Патриархат vs коронавирус: пандемия как шанс сократить гендерный разрыв

Пандемия коронавируса заставила многих говорить о конце капитализма в том виде, в котором мы его знаем. Но не только эта, казалось бы, незыблемая система показала свою несостоятельность перед лицом глобальной угрозы. Очередной кризис заставил многих вспомнить о гендерном дисбалансе, который на длинной дистанции вредит не только женщинам, но и всему обществу в целом. Пренебрежение женскими правами и нуждами уже не раз приводило к ненужным потерям. Положит ли эта пандемия начало новой, более справедливой, системе?

В самом начале пандемии коронавируса лидеры государств и СМИ говорили о ней не иначе как о «мировой войне». Если использовать такую аналогию, то это — первая мировая война, где на передовой сражаются не мужчины, а женщины. В центре внимания внезапно оказались медработницы — они появились на глянцевых обложках наряду с привычными моделями и актрисами, а британский андеграундный стрит-арт художник Бэнкси посвятил им трогательную работу, провозгласив медсестер новыми супергероями.

По данным EIGE, в Европейском Союзе женщины составляют большинство сотрудников здравоохранения — 76% из 49 миллионов человек. В США 83% среднего медицинского персонала также женщины. Глобально этот показатель составляет в среднем 70% для разных сфер деятельности, причем больше всего женщин старше 50 задействованы именно в качестве медсестер или акушерок. И это только официальная статистика, которая не учитывает незарегистрированных работниц — например, сиделок.

В России, по заявлению министра здравоохранения Вероники Скворцовой, 71% врачей и более 95% среднего медицинского персонала составляют женщины.

Такие показатели объясняют высокий уровень заболеваемости COVID-19 среди сотрудниц здравоохранения: в Италии, которая долгое время была европейским лидером по числу заражений и смертей, на их долю приходится 68% зарегистрированных случаев заболевания, а в США, на сегодняшний день возглавляющих список, этот показатель достигает 73%. Исследование, проведенное «Медиазоной», также показывает, что большая часть погибших в России от коронавируса медицинских работников — это медсестры.

Именно женщины чаще всего первыми контактируют с потенциальными зараженными: во время вызовов на дом, где экипировка ограничивается хирургическим халатом и обычной маской, в машинах скорой помощи и в поликлиниках, куда многие пациенты отправляются самостоятельно даже с симптомами заболевания. Также большему риску подвергаются медсестры и санитарки, вынужденные постоянно взаимодействовать с больными в палатах. Помимо дефицита средств индивидуальной защиты (СИЗ), который ставит под угрозу всех медработников, они сталкиваются и с другой проблемой. Костюмы, очки и респираторы, выдаваемые медицинскими учреждениями, оказываются слишком велики: так, одна из медсестер рассказала The Guardian, что около половины ее коллег-женщин не смогли добиться правильной посадки респиратора, обеспечивающей максимальную защиту от вируса. О такой проблеме со средствами индивидуальной защиты говорили еще до нынешней пандемии — в 2017 году Trade Union Congress опубликовал исследование, в котором 57% женщин признавались, что СИЗ не по размеру значительно затрудняют их работу. Медработницам часто приходится носить не подходящие по размеру костюмы, очки и маски в течение 12 часов, что само по себе плохо отражается на работоспособности и самочувствии, а пренебрежение средствами защиты может привести к заражению.

Все перечисленные гендерные проблемы были очевидны как во время эпидемии SARS в 2002-2003, так и Эболы в 2014-2016. Но, возможно, именно пандемия коронавируса станет отправной точкой для настоящих изменений, которые позволят странам выстроить эффективные и равноправные системы здравоохранения.

