Вечное сияние разума: как человек освоил охоту, обряды и культуру

Что такое разум и как он помогает решать задачи

Решение задач в живых системах происходит на разных уровнях.

Базовый — рефлексы, то есть ответы на раздражение. Для них даже не требуется нервная система: листья мимозы сворачиваются, не имея нервных тканей. Также на раздражение реагируют и одноклеточные бактерии — у них нет нервной системы в принципе, потому что они состоят из одной клетки.

Следующий уровень — инстинкты. Допустим, цыпленок вылупляется и видит курицу. Он распознает образ и запоминает, что курица — его мама. А если цыпленку показать крокодила, то он запомнит его и будет считать, что крокодил — его мама. Однако крокодил так считать не будет и, скорее всего, съест цыпленка. В решении этой задачи участвует комплекс нейронных сетей, но каждый раз она решается одинаково: распознавание и запоминание

А разум — это способность находит нестандартные ответы на нестандартные задачи. При этом ответ на ту задачу, которая уже была, меняется в зависимости от предыдущего опыта. Определение разумности также включает в себя обучение — изменение поведения в процессе деятельности. Мы видим изменения в поведении наших предков, а значит, они учились. А еще у них росли мозги и эволюционировала рука вслед за орудиями.

Главная проблема заключается в том, что есть один вариант разумности — человеческий. Между развитыми животными — шимпанзе, собаками, дельфинами — и среднестатистическим человеком огромный зазор. Даже двухлетний ребенок, который только научился выговаривать первые слова, намного разумнее шимпанзе.

Любое определение — статистика и обобщение. Поэтому, если бы было несколько разумных видов, то и определение разумности было бы четче.

Были ли разумны наши предки

Когда мы находим следы деятельности древних людей, то сравниваем их либо с собой, либо с обезьянами. Например, австралопитек по размеру мозга скорее ближе к обезьянам: орудий не делал. ранние представители лазили по деревьям, более поздние — ходили по земле.

А теперь рассмотрим Homo sapiens. Он изготавливал каменные орудия, каждый раз — разные. А раз наши предки стал изготавливать орудия, значит, это признак того, что у них работало мышление. Тем более что они охотились, будучи исходно растительноядными, — поступили хитрее хищников.

Свидетельства о разуме. Три этапа:

1. Появление орудий труда (2,6 млн лет назад).
2. Первые формы символическое поведение (400 тыс. лет назад).
3. Комплекс символического поведения (50 тыс. лет назад).

Первые следы символического поведения появляются у Homo heidelbergensis. Например, косточки с параллельными насечками. Самый древний пример — нарисованные зигзагом ракушки. Однако полноценные визуальные образы Homo heidelbergensis не изображали — или они не сохранились.

Неандертальцы начали проводить обряды: они складывали черепа медведей в каменный ящик и совершали ритуальные погребения. А 70-60 тыс. лет назад у них появилась медицина — представление о взаимосвязи событий. «Раз кто-то болеет, надо ему дать ромашку, и он болеть не будет», — это форма прогностического предсказания.

Возможно, нечто похожее было и у Homo sapiens, но свидетельства не сохранились. Однако у них сформировался полный комплекс символического поведения: составные орудия, музыка, наскальная живопись, сложные погребения и неповторяющиеся жилища.

Теории и факты

В XIX веке были найдены следы неандертальцев, питекантропов, а потом гильдбергийцев. И сразу же возникли концепции, насколько эти древние люди были к нам близки.

• Первая концепция: они наши предки, а их интеллект не уступает нашему.
• Вторая концепция: они дремучие троглодиты, которые рядом с нашим видом и близко не стоят.
• Третья концепция: они звено эволюции.

Эти концепции конкурировали между собой весь XX век — преобладание той или иное зависело от конкретного исследователя.

Допустим, ученый исследовал стоянку неандертальцев и находил охру со следами сточности. Это значило, что они занимались символической деятельностью. А еще один изучал другую стоянку, и там не было никакой охры. Он делал вывод: «Это были примитивные троглодиты, потому что мы нашли только сбитые кости и простейшие очепы, даже нет нормальных орудий».

