Голубая мечта «зеленых»: Удастся ли сохранить Землю для будущих поколений

Живя в России — даже в самых уязвимых с точки зрения воздействия климатических изменений местах страны (на Дальнем Востоке, в Арктике, в горных районах и Санкт-Петербурге) — и не занимаясь профессионально экологией, очень сложно оценить масштаб возможной угрозы. СМИ все чаще и чаще обращаются к этой проблеме, но тональность их сообщений крайне осторожна. Контрастно на этом фоне выглядит эмоциональность выступления шведской экоактивистки Греты Тунберг перед мировыми лидерами, восклицающей: «How dare you!» («Как вы смеете!»)

«В основном все крупнейшие развитые страны занимают откровенно эгоистическую позицию. Они произносят красивые речи в ООН, притворяются ярко-зелеными, на деле являясь лишь немного зеленоватыми. Крик Греты — это крик ребенка, указывающего на то, что «король голый», — считает Алексей Кокорин, директор программы «Климат и энергетика» Всемирного фонда дикой природы (WWF), лауреат Нобелевской премии мира в составе Межправительственной группы экспертов по проблеме изменения климата (МГЭИК). Тон, выбранный Тунберг, шокирующим или некорректным ему не кажется.

Всерьез идею о глобальном антропогенном влиянии на климат мировое сообщество начало затрагивать с 80-х годов прошлого века.

Основные этапы обсуждений:

• в 1988-м по инициативе Всемирной метеорологической организации (ВМО) и Организации ООН по охране окружающей среды (ЮНЕП) была создана МГЭИК;

• в 1994 году появилась Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК);

• спустя три года принят Киотский протокол. Согласно его условиям, 38 развитых стран и Евросоюз в целом в 2008–2012 годах должны были иметь выбросы не больше, чем определенный процент от их же выбросов 1990 года. При этом объемы выбросов каждая страна определяла для себя сама — в итоге общее снижение получилось на 5%.

Достигнуть общего объема снижения к концу 2012 года удалось, хотя индивидуальные обязательства по Киотскому протоколу выполнили не все страны: США уже через три года после принятия соглашения отказались от участия в нем. Американцы аргументировали это тем, что для выполнения обязательств им придется предпринять существенно большие усилия, нежели всем другим странам, так как динамика выбросов в США существенно отличалась, например, от европейской или японской. С такой же проблемой столкнулась и Канада, но из протокола она вышла намного позже — в 2012 году.

К тому моменту стало очевидно, что формат борьбы с климатическими изменениями надо менять.

Страны, на которые в 1990-х приходилось относительно небольшое количество выбросов, переживали бурный рост. Сейчас и Китай, и Индия, не обремененные никакими обязательствами по Киотскому соглашению, входят в топ-5 главных источников выбросов парниковых газов. К лидирующим позициям в этом «рейтинге» стремятся и другие развивающиеся страны.

• В декабре 2015 года в парижском пригороде Ле-Бурже было подписано новое климатическое соглашение ООН. Оно не носило юридически обязывающий характер. Но страны декламировали свое стремление к тому, чтобы не позволять средней температуре на планете расти выше двух градусов по Цельсию по отношению к показателям доиндустриальной эпохи, а по возможности снизить ее до полутора градусов. Для помощи наиболее уязвимым странам был создан Зеленый климатический фонд (позднее была утверждена общая сумма взносов в $100 млрд в год).

Как говорят в WWF, дефицит пресной воды в тропических и субтропических странах и последствия исчезновения горных ледников «неплохо просчитываются». Гораздо хуже обстоит дело с прогнозом частоты и силы опасных явлений — мощных осадков, волн жары, штормовых ветров, метелей, ураганов и т.д.

Перед лицом этих угроз именно слабые развивающиеся страны наиболее уязвимы.

Маленькие островные государства, например, Сейшелы и Мальдивы, к концу нынешнего века могут полностью уйти под воду. При этом сами они существенно повлиять на проблему не могут — в масштабах планеты их выбросы минимальны.

Для развитых же государств нынешний экономический рост по-прежнему гораздо важнее потенциального климатического ущерба.

Шаги для улучшения экологической ситуации на планете во многих случаях нужны радикальные, и людей, в реальности готовых их поддержать, пока недостаточно.

Например, массовое протестное движение во Франции, известное под названием «Желтые жилеты», началось из-за повышения цен на топливо. Руководство страны объяснило необходимость этого повышения именно экологическими мотивами, стремлением пересадить как можно больше французов с личных автомобилей на общественный транспорт. Понимания эта мера у большинства населения — даже тех, кто охотно сортирует мусор и выключает свет, выходя из комнаты, — не встретила. Почему?

1. из-за недостаточной развитости системы общественного транспорта вне больших городов,

2. из-за нежелания простых людей платить за просчеты огромных корпораций,

3. из-за общего недовольства нынешним руководством страны.

Автомобили с двигателем внутреннего сгорания при этом далеко не главный источник выбросов на планете. Более существенную угрозу представляет угольная энергетика и крупные лесные пожары, подобные тем, что были зафиксированы в этом году в Индонезии, Бразилии, Сибири.

Причины пожаров в основном носят антропогенный характер — желание скрыть незаконные вырубки леса, неосторожность в обращении с огнем, дефорестация (расчистка лесных территорий под сельское хозяйство, выпас скота, развитие добывающих предприятий). Подобные неосторожные расчистки не только не порицаются местным руководством, наоборот, в ряде случаев встречают у него поддержку: нынешний президент Бразилии Жаир Болсонару призывает активнее осваивать территорию Амазонии, обещает положить конец «шиитскому активизму экологов», а потом обвиняет в поджогах голливудского актера и экоактивиста Леонардо ДиКаприо и спонсируемые им НКО.

Президент США Дональд Трамп также не входит в число активных сторонников борьбы с глобальным потеплением. Он с иронией отзывается и о климатическом кризисе, и о деятельности экоактивистов. Более того, летом 2017 года Трамп объявил о выходе США — второй после Китая по объему выбросов страны в мире — из Парижского соглашения. Согласно изначально взятым на себя обязательствам Америка должна была к 2030 году сократить выброс парниковых газов на 26–28% от уровня 2005 года, а также до 2020 года выделить $3 млрд на помощь бедным странам. Трамп объяснил свое решение желанием «защитить Америку и ее граждан», так как, по подсчетам National Economic Research Associates, выполнение обязательств по климатическому соглашению приведет к потере к 2025 году 2,7 млн рабочих мест. Особенно недоволен президент США был тем, что Китаю разрешили не сокращать выбросы еще на протяжении 13 лет.

Политики и бизнес во многих регионах живут в рамках устоявшегося уклада, считает руководитель департамента мировой экономики, заведующий лаборатории экономики изменения климата ВШЭ Игорь Макаров. «Например, страны — экспортеры ископаемого топлива, включая Россию, не заинтересованы в том, чтобы этот уклад менялся. Радикальные шаги могут нанести ущерб текущему экономическому укладу, в котором этим странам вполне комфортно. Инвестиции в «зеленую» экономику, сокращение выбросов нужно делать прямо сейчас, результаты же, то есть сокращение ущерба, будут заметны только через десятилетия», — добавил он.

По словам собеседника РБК, стимулов для таких долгосрочных инвестиций, особенно у бизнеса, довольно мало. «Но я думаю, что со временем интенсивность «зеленой» трансформации будет нарастать, «зеленые» технологии будут развиваться, становиться дешевле и доступнее, — полагает Макаров. — Тем более что требования со стороны населения, особенно в развитых странах, нарастают. Политики вынуждены к ним прислушиваться».