В начале апреля Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш сделал заявление о гендерном насилии в условиях пандемии: «Недавно я призвал к немедленному глобальному прекращению огня, с тем чтобы сосредоточить внимание на нашей общей борьбе за преодоление этой пандемии. Я призвал к прекращению насилия где бы то ни было и сейчас же. Но насилие не ограничивается полем боя. Многих женщин и девочек угроза подстерегает там, где они должны быть в наибольшей безопасности. В их собственных домах […] Мы знаем, что изоляция на дому и карантин необходимы для преодоления COVID-19. Но в результате женщины могут оказаться как в ловушке с партнерами, склонными к жестокому обращению. […] Я настоятельно призываю все правительства включить положения о предотвращении насилия в отношении женщин и возмещении ущерба, причиненного женщинам в результате такого насилия, в свои национальные планы борьбы с COVID-19 в качестве одной из их основных частей».

Эксперты говорят, что любая кризисная ситуация, от военных конфликтов до экономического спада, всегда сопровождается всплеском насилия по отношению к женщинам и детям. Однако в условиях самоизоляции и приостановки работы кризисных центров доступ жертв к помощи серьезно затрудняется, и это становится настоящей проблемой.

Согласно исследованию ООН, в разных странах уровень гендерного насилия во время пандемии вырос до 33%. При этом многие шелтеры и кризисные центры отмечают уменьшение количества звонков: по сообщению итальянских активистов, женщины чаще прибегают к мессенджерам или письмам, опасаясь быть услышанными.

В связи с этим во многих странах вводятся инновационные решения, которые позволяют жертвам насилия получить немедленную помощь и покинуть место самоизоляции. Например, в Испании запущен мессенджер с функцией определения геолокации, благодаря которому женщина может получить психологическую помощь. В Аргентине жертва насилия может укрыться в любой аптеке и оттуда связаться с кризисным центром, во Франции открылись пункты помощи в продуктовых магазинах, а отели предоставляют свои номера в качестве временных убежищ. Также в ряде стран женщинам позволено нарушать режим самоизоляции, чтобы сообщить о домашнем насилии, а в итальянском Тренто дом должен покинуть агрессор.

В России, по заявлению уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой, с 10 апреля количество жертв насилия и случаев насилия в семье увеличилось в два с половиной раза, с 6054 до 13 тыс. сообщений за месяц. Московский кризисный центр «Китеж» также сообщает, что с момента введения режима самоизоляции количество обращений выросло на 15%. При этом МВД России в пресс-релизе от 14 мая указывает, что «в апреле 2020 года зарегистрировано на 9% меньше, чем в апреле 2019 года, посягательств в сфере семейно-бытовых отношений, в том числе на 14,6% меньше фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, на 17,1% — средней тяжести и на 3,3% — легкого вреда здоровью». Представители общественных организаций связывают это с тем, что жертвы либо не видят смысла в обращении в полицию, либо опасаются ухудшения ситуации, поскольку нет никаких охранных мер, которые помогли бы не контактировать с агрессором после заявления.

Несмотря на растущее количество сообщений о домашнем насилии, Совет Федерации решил отложить работу над законом о противодействии бытовому насилию до окончания пандемии коронавируса. Депутаты Госдумы и авторы законопроекта Оксана Пушкина, Ирина Роднина и Ольга Севастьянова предложили пакет мер, который в отсутствие закона помог бы жертвам домашнего насилия получать незамедлительную психологическую, юридическую и медицинскую помощь без штрафов за нарушение режима самоизоляции, обеспечил бы достаточное количество убежищ, а также обязал бы полицейских реагировать на сообщения о случаях насилия.

Пандемия коронавируса дала толчок для систематизации всех существующих мер по защите уязвимых групп от домашнего насилия в период кризисов. В докладе ООН нашли отражение самые главные меры: причисление шелтеров и центров помощи к жизненно необходимым службам, перевод услуг в онлайн, увеличение количества убежищ за счет отелей и учебных заведений, использование продуктовых магазинов и аптек в качестве укрытий для связи с кризисным центром.

