И меня вылечат: как военные технологии помогают гражданской медицине

Ключевые открытия в сфере медицины часто рождаются практически на поле боя, когда враждующие стороны стремятся как можно быстрее вернуть в строй раненых солдат. Рано или поздно военный конфликт заканчивается, и новой технологией начинает пользоваться все человечество.

«Скорая помощь» на скорую руку

В 1966 году в США вышло исследование с интересными результатами: при равных по серьезности травмах солдаты во Вьетнаме выживали чаще, чем мирные жители, попавшие в ДТП. Проанализировав статистику, ученые заявили, что дело в разной квалификации медицинских бригад. Военнослужащих врачи спасали еще по дороге в госпиталь, гражданских же везли, стараясь передать узкопрофильным докторам. Часть пострадавших до хирургов просто не доезжала, либо было уже слишком поздно. После этого доклада гражданская «скорая помощь» перестала быть просто экстренным способом доставки больного к врачу. Каждую машину начали укомплектовывать специально обученной бригадой парамедиков, которые реабилитировали пациента уже в дороге.

Прообраз современной неотложки родился гораздо раньше и тоже на поле боя. Еще в Древнем Риме раненых воинов забирали прямо с места сражения и сразу же оперировали. Потом был Наполеон, его главный военный врач Доминик Жан Ларрей и «летающие» повозки, запряженные лошадьми. Такие повозки моментально доставляли солдат в полевой госпиталь.

В гражданскую войну в США доктора Джозеф Барнс и Джонатан Леттерман разработали новые методы транспортировки и правила оказания догоспитальной медицинской помощи. В каждом полку появилась по крайней мере одна двухколесная тележка скорой помощи, рассчитанная на трех пациентов.

С началом Первой мировой войны раненых стали не только моментально забирать с поля боя, но и сразу же лечить. Из 5 517 455 британских солдат, госпитализированных во Франции и Фландрии, 54% были возвращены в строй благодаря лечению в таких походных больницах. Для начала прошлого века это была значительная цифра.

На улицы городов неотложки массово перекочевали с поля боя в XX веке. Оказалось, что способ, который эффективно спасает солдат, прекрасно работает и в мирное время.

Пластическая операция как способ выжить

Сегодня нет ничего необычного в том, что люди корректируют форму носа, рта, ушей, увеличивают или уменьшают грудь, убирают лишний жир с живота. Во времена Первой мировой войны добровольно лечь под нож к доктору-экспериментатору могли только сильно пострадавшие от взрывов или ожогов солдаты.

Проблема была не только в том, что человек был обречен всю жизнь ловить на себе взгляды. Беда была в другом — пострадавшие не могли самостоятельно глотать, жевать, у них не получалось улыбаться, плакать. Чтобы как-то поддержать своих солдат, в Англии придумали даже странную куклу в виде летчика с обезображенным огнем лицом и ампутированными руками.

Первым пластическим хирургом можно называть Гарольда Гиллиса, отоларинголога, прибывшего в Англию из Новой Зеландии. Одним из его первых пациентов стал Генри Ральф Ламли. Его самолет загорелся, упал, сам он выжил, но на месте лица остались лишь кости, прикрытые кусками сморщенной плоти. Доктор-новатор взялся за этот сложнейший случай и решил взять трансплантат с груди. К сожалению, кожа не прижилась и пациент скончался. На пути первопроходцев такие случаи, к сожалению, не единичны.

Тем, чьи повреждения были не так сильны, проводили иные манипуляции: кожу на лице им заменяли кожей с рук. Несколько недель пациенты жили с рукой, накрепко примотанной к лицу. Сейчас такие методы, конечно, не используются, однако лежат в основе сегодняшней гражданской пластической хирургии.

Антибиотики изменили ход войны

И тут не обошлось без военных. Первым природным антибиотиком был пенициллин. Его в 1928 году открыл британский бактериолог Александр Флеминг, за что получил Нобелевскую премию. Во время экспериментов с вирусом гриппа он случайно заметил, что обычный гриб Penicillium notatum уничтожил бактерии в чашке с культурой стафилококка. Однако Флеминг был своеобразным человеком, пенициллин он особо не продвигал и долгое время научная общественность просто не догадывалась о ценности этого открытия.

«Золотая эра» открытия антибиотиков приходится на 1940-е. О создании нового лекарства заявили британские биохимик Эрнст Чейн и фармаколог Говард Флори. Первый сбежал в Британию из нацистской Германии, второй переехал из Австралии. Во время Второй мировой войны американское правительство было готово продать СССР секрет за $30 млн. Однако советский микробиолог Зинаида Ермольева заявила, что страна сама создаст отечественный антибиотик. В 1942 году она обнаружила особенно производительный штамм пенициллина, Penicillium crustosum, и сумела наладить производство антибиотика в условиях войны. Причем плесень, необходимую для новой разработки, собирали по всей Москве.

Это открытие спасло жизни сотням тысяч советских солдат, которые иначе бы просто погибли от гнойных инфекций. Антибиотики стали тем важным средством, которое вернуло в строй целые полки раненых. И тем препаратом, без которого в современной медицине не обходится ни одна операция.

