходит наложение вторичной картины мира неродного, воспринимаемого языка на первичную картину мира родного языка и культуры». Отметим, что россияне не одиноки в подобных консервативных воззрениях — во многих европейских странах существуют движения, как научные, так и общественные, выступающие за сохранение чистоты национального языка.

Успех этой борьбы представляется сомнительным, поскольку заимствование — стихийный процесс. Англицизмы проникают в лексику сами собой, а не под влиянием масонов или рептилоидов, поэтому не ясно, с кем конкретно нужно бороться за аутентичность. Стоит также учитывать, что проникая в речь носителей, лексика видоизменяется и «русифицируется» — появляются уникальные производные слова, например «бюджетник» или «попса».

«Наложение вторичного языка на картину мира», которое беспокоит некоторых лингвистов, тоже нельзя назвать однозначным злом. Если верить гипотезе лингвистического детерминизма, язык действительно влияет на мышление и определяет его рамки. Но чем богаче словарный запас, тем шире культурное восприятие человека. Потому некоторое бытовое «двуязычие» может быть скорее благом, поскольку оно делает нашу психику более гибкой и помогает адаптироваться к быстро меняющемуся миру.