Основной сценарий самоизоляции во всех странах обязывает граждан не покидать места пребывания, за исключением случаев обращения за экстренной медицинской помощью и в случае иной прямой угрозы жизни и здоровью. Кроме того, особый режим затрагивает плановые операции и получение медицинских услуг, не связанных с коронавирусом, и в этих условиях значительно усложняется доступ к абортам и контрацепции.

Женщины, проживающие в странах, где аборт запрещен, оказываются лишены возможности выехать для процедуры. Но и в тех странах, где официального запрета нет, вольная трактовка условий локдауна местными властями, а также нехватка персонала и перегруженность системы здравоохранения приводят к затягиванию сроков или отказу в проведении операции.

Совместный доклад International Planned Parenthood Federation European Network и European Parliamentary Forum for Sexual & Reproductive Rights отмечает, что свободный доступ к абортам сохраняется более чем в 10 европейских странах. В Дании, Норвегии, Швеции и Швейцарии, Бельгии, Финляндии, Португалии и Великобритании женщины могут посещать клиники абортов, во Франции, Германии и Испании увеличен срок, в который разрешен медикаментозного аборт, а консультацию перед ним можно провести онлайн.

В Румынии, Албании, Ирландии, Латвии и Турции режим самоизоляции усложнил доступ к абортам, а Нидерланды запретили женщинам делать их медикаментозно вне клиник.

Сейм Польши отправил на доработку законопроект, который фактически запрещает аборты и сексуальное воспитание. Активистов возмутило то, что в разгар пандемии вместо помощи гражданам и бизнесу в центре внимания властей оказался именно этот вопрос, и даже режим самоизоляции не помешал протестам — люди выстраивались в очереди с плакатами, вывешивали в окнах черные зонтики и писали депутатам письма.

В США ряд штатов исключил аборт из списка жизненно важных процедур и запретил клиникам проводить подобные операции как плановые, что вынуждает женщин совершать небезопасные в условиях пандемии поездки.

Россия в списке тех стран, где у абортов в период пандемии нет четкого статуса, а значит, по факту женщинам стало намного сложнее добиться проведения процедуры. Корреспондентка проекта «Насилию.Нет» опросила 44 больницы, и только в трех ее согласились записать по полису ОМС. В некоторых медучреждениях сотрудники ссылались на невозможность принимать пациентов в стационаре, необходимом в том числе для медикаментозного аборта. В Департаменте здравоохранения Москвы информацию опровергли, сообщив, что аборты не проводятся только в роддоме № 8, перепрофилированном для лечения пациентов с коронавирусом.

По оценкам Marie Stopes International, затрудненный доступ к абортам и контрацепции в связи с пандемией COVID-19 может привести к 1,2—2,7 млн небезопасных процедур и к 1,3—3 млн нежелательных беременностей в 37 странах, где работает организация.

Для того, чтобы минимизировать риски, связанные с небезопасными абортами или недостаточным медицинским обслуживанием в условиях пандемии, эксперты из рабочей группы по гендеру и COVID-19 предлагают учесть уроки эпидемии Эболы в Центральной и Западной Африке. Тогда недостаточная вовлеченность женщин в процесс принятия решений привела к тому, что их нужды не были учтены, а условия для репродуктивного и сексуального здоровья не были отнесены к жизненно необходимым, что стало причиной самых высоких темпов роста материнской смертности в регионе. По мнению авторов, нынешняя пандемия должна заставить правительства и международные организации пересмотреть существующие гендерные нормы, включить женщин в рабочие группы по борьбе с коронавирусом и сократить количество смертей, вызванных пренебрежением потребностями женщин.

Эксперты говорят, что рецессия мировой экономики, вызванная пандемией и мерами по ее сдерживанию, будет иметь более серьезные последствия, чем кризис 2008-2009 годов. И если тогда главными жертвами стали мужчины, в одночасье потерявшие работу, то на этот раз под ударом оказались женщины: при том, что они занимают до 42% рабочих мест в секторах, наиболее пострадавших от пандемии, большая часть «карантинных» увольнений пришлась на них.