Медицинские открытия в Великую Отечественную войну

• Другой прорыв сделали Георгий Гаузе — микробиолог, основатель современной экологии как научной дисциплины — и его супруга, химик-биолог Мария Бражникова. Им принадлежит открытие еще одного антибиотика — Грамицидина С, где С значит советский. Грязную землю, кишащую микробами, доставляли отовсюду: со свалок, огородов, лесов и полей. Потом ее добавляли к питательному раствору на курином бульоне и сахаре, в котором уже присутствовал стафилококк, и ставили в тепло. Спустя время пустое пространство оказывалось только там, где было лекарство.

Препарат имел побочный эффект — он оказался токсичным, ставить такие уколы было невозможно, поэтому грамицидин применяли в виде пасты. На испытания антибиотика времени не было, шла война, поэтому лечить им раненых стали сразу. Применение новой пасты оказалось настолько успешным, что уже в 1943 году выпуск Грамицидина поставили на поток. Сегодня он входит в состав спреев и таблеток против ангины, лечит стоматиты, конъюнктивиты, воспаление костных и мягких тканей, язвы и фурункулы.

• В это же время в Сибири ученые бились над другой задачей: искали растительные вещества, способные заменить привычные фармакологические препараты, которых в военное время была нехватка. Так в Томском медицинском институте был открыт сиренид — кардиологическое лекарство из растения сирения стручковая, помогающее при острой и хронической сердечно-сосудистой недостаточности. Профессор Дмитрий Яблоков оставил об этих опытах следующее воспоминание: «Я ложился на кушетку, медицинская сестра вводила мне в вену препараты, поступившие от Николая Васильевича [Вершинина]. Внимательно следил за тем, что происходит с сердцем. Никогда ничего плохого не случалось. Новые лекарства сразу же назначали больным. Другого выхода не было».
• Растения, в частности, хвойные деревья, выступили основой для другой медицинской разработки — производства витамина С. Как делать аскорбиновую кислоту из хвойных лапок придумал химик Алексей Беззубов в блокадном Ленинграде. Это изобретение помогло избежать в осажденном городе эпидемии цинги и куриной слепоты.

Как военные спасли миллионы мирных жизней

Неверно полагать, что без войн не было бы медицинских изобретений, нужных всему человечеству. Их обязательно открыли бы, просто чуть позже и, возможно, не в привычном нам сегодня виде. Однако глупо отрицать, что множество новаторских достижений пришлось на время вооруженных конфликтов, которые случаются постоянно.

• Во время Гражданской войны в США (1861-65 годы) широко начали использовать анестезию.
• Первая мировая война (1914-18 годы) привела к регулярному переливанию крови.
• В это же время ученые обнаружили, что отравляющие газы, убивающие все живое, действуют и на раковые клетки. Так появилась химиотерапия, которой сегодня лечат рак.
• В ходе Второй мировой войны (1939-45 годы) научились использовать металлические пластины для лечения переломов.
• Участие США во Вьетнамской войне (1964-75 годы) дало толчок к изобретению технологии заморозки крови. Теперь ее можно было хранить около года.
• Тогда же впервые была применена мазь мафенида ацетата, разработанная Военным институтом хирургических исследований США. Это антимикробный химиотерапевтический препарат, благодаря которому начали выживать солдаты, получившие серьезные ожоги.
• После Вьетнама официально признали и начали лечить посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР или «вьетнамский синдром»).

Телемедицина или лечение онлайн

При бешеных скоростях XXI века военные не могут позволить себе долго ждать врачебной помощи. Доставить к месту боевого столкновения необходимого медицинского профессионала или, наоборот, раненого к нему может быть попросту невозможно. Быстрее, эффективнее и дешевле связаться с доктором по телефону.

При этом медицинскую эвакуацию, конечно, никто не отменял. Мероприятие это недешевое: один вертолетный рейс, по расчетам американских военных экспертов, обходится в $20 тыс. Но ведь раненых может быть гораздо больше. К тому же армейские врачи должны понимать, каких пострадавших срочно нужно отправить в тыл, а каких можно подлечить на месте. Их знаний для этого попросту может не хватить. Тут удаленные рекомендации хирургов незаменимы.

Дистанционной медициной активно пользовались военные медики НАТО в Сомали, Хорватии, Македонии, Кувейте, Таити. По специальному каналу связи они обменивались аудио- и видеоматериалами с консультантами из армейского клинического госпиталя в США. Телемедицинский проект называется в Америке Disaster Relief and Emergency Medical Services, сегодня он является приоритетным для армии.

В 2021 году телемедицинскими услугами активно пользуются обычные граждане. Пандемия обеспечила ей взрывной рост. Сегодня это одно из самых перспективных медицинских направлений в мире, ежегодно отрасль растет на 19%. В России к 2030 году доля медицинских консультаций, предоставляемых через интернет, может увеличиться до 50% от общего количества.

Однако скептики считают, что всплеск популярности гражданской телемедицины — явление временное. Свою роль могут сыграть и вернувшаяся доступность физических визитов, и проблема с оплатой от страховых компаний (за виртуальную консультацию доктор получает меньше, чем за «живую»), и то, что ряд болезней нельзя вылечить через экран.

Но с тем, что телемедицина прочно вошла в мирную жизнь, не спорит, пожалуй, никто. Если сценарий жесткого локдауна повторится и выход в общественное место вновь будет ощущаться, как вылазка за линию фронта, обращение за медицинской помощью уже не будет новой проблемой.