Объединить эту информацию до конца XX века не получалось: раскопок было много, проводились они в разных странах, работы публиковались на разных языках. Однако с появлением интернета стало возможно собирать базы данных. С 1960–1970-x годов появились датировки, что позволило разложить события по хронологии.

В начале XXI века стало понятно, что неандертальцы были не настолько дремучие, как некоторым представлялось. Они проводили обряды, изготавливали украшения и простую гравировку, использовали охру.

Наши предки пришли в Евразию из Африки и многому научились у неандертальцев: шили одежду, чаще стали использовать огонь, переняли способы охоты. Именно способность перенимать жизненные опыты оказалась для Homo sapiens выигрышной.

Конкуренция или история о разных видах

В результате эволюции из множества видов людей выжил только один — можно сказать, ему повезло. Это то, что принято называть ошибкой выжившего. С другой стороны, в том, что выжили Homo sapiens, есть и своя закономерность.

Каждый раз выживание вида определялось его предыдущей историей. Мы выжили, потому что наши предки адаптировались под условия — научились жечь огонь, делать составные орудия или использовать яд. А еще наши предки развивали договороспособность, в отличие от неандертальцев.

Неандертальцы сидели в холодной Евразии, где до ближайших соседей сто километров. В условиях разреженной плотности населения не развивать договороспособность было выигрышной стратегией. Но в новых условиях — они сформировались с приходом Homo sapiens — она оказалась проигрышной.

Каждая стратегия выживания подходит под конкретное время в конкретном месте, и не факт, что наша современная стратегия выживания наилучшая.

Мозг и интеллект: когда размер имеет значение

Интеллект и размер мозга зависят друг от друга в историческом масштабе и не зависят в индивидуальном. Однако сложность работы мозга определяется не только размером, но еще и строением.

Если рассмотреть весь человеческий род — от питекантропов до современных людей — мы видим, что со временем мозг увеличивался, а поведение усложнялось. Мозг австралопитека весил 400 грамм, питекантропа — килограмм, а Homo sapiens — уже 1 350 грамм. Мы умнее питекантропов и намного умнее австралопитеков.

В истории было несколько этапов, когда человеческий мозг уменьшался, потому что не было необходимости его увеличивать.

Например, два миллиона лет назад жили Homo rudolfensis. Их мозг весил 800–900 грамм. А у Homo habilis, которые жили миллион восемьсот тысяч лет, то есть спустя еще двести тысяч лет, мозги в среднем меньше. Почему так получилось, непонятно, возможно, повлияли география, климат или другие факторы.

Еще один пример — мозг питекантропов. Если мы возьмем датировку в 50 тыс. лет назад и сравним черепа живущих в разных местах приматов, то увидим, что африканские питекантропы имели в среднем самый большой мозг. Европейские — примерно такой же или поменьше, азиатский — заметно меньше.

Могут ли другие виды стать разумными

Могут, но человек всех опередил.

Выше шансы у примитивных животных: раз землеройка эволюционировала в человека, что ей мешает сделать это снова? Но чтобы землеройки стали людьми, понадобилось четыре миллиарда лет и стечение ряда факторов — географии и климата, свойств других животных и растений.

Например, осьминогу не стать еще разумнее, пока есть дельфины, которые едят осьминогов. Однако если убрать верхний этаж пищевой цепочки, то его место займет новый вид. За историю эволюции такое случалось много раз. После каждого вымирания был всплеск видообразования — и кто-то становился разумнее.

Тренд на наращивание мозга и усложнение поведения возникал параллельно у насекомых, многих моллюсков, птиц и приматов, но обычно достигал предела и дальше мозги не развивались.

Возможно, и мозг человека достиг своего предела, поэтому сейчас он снова уменьшается в размерах. Однако люди по-прежнему могут увеличивать количество синусов и межнейронных связей за счет развития и обучения. Тогда мозг будет становиться сложнее, а человек, может быть, сможет делать то, чего раньше делать не мог.