В США более половины уволенных за апрель — женщины, в основном это сотрудницы, занятые в сфере гостеприимства, туризма, обслуживания, ретейла. При этом в образовании, строительстве, финансах и IT, несмотря на увольнение женщин, продолжают брать на работу мужчин.

Некоторые женщины также столкнулись с принудительным переходом на частичную занятость: если до пандемии 11% сотрудниц сами выбирали такую форму труда по экономическим причинам, то в апреле 31% женщин были готовы работать полный день, однако работодатель не предоставил им такой возможности.

Именно женщины занимаются низкооплачиваемой работой, связанной с уходом за детьми, больными и престарелыми людьми: в США они составляют 94% всех нянь и сотрудников детских садов и яслей и 89% сиделок. Закрытие учреждений и повсеместный карантин привели к тому, что теперь эта работа перешла из оплачиваемого сегмента экономики в неоплачиваемый, усугубляя гендерный разрыв в этой сфере. До пандемии женщины тратили на неоплачиваемую домашнюю работу в три раза больше времени, чем мужчины, и это помогало сохранять сложившуюся модель «добытчик — хранительница очага» в парах, где работают оба партнера. Что примечательно, даже в парах, где по факту 80% дохода приносит женщина, не происходит смены ролей, — это может быть связано с попыткой партнеров сохранить гендерный статус-кво хотя бы в рамках домашнего хозяйства.

Однако в условиях многократно возросшей нагрузки, связанной с уходом за детьми, домашним обучением, удаленной работой и бытом становится очевидным количество ежедневной неоплачиваемой работы, выполняемой женщинами, и все острее встает необходимость пересмотреть сложившийся консенсус и перераспределить домашние обязанности. ООН призвала мужчин взять на себя часть бытовых вопросов, а структура «ООН-женщины» запустила хэштег #HeForSheAtHome, который мужчины могут использовать, чтобы рассказать о своем опыте работы по дому.

Пандемия дает нам редкую возможность не просто зафиксировать экономические проблемы, обусловленные гендерным неравенством — активистки и эксперты говорят о них уже не первый год — но и начать работу по изменению ситуации. Она должна включать в себя не только финансовую поддержку женщин, но и включение их в процесс принятия решений, а также переход неоплачиваемого сектора экономики к более справедливому распределению обязанностей.

Для России эпохи коронавирусного кризиса характерны те же проблемы, что и для всего мира. И уязвимое положение женщин не является исключением, несмотря на то, что многие считают проблему гендерного неравенства надуманной. Жизнь в условиях карантина показывает несостоятельность устаревшей патриархальной модели, которая ставит под удар благополучие семьи. Медицинские работницы каждый день рискуют собой в борьбе с вирусом, многие женщины стали главными добытчицами, а другие полностью взяли на себя домашние обязанности, чтобы у мужчин была возможность продолжать работу из дома.

28 мая региональный офис «ООН-женщины» для стран Европы и Центральной Азии провел виртуальную встречу с представителями национальных структур, занимающихся гендерной проблематикой, посвященную влиянию пандемии COVID-19. На ней директор-исполнитель структуры Мламбо-Нгкука заявила о необходимости мер для обеспечения полного учета потребностей женщин во всех стратегиях и программах по охране общественного здоровья. В числе приоритетных направлений как во время, так и после пандемии участницы отметили многостороннюю работу с гендерным насилием, поддержку предпринимательниц, гендерно-чувствительное бюджетирование, а также сбор данных с разбивкой по полу.

Проблема неравенства, ставшая еще более очевидной на фоне карантина, в мире пост-COVID-19 потребует системного подхода — и в первую очередь включения женского опыта в планы по восстановлению экономики. В России первым серьезным шагом может стать возобновление работы над законом о профилактике семейно-бытового насилия.

Подписывайтесь на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.